Одним из роковых факторов, повлиявших на падение династии Романовых в период правления Николая II была неизлечимая болезнь наследника престола цесаревича Алексея.
Это выразилось как в косвенной форме, когда, узнав об ужасной болезни сына, Николай II с супругой отдалились от общества, уехав жить из Петербурга в более приватное и закрытое для посторонних глаз Царское Село.
Так и в самой прямой форме, когда в марте 1917 года Николай II отрекся (если считать, что отречение царя на самом деле было) от престола за себя и за сына.
При этом обоснование отречения за наследника сформулировано в манифесте Николая II как "Не желая расстаться с любимым сыном нашим". Но очевидно, что император на самом деле исходил из того факта, что цесаревич неизлечимо болен и, скорее всего, не доживет и до 30 лет (исходя из уровня медицины того времени).
А между тем выход из династического кризиса (которого к слову, вообще могло бы и не быть) был вполне возможен.
Например, следующим образом:
Как известно, согласно "Акта о престолонаследии" императора Павла I от 5 апреля 1797 года, Российский престол передавался теперь только по мужской линии среди потомков правящего императора.
Можно отметить, что чисто логически этот закон не запрещал передачу престола мужскому потомству от дочерей императора (если по какой-то причине все наследники престола по мужской линии куда-то исчезнут).
А теперь, собственно ответ на вопрос: "Как можно было спасти династию Романовых?".
Строго говоря, Николай II был самодержцем с точно такими же правами, что и его предок Павел I.
Поэтому, прекрасно понимая, что передавать престол безнадежно больному сыну просто опасно, и руководствуюсь теми же соображениями, что и некогда Павел I (политической обстановкой и требованиями времени), Николай II мог точно так же изменить закон о престолонаследии (на это потребовалась лишь его воля) и назначить своей преемницей старшую дочь Ольгу.
Тем более что в тот момент, когда выяснилось, что цесаревич Алексей страдает от гемофилии, великой княжне Ольге Николаевне было всего 9-10 лет.
Девочку вполне можно было воспитать в соответствующем духе. В конце концов, воспитали же так английскую королеву Елизавету II. Да и в самой России был пример Екатерины Великой и Елизаветы Петровны.
Конечно, нельзя не согласиться, что издание такого манифеста было бы очень тяжело и неприятно для Николая II. Ведь царю пришлось бы публично признать, что его сын тяжело болен.
Но этот шаг нужно было сделать только один раз. Дальше было бы только легче.
Что бы мы имели в итоге?
Александра Федоровна бы гораздо меньше переживала (уж точно не в такой критичной форме, как была), и не закрывалась бы в своем собственном мире.
Сам Николай II чувствовал бы себя более спокойно и уверенно.
Алексей Николаевич (если бы прожил подольше) впоследствии мог быть назначен, например, главой Госсовета (высший совещательный орган при царе) и также принести пользу Отчеству.
Ольга Николаевна бы вышла замуж (можно было отменить и требование о равнородности брака и выдать ее за Русского дворянина) и родила бы здоровых детей (исследование останков Великой княжны показало, что у нее не было гена гемофилии).
О том, насколько сама Ольга была бы способна править, можно, конечно, поспорить. Но до нас дошли воспоминания людей, которые утверждали, что у старшей дочери Николая II был достаточно жесткий характер.
Даже если предположить, что ситуация в России развивалась бы точно таким же образом, как и в начале 1917 года, то Николай II отрекся бы не в пользу своего слабовольного (и полностью не готового править) брата Михаила, а в пользу старшей совершеннолетней дочери Ольги, которой в этот момент был 21 год.
Как знать, может быть, тогда Думская оппозиция и не стала бы требовать отречения Ольги (да и сама Ольга могла не согласиться) поскольку посчитала бы, что женщиной на троне можно легко манипулировать.
Вполне вероятно, что подобные манипуляции и были бы впоследствии, но сохранился бы и шанс, что могущественнейшая в мире империя не обрушится в одночасье, как это произошло в скором времени при Временном правительстве.
