Да Нюра, может, и не послала бы его. И вообще ничего бы не случилось, если бы в то утро она не проспала. Но так уж вышло: время — завтракать, и все уже проснулись. На кухне сидят, по пустым тарелкам ложками стучат. Еду просят. А Нюра спит себе спокойно. И когда Николай её разбудил и поинтересовался насчёт завтрака, вот тут она и придумала всю эту историю.
А поговорив с женой минут десять, Николай закрыл глаза и покачал головой.
— Я тебя расстроила? — жалобно спросила Нюра.
— Нет-нет, — слабым голосом ответил Николай. — Всё хорошо. Я в порядке. Ты за меня не волнуйся. Сейчас тебе вообще... не следует волноваться.
Сказав это, Николай растерянно огляделся по сторонам, как будто что-то искал.
— Куда же это я собирался? — тихо произнёс он. — Ах да. На кухню. Там дети. Они послали меня узнать, когда будет завтрак. И теперь ждут.
— Может, им пока ничего не говорить? — слабым голосом произнесла Нюра.
Но Николай уже ничего не слышал. Он был весь в себе.
— Да-да, — машинально ответил он, — я им объясню. Они поймут. Во всяком случае, должны понять. Я на это надеюсь.
Николай почувствовал лёгкое головокружение и слабость в ногах, но нашёл в себе силы и вышел из спальни в прихожую, а оттуда, опираясь одной рукой на стенку, пошёл на кухню.
Соня и Петя были уже там. Соня была старше брата на 8 лет. Ей недавно исполнилось 16.
Они сидели за столом и ждали, когда их накормят.
— В чём дело, папа? — недовольным голосом произнесла Соня, когда Николай вошёл на кухню. — Сколько можно тебя ждать? Ты поговорил с мамой?
— Где мама? — строго спросил Петя. — Я есть хочу.
Николай с интересом посмотрел сначала на сына, а затем — на дочь.
— Мама там, — тихо ответил Николай и показал рукой на дверь кухни. — Она ещё не вставала.
— То есть? — возмутилась Соня. — Что значит «не вставала»? Хочешь сказать, что мама ещё в постели?
— Да-да, — ответил Николай, — мама ещё там. И завтракать мы будем без неё.
— Как без неё? — удивился Петя. — Почему без неё?
— Папа, скажи правду, — потребовала Соня. — Между вами что-то произошло?
— Поругались, да? — спросил Петя.
— Вы разводитесь? — спросила Соня.
— Мама тебя выгнала, и ты должен уйти? — спросил Петя.
— Прекратите немедленно нести весь этот вздор! — не выдержал и чуть слышно, чтобы Нюра не услышала, закричал Николай. — Никто не разводится. И никто никого не выгоняет.
— А в чём тогда дело? — спросила Соня.
— Почему мы будем завтракать без мамы? — возмущенно произнёс Петя.
— С ней всё в порядке?
— Она здорова?
— Может, пока не поздно, нужно кого-то вызвать?
— Что ты молчишь, папа? Ты от нас что-то скрываешь?
— Ты нас пугаешь. Ради всего святого, не молчи.
— Мы хотим знать правду.
— Что с мамой, папа, на тебе лица нет.
Николай понял, что скрывать правду не получится, дети всё равно не отстанут.
— Ваша мама скоро снова станет мамой, — сказал он и без сил опустился на стул, закрыл лицо руками и беззвучно затрясся. Было непонятно, то ли он рыдал, то ли смеялся.
— Мама станет мамой? — переспросила Соня.
Николай ответил кивком, продолжая при этом беззвучно трястись, закрывая лицо руками.
— А мамой кого она станет? — спросил Петя. — Сына? Или дочери?
— Надеюсь, что сына, — слабым голосом ответил Николай и снова затрясся.
— Я правильно понимаю, — продолжал Петя, — что если у меня будет брат, то он будет жить в моей комнате?
Николай молча кивнул.
— Этого мне только не хватало, — ответил Петя.
Николай перестал трястись, убрал руки от лица и посмотрел на сына.
— Будь мужчиной, сын мой, — сказал Николай. — Ведь это твой брат.
— Но ведь точно ещё ничего не понятно, да, папа? — с надеждой в голосе произнёс Петя. — Ведь это только твои мечты и не более того. И не исключено, что это будет девочка. Почему нет? В жизни ведь всякое бывает. А тогда она будет жить в комнате Сони. Ведь и такое возможно. Да, папа?
— Что значит, будет девочка? — возмутилась Соня. — С какой стати вдруг будет девочка? Если папа хочет мальчика, значит, будет мальчик. Это во-первых. А во-вторых, зачем нам ещё одна девочка? Вам мало меня?
— А вот это уже не тебе решать, — сказал Петя.
— Ошибаешься, — воскликнула Соня. — И чтобы ты знал. Даже если родится девочка, я не пущу её в свою комнату!
— Как это не пустишь? — удивился Николай.
— А вот так! — гордо ответила Соня. — Не пущу и всё!
— А где же она жить будет, доченька?
— Да пусть живёт где угодно, папа, — с вызовом ответила Соня, — мне-то что. Например, в вашей с мамой спальне. Или в гостиной. А нет, так и на кухне может прекрасно жить. Здесь места много. Вон за холодильником сколько свободного пространства. Туда легко поместится детская кроватка. В противном случае я предупреждаю, что брошу учёбу и уйду из дома.
— Как уйдёшь? — воскликнул Николай. — Куда уйдёшь?
— На улицу, вот куда, — ответила Соня. — Свяжусь там с плохой компанией и покачусь по этой... Как её?
— По наклонной плоскости, — подсказал Петя.
— Вот именно! По ней и покачусь!
— Да что ж ты такое говоришь, доченька?
— Говорю, как есть, папа. А ты думай.
— В таком случае, — сказал Петя, — я тоже всё брошу, уйду на улицу, свяжусь с кем-нибудь и куда-нибудь покачусь. Говорю как есть. А ты, папа, думай.
В это время из спальни раздался голос Нюры.
— Тебя мама зовёт, — сказала Соня.
— Разве меня? — испуганно спросил Николай.
— Тебя, отец, тебя, — ответила Соня. — Не сомневайся. Иди скорее. Ей сейчас нельзя волноваться.
— Я боюсь, — сказал Николай. — Может, кто-нибудь из вас сходит?
Николай с надеждой посмотрел на сына.
— Возьми себя в руки, отец! И иди! — строго сказал Петя. — В конце концов, ты мужчина или кто. У тебя жена ребёнка ждёт. А он боится.
— Коля! — слышался жалобный голос Нюры. — Ну где же ты? Зову, зову.
И Николай взял себя в руки и пошёл к жене.
«А мне тогда уже всё было безразлично, — оправдывалась позже Нюра, когда рассказывала эту историю подругам. — Думала, если уж начала весь этот спектакль, надо продолжать. И хоть какую-то выгоду для себя от этого поиметь. Потому что, если честно, то за восемнадцать лет, что мы с Колей муж и жена, я очень сильно устала.
И дело даже не в том, что я вынуждена была все эти годы готовить им завтраки, обеды и ужины. А просто устала и всё. От всего. И если и было у меня что-то, что вспоминаю с радостью, так это периоды, когда сначала Соню ждала, а затем — Петю. Ну, вот я и решила пережить те счастливые мгновения ещё раз».
Подруги, конечно же, поинтересовались у Нюры, на что она рассчитывала. Ведь рано или поздно муж и дети узнают правду, и что тогда?
«Да ни о чём я не думала, — отвечала Нюра. — Решила для себя: будь что будет, а я от своего счастья отказываться не собираюсь. И пусть хоть немного, а снова поживу в своё удовольствие».
— Ну? — в один голос спросили Соня и Петя. — Как мама? Чего звала?
— Всё в порядке, — радостно ответил Николай. — Послала меня за сырниками. Сырников захотела. Я мигом. Здесь рядом.
Николай убежал за сырниками. Петя посмотрел на сестру.
— Сырники? — спросил он. — И что это значит?
Прежде чем ответить на вопрос брата, Соня криво усмехнулась.
— Сырники, брат, это только начало, — сказала она. — Дальше будет хуже.
— Ты думаешь?
— Уж поверь. Когда мама ждала тебя, мне тогда вот, как тебе, 8 лет было, но я всё хорошо помню. И тогда тоже всё начиналось с сырников.
И все следующие тридцать дней Нюра жила как королева. Муж и дети выполняли все её требования. Сами готовили завтраки, обеды и ужины. Ходили по магазинам. Стирали, гладили, наводили порядок в квартире. И даже на дачу к бабушке (папиной маме) ездили грядки полоть вместо Нюры.
А через месяц Нюра сообщила Николаю, что ожидания ребёнка оказались ложными.
Нюра боялась, что её будут ругать. Но вышло всё наоборот. Никто её не ругал, а, наоборот, все жалели. И даже ещё несколько дней и муж, и дети выполняли за неё всю работу по дому.
— А самое удивительное, — сообщала Нюра подругам, — что делали они это с радостью.
А Николай до сих пор так и не знает всей правды. Думает, что тогда ему просто очень повезло, и поверил в чудеса. Что же касается Сони и Пети, то они, как и их папа, тоже вздохнули с облегчением, когда вся эта история закончилась. ©Михаил Лекс
