Уже вышли первые серии четвёртого сезона "Пацанов" (The Boys), и перед их просмотром можно вспомнить, чем вообще интересен и важен этот сериал, что его выделяет на общем фоне, какова его, страшно сказать, миссия, и какие смыслы он рождает.
Для начала пришло на ум такое сравнение. Вот "Игра престолов" играет не столько с престолами, сколько со всей мировой культурой и мифологией, и порог вхождения в этот сериал не так уж низок: при всём огромном размахе тем, сюжетов и мотивов далеко не все смыслы и параллели современному зрителю очевидны. "Пацаны" резвятся на более узком поле современной американской поп-культуры и мифологии, но в силу того, что эта культура распространилась по всему миру, её элементы узнаваемы и понятны практически любому.
Например, то, что Хоумлендер – пародия одновременно на Капитана Америку и Супермена, считывается само собой. Даже если мы не помним толком их истории, сами образы присутствуют в нашей "оперативной памяти", и летающий Хоумлендер в костюме цветов американского флага, взывающий к патриотическим чувствам сограждан, сеющий панику среди нарушителей порядка, конечно, тут же вызывает ассоциации с классическими супергероями. И тем резче выступает несоответствие этим героическим образам. "Супергерой" Хоумлендер гораздо более изощрённый и отвратительный злодей, чем все антагонисты классических супергероев, вместе взятые, куда там до него Джокеру, Лексу Лютору или Зелёному Гоблину.
В этом, в общем-то, основной приём и метод сериала, который можно назвать деконструкцией, разборкой привычных образов и представлений, прямым обнажением их в качестве именно что представлений, иллюзий, стереотипов, продуктов культуры, а не чего-то само собой разумеющегося. "Пацаны" играют с культурным наследием, конечно, гораздо грубее, чем "Престолы", и совершенно не скрывают своей игровой стихии, своего выхода из самих себя, из внутреннего мира самого сериала.
Если, например, используется отсылка к "Матрице", то это проговаривается самими персонажами и тут же снижается грубым юмором:
– Это как в сцене из "Матрицы". Ты можешь взять сраную красную таблетку и всю оставшуюся жизнь дрочить, плакать в свой зелёный латте и всё такое. Или ты можешь взять синюю таблетку... Или это красная была? Другую, в общем, и перестать быть соплёй.
– Так какую таблетку мне взять?
– Просто перестань быть соплёй, вот, что я хочу сказать!
Это как если бы Нед Старк и Тайвин Ланнистер в "Игре престолов" обсуждали между собой: "Прикинь, мы же как эти, Йорки и Ланкастеры, война Алой и Белой розы, все дела".
Но тут важно ещё, что сама ситуация на самом деле отсылает к "Матрице", это не просто хохма ради хохмы. Хьюи, по сути, поставлен перед тем же выбором, что и Нео. Он может жить дальше в своей прежней реальности, где суперы – настоящие герои и хранители общественного спокойствия, а если кто-то пострадает по их вине, то это "сопутствующий ущерб", ничего не попишешь, так случается. Либо он может выйти из этой "матрицы", но тогда придётся предстать перед тем ужасом, который из себя представляет настоящая реальность, с суперзлодеями вместо супергероев, со всесильной корпорацией, фактически порабощающей людей, как это сделали машины в "Матрице". Только вместо пузырей, в которых безмятежно плавают люди в мире победивших машин, придуманном сёстрами Вачовски, в "Пацанах" они усажены перед телеэкранами и мобильными телефонами, загружающими в их сознание "нужную" реальность.
Часто "Пацаны" воспроизводят уже готовые клише, существующие в американском кинематографе. Например, отечественного зрителя повеселит стереотипный образ беспощадной русской мафии в Нью-Йорке, как будто из 1990-х, которая вершит свои тёмные дела под прикрытием в виде продуктовой лавки с ящиками помидоров, при этом имеет связи в самом Кремле. Причём авторы сериала, в отличие от какой-нибудь "Красной жары", естественно, понимают стереотипность такой репрезентации и сами над ней угорают.
Вообще, "Пацаны" практически неуязвимы для обвинений в продвижении какой-либо "повестки", потому что они сами высмеивают любую возможную повестку, издеваются над левыми, правыми, над всеми подряд. В сцене, где один из третьеразрядных супергероев приносит извинения жителям чёрного района, что выливается в драку, высмеиваются обе стороны – и те, кто кричит: "black lives matter", и ответное "all lives matter", "supe's lives matter" ("жизни суперов важны"). Сериал обнажает клишированность любых лозунгов, их пустоту, возможность ими манипулировать в угоду самым разным целям. Но ещё он наводит на то, чтобы за лозунгами, за словами, искать сами феномены, сами вещи, саму суть явлений.
Так, одна из важных линий связана с супергероиней-нацисткой. Даже в самом её имени Штормфронт (Stormfront) слышно воинственное звучание из лексики Третьего Рейха, как в каком-нибудь военном звании типа "штурмфюрера", хотя это же просто слова с агрессивной, милитаристской окраской - "штурм", "фронт", ничего специфически нацистского в них нет. И пока не открылась её действительная связь с теми самыми историческими нацистами в буквальном значении этого слова, с членами национал-социалистической партии Германии, Штормфронт была любима публикой, её патриотические призывы поддерживались, на пару с Хоумлендером они выражали чаяния нации. Тут жестокая издёвка сериала ещё в том, что если Капитан Америка в комиксах 1940-х годов сражался с гитлеровцами и вдохновлял на борьбу с ними американский народ, то Хоумлендер стоит на защите Америки рука об руку с нацистской супергероиней (а кто сказал, что у нацистов не может быть своих супергероев?). Штормфронт, со своей стороны, видит в Хоумлендере живое воплощение того сверхчеловека, о котором грезили её единомышленники в Германии.
– Людям нравятся мои взгляды. Они разделяют их. Им просто не нравится слово "нацист", вот и всё.
А мне, кстати, не очень нравится русский перевод названия сериала – "Пацаны", хотя сложно предложить что-то лучшее. В слове "boys" нет этого дворового или приблатнённого оттенка, как в "пацанах", зато есть связь с той темой, что почти все главные герои сериала (особенно мужчины) до сих пор преодолевают последствия детских травм: у кого-то вообще не было родителей (Хоумлендер), у кого-то детство прошло в атмосфере насилия со стороны отцов (Бутчер, Французик), у кого-то отца убили на его глазах (Марвин), а Хьюи в детстве бросила мать, его растил один отец, который не стал авторитетом для Хьюи и не вырастил его "мужчиной".
И вот они все в каком-то смысле остались "мальчиками", boys, и им только предстоит осознать и преодолеть это, повзрослеть, пройти запоздавшую инициацию. Хотя внешне это и выглядит, как восстание против "матрицы", системы, неравная борьба со сверхчеловеками (в этом смысле они тоже boys, сынки... о, кстати, может, неплохой вариант перевода названия – "Сынки"?), но главное содержание этой борьбы – внутреннее. И им, и, что интересно, суперам одинаково предстоит это преодоление себя, чтобы стать настоящими героями.
И тогда уж о героях и "героях". Если мы говорим о соотношении слов и вещей, которые этими словами называются, то как не затронуть ключевое для супергеройского (даже если антисупергеройского) фильма слово – "супергерой" (superhero). В "Пацанах" оно в обыденной речи редуцировано, сокращено до "суперов" (supes), оставляя только значение наличия суперспособностей, но лишая суперов их "героизма". Ведь у классических супергероев их физические суперспособности соответствовали их супернравственности, безукоризненной чистоте духа и совести. Это заманчивая мечта, соблазнительный миф, который со времён Золотого века комиксов изрядно одряхлел, пока наконец "Пацаны" не добили его ногами.
И вот, самые сильные физически, практически неуязвимые суперы – Хоумлендер и Солдатик (Soldier Boy) – они же и самые гнусные, самые низкие в нравственном отношении. Вероятно, дело в том (и кажется, эта мысль прямо где-то звучит в сериале), что суперспособности – это огромный соблазн и прекрасная возможность уходить от ответственности, и чтобы справиться с этим соблазном нужны и супердуховные способности, а их никаким чудодейственным препаратом V не прокачать. И может быть, как раз суперам-то их прокачать даже сложнее.
Какая-то близкая тема, кажется, есть в "Солярисе" (то ли у Лема, то ли у Тарковского) – о том, что вот, человек развивается технологически, осваивает космос, стремится к контакту с иными мирами, иными разумами, а готов ли он к этому нравственно, духовно? Почему он считает, что в этой сфере ему не нужно развиваться и прогрессировать?
На условной линии добра и зла на противоположном полюсе от Хоумлендера находится Старлайт, максимально честная и порядочная, кстати, она ведь тоже супергероиня, и практически единственная, кто наиболее близка к изначальному значению этого звания, к идеальному сочетанию совершенства духа и тела. А где-то между ними, между Старлайт и Хоумлендером, – все остальные, и Билли Бутчер, глава "мальчиков", вдохновитель этого восстания и главный суперофоб оказывается, может быть, не так уж далеко от своего заклятого противника.
Казавшаяся поначалу безнадёжной, но хотя бы простой и понятной борьба "хороших пацанов" с "плохими суперами" оборачивается непредвиденными сложностями, непредсказуемыми союзами, и в этой уличной драке без правил сериал разносит в ошмётки и супергеройский миф, и вообще все громкие слова, благостные намерения и устойчивые скрепы, чтобы на их руинах выстроить какой-то новый миф, с человеческим, с позволения сказать, лицом.
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив свой лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Можете подписаться также на телеграм-канал автора.
Что ещё интересного в этом блоге:
