Ольга решила поговорить с Фёдором серьёзно.
«В конце концов, — рассуждала она, — сколько можно ждать?! Пусть решит наконец, кто ему дороже! Я или она».
— Проснись! — требовательно произнесла Ольга. — Слышишь? Кому говорю, Фёдор? Просыпайся.
«Господи, ну почему, — недовольно скрививши лицо, подумал Фёдор, — если женщина молодая, симпатичная, так у неё обязательно будет противный голос? Вот откуда в них это?»
— Нам надо серьёзно поговорить, — требовала Ольга.
— Который час? — спросил Фёдор.
— При чём здесь время? — возмущённо произнесла Ольга. — Допустим, два часа ночи. И что? А ты лучше мне вот что скажи, ты вообще от жены собираешься уходить или как?
«Начинается, — подумал Фёдор. — И когда только это всё закончится? Глаза бы мои их всех не видели».
— Ну, собираюсь, — ответил Фёдор и повернулся на другой бок.
Но Ольга так просто сдаваться не собиралась.
— Нет, ты не отворачивайся, — сказала она. — Ты мне прямо скажи.
— Чего тебе сказать прямо?
— Женишься на мне или мне другого искать?
— Женюсь.
— Когда, Фёдор? Мне уже двадцать один год скоро! Или, может, ты меня до пенсии мурыжить собрался? Так вот предупреждаю, ничего у тебя с этим не получится. Я гордая женщина и цену себе знаю. Говори конкретно, когда женишься?
— Сразу! Как разведусь с Людмилой, так сразу и женюсь на тебе, Оля. Обещаю.
— А когда ты с ней разведёшься?
— Не знаю.
— А кто знает?
— После того, как уйду, сразу подам на развод.
— Когда уйдёшь?
— Скоро уже. Потерпи. Недолго осталось.
— Сколько это «недолго»?
— Чего ты от меня хочешь, Оля?
— Я хочу, чтобы ты в ближайшее воскресенье ушёл от жены.
— А сегодня у нас что?
— Да ты совсем, что ли? — возмущённо воскликнула Ольга.
— А что такое?
— Забыл, по каким дням мы встречаемся? Интересно! Вот, значит, как ты меня любишь. Теперь мне всё ясно.
«Господи, — подумал Фёдор, — ну зачем она так кричит? Ночь ведь уже».
Противный голос Ольги заставил его вспомнить, что вот уже долгое время каждый вторник он оставался у неё ночевать. А жене говорил, что работает в ночную смену.
— Да помню я, помню. Видишь ведь, что не проснулся ещё. Спросонья и спросил. А ты сразу в крик. Ночь ведь на дворе.
— Так мы договорились?
— Насчёт чего?
— Насчёт того, что ты в следующее воскресенье уходишь ко мне.
— Договорились, — ответил Фёдор.
— Что, серьёзно?
— Серьёзно. А сейчас гаси свет и давай спать. Вставать скоро. Мне, между прочим, на работу утром.
— Да спи сколько угодно. Кто тебе не даёт.
Фёдор быстро уснул. А Ольга ещё долго не могла уснуть, вспоминая разговор и планируя своё будущее.
«Давно надо было с ним серьёзно поговорить, — думала Ольга. — А то сколько же можно! Уже почти два месяца встречаемся, а он всё не решается!»
Утром, провожая Фёдора, Ольга напомнила ему о его обещании.
— Да помню я, помню, — ворчал в ответ Фёдор. — В воскресенье уйду от жены.
И вот наступил тот самый день.
— Фёдор, просыпайся, — радостно произнесла Людмила, заглянув в спальню. — Сегодня же выходной день. Разве можно в такой день долго спать?
«Сколько её знаю, она всегда радостная, — не открывая глаз, думал Фёдор. — Как же так можно? Ладно бы, если в лотерею выиграли, или наследство на нас свалилось, или, не знаю, чемодан с деньгами бы нашла. Тогда понятно. Есть, от чего веселиться. А то — выходной день. Тоже мне радостное событие.
Десять лет, как муж и жена, двое детей уже, а до сих пор ютимся в трёхкомнатной квартире. А ей всё весело. Ну? Разве так можно? Это же ни в какие ворота».
— Слышишь, Фёдор, чего говорю? Хватит спать. Посмотри, какая погода на улице.
— На улице дождь, — тоскливо произнёс Фёдор.
— Не дождь! — восторженно ответила Людмила. — А самый настоящий ливень! С громом и молниями. Красотища! А ты спишь!
— Я уже давно не сплю, — задумчиво и тихо ответил Фёдор.
«И как я в такой ливень из дома уходить буду? — думал Фёдор. — Может, позвонить Ольге и попросить её перенести мой уход? Должна же она понимать».
— А чего лежишь тогда, если не спишь? — громко и весело поинтересовалась Людмила. — Поднимайся, умывайся и иди на кухню. Завтрак уже готов.
— Который час? — грустно спросил Фёдор.
— Девятый, — уверенно ответила Людмила.
— А точнее?
Но Людмила уже вышла из спальни. Она пошла будить детей, а Фёдор с грустью посмотрел на потолок. Настроения уходить не было. Он позвонил Ольге и тихим голосом сообщил, что сегодня нехорошо себя чувствует.
— А тут ещё гроза на улице, — шептал он.
— И что? — сердито ответила Ольга.
— Страшно мне. Может, перенесём мой уход на недельку?
— Никаких «неделек»! Слышишь? Страшно ему. Даже не думай. Или сегодня, или вообще забудь обо мне, мы расстаёмся!
«Хорошая идея! — радостно подумал Фёдор. — А что, если и в самом деле расстаться, забыть о ней, и дело с концом?»
Фёдору стало чуточку веселее.
— Ты хочешь, чтобы я о тебе забыл, Оля? — спросил он. — Хочешь, чтобы мы расстались? Ну ладно. Если ты сама так хочешь, может, это и к лучшему. Тебе решать. А я сделаю всё, как ты скажешь.
«Господи, пусть она разозлится, — мечтал Фёдор, — пусть обругает меня, пусть даже пошлёт подальше, а после этого выключит телефон, и больше я её никогда не увижу и не услышу её голос».
И Господь услышал Фёдора и сделал так, что почти все его мечты сбылись. Почти!
Ольга действительно сильно разозлилась и обругала его всевозможными выражениями, и даже послала подальше. В общем, всё, как и мечтал Фёдор, и о чём просил Всевышнего. Только вот телефон выключать она не стала и продолжила разговор.
— И только посмей сегодня не уйти от жены, — сказала Ольга после того, как закончила ругаться. — Я тогда сама к твоей жене приду. Так и знай. И такое устрою, век помнить будешь.
«А ведь ей всего двадцать лет, — подумал Фёдор, — боюсь даже представить, какой она станет лет через десять».
— Да уйду я, уйду, если тебе меня совсем не жалко! — шёпотом кричал в ответ Фёдор. — Позавтракать-то хоть можно?
— Позавтракать можно, — разрешила Ольга. — Но только позавтракать. Слышишь?
— Слышу.
— И чтобы после завтрака сразу собрал вещи и ушёл. Понял?
— Да понял я, понял. Не надо никуда приезжать. Сказал же! Сейчас позавтракаю, соберу вещи и уйду.
— Смотри, Фёдор. С огнём играешь. Я тебя предупредила.
Ольга выключила телефон. В это время за окном сверкнула молния и прогремел гром. Фёдор перекрестился, вздохнул, поднялся с постели, надел халат, вытащил из-под кровати тапочки, надел их и вышел из спальни.
Когда Фёдор вошёл на кухню, жена и дети уже сидели за столом и завтракали.
«Не дождались, — подумал он, — без меня есть начали. А ведь это моя жена. И это мои дети. А что же дальше-то будет? Не-ет. Что ни говори, а решение уйти от них правильное. И это не спонтанное решение, а следствие их равнодушного ко мне отношения на протяжении уже долгого времени».
— Каждый человек, без исключения, имеет в себе то, чего следует страшиться, — сообщил Фёдор во время завтрака. — Я не спрашиваю, Люда, что именно в тебе или в наших детях страшного. Зачем? Для меня достаточно просто знать, что в вас всех это есть. Понимаешь? И в тебе, и в наших детях.
— Да что с тобой сегодня, Федя? — весело удивилась Людмила. — Несёшь какой-то вздор. Сам-то себя слышишь?
«Вот! — подумал Фёдор. — Мои мысли вслух уже вздором объявлены. А что дальше-то будет?»
— Папа, а что во мне такого, чего нужно страшиться? — спросила дочь.
— А во мне что страшного? — спросил сын.
Фёдор только открыл было рот, чтобы объяснить детям природу греховности человека, но Людмила поспешила сообщить детям, что ничего такого в них нет.
— А если вы уже наелись, то марш из-за стола.
— Наелись, наелись, — радостно сообщили дети и убежали из кухни.
«И эти тоже, — подумал Фёдор, глядя детям вслед, — чему-то радуются. А чему? Отец, можно сказать, сегодня уйдёт от них навсегда. А им весело. Неблагодарные. А ведь они ещё дети. Что же дальше-то с ними будет, если они сейчас так себя ведут».
— Ты чего такой хмурый сегодня? — обратилась Людмила к мужу. — На работе что-нибудь?
— Меня на неделю в командировку посылают, — ответил Фёдор. — Сегодня уже выехать нужно.
— Нужно, значит, поезжай. Я тебе вещи соберу.
— Да в том-то и дело, что я не хочу никуда уезжать. Не хочу расставаться с тобой, с детьми.
— Мало ли чего ты не хочешь. Это ведь твоя работа. Посылают в командировку, значит, так надо.
— Ты так хочешь со мной расстаться?
— Так это же не навсегда, — ответила Людмила. — Сам же сказал, что всего на неделю. Через неделю вернёшься.
«И то верно, — радостно подумал Фёдор. — Чего это я раскис, в самом деле? Неделю побуду у Ольги и вернусь к Людмиле и детям. И все будут счастливы».
— Не навсегда, — согласился Фёдор. — Но если бы ты меня любила, Люда, то тебе было бы грустно со мной и на неделю расстаться. А ты вон с самого утра вся такая весёлая и счастливая по квартире носишься. Аж светишься вся. Конечно! Муж на целую неделю уезжает. Есть чему радоваться.
— Но я ведь не знала, что ты на неделю уезжаешь, — начала оправдываться Людмила. — Если бы ты мне вчера сказал, я бы, может, и не была такой весёлой.
— Ах, «может быть»! — воскликнул Фёдор. — Только посмотрите на неё. Может быть, она бы не была такой весёлой. Одолжение мне сделала. Спасибо, не надо. Как-нибудь обойдусь.
— Ну, обойдёшь, так обойдёшься. Буду и дальше весёлой ходить.
— Скажи честно, Людмила, а ты меня любила когда-нибудь?
— Да ну тебя, — ответила Людмила и начала убирать со стола.
— Значит, не любила, — грустно констатировал Фёдор.
— Любила и люблю, — ответила Людмила. — И чтобы доказать тебе свою любовь, я приготовлю тебе на обед твоё любимое блюдо.
— Утку по-пекински?
— Угадал.
— Так её же готовить нужно 3 дня.
— Нужно, — согласилась Людмила.
— Хочешь сказать, что три дня назад начала готовить для меня воскресный обед? Серьёзно?
— Теперь ты понимаешь, как я тебя люблю?
— Теперь только понимаю, — ответил Фёдор.
«Ничего страшного не будет в том, — подумал он, — если я уйду из дома не сразу после завтрака, а сразу после обеда. А до обеда отдохну. Полежу на диване, почитаю книжку, телевизор посмотрю. А телефон отключу, чтобы Ольга не звонила и не волновала и меня, и себя».
Фёдора разбудил голос жены.
— Просыпайся, хватит спать, — сказала Людмила. — Разве можно в такой день долго спать? Тебе ведь уезжать сегодня. А ты всё спишь и спишь.
«А не поеду я никуда, — решил Фёдор. — Ну эту Ольгу. В самом деле, мужик я или кто? Сколько можно измываться надо мной? Пора с этим заканчивать. Мы и так слишком долго встречались».
— Ты знаешь, Люда, — сказал Фёдор, — а я решил никуда не ехать. Потому что работа — работой, а семья дороже. Правильно я говорю?
— Правильно, — согласилась Людмила. — Только теперь твоя семья — это Ольга. Кстати, пока ты спал, она звонила. Всё мне рассказала. Просила тебя не задерживать и помочь тебе собрать вещи. Все твои вещи уже собраны.
— А как же обед? Ты говорила, что приготовила мою любимую утку.
— Утка уже упакована. Пообедаешь у Ольги. Она давно ждёт тебя и сердится. Грозится сюда приехать, если я тебя не отпущу. Тебе это надо?
— Не надо.
— Вот и я о том же.
Выйдя в прихожую, Фёдор увидел много полиэтиленовых пакетов, какие обычно продают на кассах в сетевых универсальных магазинах.
— А это что? — спросил Фёдор.
— Вещи твои.
— Вещи? А почему они в пакетах?
— Вещей у тебя много, — ответила Людмила, — а чемодан у нас один. — Поэтому я всё упаковала в полиэтиленовые пакеты.
— Но их тут... Раз, два, три... Штук сорок!
— Сорок шесть, — уточнила Людмила.
— И в котором из них утка? — спросил Фёдор.
— Да я уже и не помню, — ответила Людмила.
В это время у Людмилы зазвонил телефон.
— Да, Оля, — ответила Людмила. — Он уже выезжает. Всё собрала, как и договаривались. Не волнуйтесь. Я помню, если что не так, вы приедете сюда, и мне мало не покажется.
Выключив телефон, Людмила покачала головой и посмотрела на Фёдора.
— До чего же у неё голос противный, — сообщила она.
— И не говори, — согласился Фёдор.
— Как ты с ней жить будешь?
— Сам не знаю. Может, мне не ехать, Люда? А?
— Да сейчас. Не ехать. Как же. Хочешь, чтобы она сюда приехала и устроила мне? Нет уж. Если тебе наплевать на меня, то подумай о наших детях. Они-то в чём виноваты.
— Мне страшно, Люда.
— Да не рви ты мне душу, Федя. Ступай уже.
Когда Фёдор вынес из квартиры последние мешки, Людмила быстро закрыла за ним дверь и перекрестилась.
«Слава богу, — подумала она, — выпроводила. Я уж и не верила, что смогу».
А когда Фёдор приехал к Ольге, выяснилось, что она его не ждала.
— Как не ждала?
— Вот так. Не ждала и всё.
— Ничего не понимаю. Но ты же сама звонила моей жене! И говорила с ней!
— Звонила, — согласилась Ольга. — И говорила. Потому что до тебя было не дозвониться. И я вынуждена была позвонить твоей жене.
— Зачем?
— Как зачем? — удивилась Ольга. — Чтобы сообщить ей, что между нами больше ничего нет.
— С чего вдруг ты решила ей об этом сообщить, Оля?! Ну нет и не надо. Зачем звонить-то? Тем более жене!
— Ты ещё спрашиваешь?! Да за кого же ты меня принимаешь, Федя? Я честная женщина. И если я поняла, что ты мне не нужен, потому что я больше не люблю тебя, зачем же я стану разрушать твою семью. Правильно? Вот я и позвонила твоей жене. Сказала ей, чтобы она передала тебе, что между нами всё кончено, и тебе не нужно сегодня никуда уходить. Тем более на улице плохая погода. А ты сам говорил, что плохо себя чувствуешь. © Михаил Лекс
