Лингвистика, конечно, наука интересная и многогранная. С одной стороны, она гуманитарная - потому что она про язык, а языки относят к гуманитарному профилю. С другой, особенно если говорить про сравнительно-исторический метод, эта наука довольно точная - это вам не филология, где важны смыслы и "что хотел сказать автор", тут есть законы, как в физике (из них множество исключений, но, как правило, и они подчиняются какой-то логике. А с третьей стороны язык, как проявление коллективного бессознательного, это такой почти живой организм или вид живых организмов. Иногда развивается вполне себе медленно и эволюционно, а иногда позволяет себе неожиданные мутации, и порой процесс его изучения может показаться естественной наукой, сродни биологии.
Самый ужасный вопрос в лингвистике - это "почему?". Мы будем долго всей кафедрой рассказывать "как?" и даже "когда?", приводить аналогичные примеры, кричать, классифицировать, даже иногда предсказывать (!), но вот ПРИЧИНЫ явлений находятся в языке весьма неохотно. Иногда, если повезёт, они есть, но чем дальше в лес, тем реже. Вот почему "дом" называется "дом"? Да, потому что это слово было в праславянском ("домъ"), а до этого в праиндоевропейском (корень *dom), а до этого, видимо, в ностратическом... Но почему именно эти звуки - "д", "о" и "м"? Как так вышло ещё тогда, в самом начале?
За неимением ответов некоторые люди обращаются к умельцам, которые расшифровывают каждое слово по буквам или по слогам, чтобы найти хоть какое-то объяснение. Может быть, "дом" у них означает "ДОля Матери" или "Дело Общего Мира", не знаю, что угодно, но если даже каждая буква или слог означала какое-то слово, то значит и буквы\слоги тех слов тоже должны что-то означать, и так далее до бесконечности. Каждое слово из тех, что мы получим при расшифровке, тоже должно быть расшифровано. В итоге всё это превращается в какой-то порочный круг, где мы приходим к выводу, что всё-таки самые первые слова должны были возникнуть просто так, ведь ещё не было букв или слогов, из которых можно было бы их составить. Так что по сути даже эта попытка объяснения ничего не объясняет.
Ну да ладно, ближе к делу. Может быть, лингвистика хоть как-то объяснит, почему некоторые слова при изменении формы превращаются в совершенно другие слова, иногда ни одной буквой не похожие на себя в единственном?
Это явление носит имя "супплетивизм", от латинского "suppletivus" ("дополняющий").
Допустим, почему один - "ребёнок", но если их много, то мы говорим "дети" Про этимологию слов "ребёнок" и "дети" я уже писала: ТУТ и ТУТ. Если коротко, то слово "ребёнок" родственно слову "раб" (эти понятия сближаются во многих языках, ничего удивительного). А слово "дети" родственно глаголу "доить", то есть изначально оно возникло для обозначения грудных младенцев.
И вообще-то никто не заставлял нас их скрещивать, у обоих слов есть своя пара по числу. От "ребёнка" есть вариант "ребята" (так же как "телёнок" и "телята", например), а единственное число для слова "дети" - это "дитя".
Но вот дальше сработал коллективный вкус носителей языка. Как-то вот так сложилось в узусе, то есть в разговорной речи, что из каждой пары стали чаще употреблять какое-то одно слово, причем настолько чаще, что вторые слова из пар стали звучать неестественно, или приобрели более узкое, специфическое значение, или просто немного другое. Например, "ребята" стало означать не только и не столько детей, сколько друзей, товарищей, какую-то компанию. Вряд ли речь пойдет о пожилых людях, всё-таки первоначальное значение ограничивает употребление, но возраст как определяющий фактор всё-таки уступил место дружеским связям. "Детьми" можно назвать любых детей, а вот слово "ребята" несёт семантику строго положительного отношения к тем, к кому оно относится. Ну а слово "дитя" ушло в сферу поэтическую и возвышенную.
Похожее случилось с "человеком" и "людьми". От "человека" ничто не мешает сделать форму множественного числа "человеки", но оно вышло из употребления, сохранилось разве что в библейском выражении "ловцы человеков". Может быть, в форме "человеки" наши предки не чувствовали достаточной собирательности, а может быть, в какой-то момент им перестало нравиться звучание. Трудно сказать.
От "людей" тоже можно было сделать единственное - "людин", оно сохранилось в слове "простолюдин". Есть ещё собирательное "люд". Этот корень, быть может, наоборот, стал ассоциироваться со слишком большой собирательностью, а при упоминании отдельного человека хотелось подчеркнуть индивидуальность.
Про этимологию "человека" давным-давно писала вот ТУТ. Что касается "людей", то идёт этот корень от праиндоевропейского *h₁lewdʰ- ("люди"). В латыни этот корень приобрел форму "liber" c cемантикой свободы (отсюда слово "либеральный" и ему подобные), а в германских из известного сохранилось имя Леопольд, которое, как оказывается, связано не со львом, а состоит из корней "liut" (это вот наш клиент) и "bald" ("смелый").
Сюда же относится история с "годами" и "летами" (этимология ТУТ и ТУТ). Пока народный вкус не распределил эти слова по ролям, оба свободно употреблялись в значении "двенадцать месяцев". Можно было сказать и "лето такое-то от Рождества Христова", и "было ей шестнадцать годов" (такой вариант до сих пор иногда жив, но чаще с уменьшительным суффиксом - "годков"). Может быть, в единственном числе слово "лето" сузило своё значение до летнего сезона, просто чтобы лишний раз не путаться.
Нередко супплетивизм встречается в глаголах, особенно, в самых употребительных (именно те слова, что треплются каждый день, можно затрепать вот до таких дыр). Например, глагол "быть". Одна его форма происходит от праиндоевропейского *bʰuH-, как и английское "be", санскритское भवति [bhávati], персидское بودن [budan], кельтское "bod". В латыни этот корень дал глагольные окончания, например, -bam в имперфекте ("amabam" - "я любил" > исп. "amaba", португ. "amava" и т.д.). А вторая - от *h₁es-, это наше "есть", латинское "est", немецкое "ist", английское "is", албанское "është", санскритское अस्ति [ásti], и прочая, и прочая.
Второй глагол, который постоянно лепится из двух праиндоевропейских - это глагол "идти". У нас это и "хожу", и "иду", и "шёл", в английском временные формы "go" и "went", в романских языках то же самое, например, по-французски "я иду" - это "je vais", "я шёл" - это "j`allais", а "я пойду" - "j`irai".
Последняя группа слов, склонных к супплетивизму, это некоторые местоимения и их падежные формы, и это тоже тянется из разных праиндоевропейских корней. Местоимение "я", которое превращается в "меня", "мне", что происходит и в английском ("I" - "me"), и в романских ("je" - "moi").
П.С. Конечно, для русского, наверное, самая скандальная пара - это "класть" и "(по)ложить", один корень от праиндоевропейского *kleh₂-, другой от *legʰ-.
Если будет желание и идеи, давайте попробуем порассуждать в комментариях, почему в каждом конкретном случае мог быть сделан выбор в пользу тех или иных форм.
