Среди офицеров армии Наполеона был Раймон-Эмери-Филипп-Жозеф де Монтескье-Фезенсак — блестящий офицер, дворянин и потомок знаменитого, воспетого Дюма д'Артаньяна, фрагмент мемуаров которого опубликован ниже:
«…Я уехал из Можайска в полдень 12-го сентября и в тот же день вечером прибыл в штаб квартиру маршала Нея, в деревню, находившуюся недалеко от Кубинского. Полки 3-го корпуса располагались бивуаком вокруг этой деревни. Маршал принял меня очень тепло, как и всегда: я служил ранее под его началом, и теперь вдвойне был благодарен судьбе за то, что мне снова предстояло служить в его корпусе. На следующее утро в качестве командира 4-го линейного полка я был принят генералом д’Эненом, командиром бригады. Вот как выглядела общая структура 3-го корпуса.
Маршал Ней – командующий корпусом;
Генерал Гуре – начальник штаба;
Командиры дивизий – генералы Ледрю и Разу;
Бригадные генералы – 1-я дивизия – Жангу, Леншантен и Брюни, 2-я дивизия – Жубер и д’Энен;
Две бригады легкой кавалерии – Берман и Вальмабель;
Артиллерия – Фуше.
1-я дивизия состояла из 24 полка легкой пехоты и 46-го и 72-го линейных пехотных полков.
2-я дивизия состояла из 4-го, 18-го и 93-го линейных пехотных полков.
4-м полком командовал полковник Фезенсак – автор этих строк. 18-м и 93-м – полковники Пеллепорт и Бодэн.
Третья пехотная дивизия, состоявшая из вюртембержцев, находившихся под командованием генерала Маршана, уменьшилась до 1 000 человек. Когда кампания только начиналась, ей командовал принц Вюртембергский. Император строго упрекал его из-за чрезвычайно низкого уровня дисциплины его подчиненных, да еще и французы сильно преувеличили эти сведения. Принц Вюртембергский стремился навести порядок, но, поскольку только благодаря мародерству можно было выжить, его голодающие солдаты разбежались кто куда, а сам принц, больной и расстроенный, покинул армию. 4-й линейный, образованный в первые годы революции, прошел все кампании в Германии, и в списке его полковников числился Жозеф Бонапарт. В тот период времени, когда я стал командиром полка, офицеры подразделялись на три класса: первый, состоявший из выпускников военного училища – были инициативны и образованы, но неопытны. Кроме того, они были еще очень молоды и незрелы, и уже начали уступать чрезмерным нагрузкам этой утомительного кампании. В то же время, второй класс состоял из старых унтер-офицеров, полное отсутствие образования которых не позволяло им продвигаться по карьерной лестнице, но они были назначены на офицерские должности, чтобы служить примером для молодых и восполнить огромные потери этой ужасной кампании. 3-й, и наименее многочисленный класс являлся чем-то средним между первыми двумя он состояла из образованных офицеров в самом расцвете своих сил – приобретших жизненный опыт и воодушевленных благородным стремлением отличиться и сделать свою карьеру. Генерал Ледрю, командующий 1-й дивизией, долгое время занимавший этот пост, был прекрасно знаком со всеми деталями службы, как в условиях мира, так и войны. Генерал Разу, командующий 2-й дивизией и военный с большим опытом, был настолько близорук, что вынужден был полагаться на помощь своего окружения, чтобы различить даже самые близкие объекты. Это не могло не отражаться на уверенности в его действиях во время боя. Еще я могу упомянуть бригадных генералов Жубера – офицера среднего уровня, и генерала д’Энена; долгое тюремное заключение в Англии уничтожило в последнем солдата. Полковники были в большинстве своем хорошими солдатами. Полковник Пеллепорт, который пришел в 18-й полк в качестве добровольца, сделал в нем карьеру и теперь им прекрасно руководил. Но главное преимущество 3-го корпуса состояла в том, что им командовал маршал Ней, чьим мужеством, настойчивостью и присутствием духа, мы будем в дальнейшем иметь столько поводов восхищаться. В первый же день я был как малочисленностью, так и истощенностью солдат корпуса. Сидя в штабе, мы видели только цифры и совершенно не задумывались об их сути, и потому не имели правильного представления о том, каково было реальное состояние армии. Теперь, приняв командование полком, я должен был изучить все детали и реально осознать весь тот масштаб проблем, о которых я раньше имел весьма слабое представление. Из тех 2 800 солдат, которые составляли 4-й полк при пересечении Рейна, в настоящее время осталось только 900. Таким образом, четыре батальона были переформированы в два, и в каждой роте было вдвое больше офицеров и сержантов. Одежда солдат была в очень плохом состоянии, особенно обувь. У нас все еще имелось немного муки, а также несколько овец и коров, но эти ресурсы угрожающе быстро таяли. Для того чтобы пополнять их, нам приходилось постоянно перемещаться, и в течение двадцати четырех часов мы полностью исчерпывали запасы нового, занятого нами места. То, что я подробно рассказываю о своем полке, касается и других полков 3-го корпуса, особенно почти полностью уничтоженного вюртембергского. Таким образом, можно уверенно заявить, что корпус, который первоначально состоял из 25 000 солдат, в настоящее время не насчитывал и 8 000. Среди множества выбывших из полков по причине ранения в разных боях офицеров, особенно ощущалось отсутствие полковников 46-го, 72-го и 93-го полков. Никогда еще мы не несли такие тяжелые потери, и никогда еще боевой дух армии не был настолько поколеблен. Солдаты были мрачны, и гнетущая тишина заменила собой веселые песни и смешные истории, которыми прежде солдаты развлекали себя во время марша. Офицерам и самим было неспокойно, их чувства долга и чести притупились, и это уныние, свойственное разбитой армии, было весьма необычным после решительной победы, открывшей нам врата Москвы".
