Мечислав очнулся первым из своих спутников. Все они лежали на дощатом полу в незнакомой избе со связанными за спиной руками. Мечислав, сколько ни старался, не смог нащупать пальцами веревки, туго стягивающей запястья. Он пошевелился и, встав на колени, огляделся вокруг.
Изба была небольшая. В старенькой печке потрескивал огонь. Сквозь два окошка, вырубленных друг напротив друга, сочился дневной свет. Под окошками, вдоль стен, тянулись широкие лавки, накрытые шкурами. В дальнем углу горницы располагалось главное ее украшение. Это было высокое деревянное сиденье, сотворенное из пня дерева неизвестной Мечиславу породы. Но что это был за диковинный пень! Впрочем, пнем назвать его язык не поворачивался. По красоте он скорее напоминал княжий престол: очень уж искусная это была работа. Истинно под стать настоящему хозяину леса!
Затем дружинному бросились в глаза развешанные по стенам пучки сушеных трав, птичьих перьев и связки сушеных грибов. На столе стояли плошки с какими-то неведомыми темными ягодами. Смешение разных ароматов ударило в голову.
«Ежели это изба Ведагора, - думал Мечислав, - то здесь на удивление светло и уютно… словно обыкновенная горница, а не логово чародея… ».
Неожиданно дверь избы со скрипом отворилась, и кто-то вошел. Мечислав не смог обернуться: сильно занемели руки и шея, но он почувствовал затылком на себе тяжелый пристальный взгляд. Вошедший прошагал в угол горницы и занял свое почетное хозяйское место на величественном деревянном престоле. Мечислав взглянул на него и обмер.
Он ожидал увидать подобие той нечисти, что явилась им на Дальней тропе. Ожидал встретиться взглядом с воплощением смерти, утонуть в бездонной глуби слепых глазниц. Вместо этого перед ним восседал древний старик с худым скелетообразным лицом и длинными космами седых волос.
- Ты ли это, Ведагор? – изумился Мечислав.
В глубине души он надеялся, что спутники его сейчас очнутся. Нет, виной тому был не страх перед ведуном – ему было даже на руку побеседовать с ним с глазу на глаз. Просто хотелось, чтобы мужики увидали все самолично, дабы не было потом толков да пересудов.
Страшный старик усмехнулся, будто прочитав его мысли:
- Я – Ведагор, он самый. Не узнаешь меня? Твои спутники еще крепко спят, а проснутся, когда я того пожелаю! Нынче с тобой беседу держать хочу. Ты, как я понял, послан ко мне сыном старого князя, давно почившего?
- Истинно так.
- И с чем пожаловал ко мне?
Мечислав поморщился от боли, пронзившей онемевшее тело, и произнес:
- Перстень тебе возвратить старый князь завещал. Случилось так, что в момент кончины сына с ним рядом не было. А человек, коему он доверил свой завет, его предал: себе перстень присвоил. С тех пор уж лет двадцать минуло, а новый князь жил, ничего не ведая. Покуда не приполз к нему изменник на коленях, помирая от странной хвори. Тогда он перстень отдал и все, как на духу, и доложил. В два дня молодой князь снарядил в поход нас, пятерых своих дружинных. Однако ж, никто толком не ведал, куда именно путь держать. Сказано было, что в северных лесах, в нескольких днях ходу от Новгорода, обретается сильный ведун, коего нам надлежало отыскать. В Медвежьем углу – последнем селении, где мы побывали, перед тем, как попасть сюда, - народ указал путь в эти леса. Шли мы верно, да только беда в одну ночь случилась: волколак на нас напал.
- Оборотень? – странно оживился Ведагор и помрачнел.
- Ты дивишься, что в твоих лесах водится нечисть, нападающая на людей?
Мечислав усмехнулся, а старик, гневно сверкнув глазами, жестко произнес:
- Мне известно, кто обитает в моих лесах! То, что я не являюсь вам, людям, не значит, что я не ведаю, что творится вокруг!
Дружинный хотел было что-то сказать, но Ведагор перебил его:
- Ты желал мне вернуть перстень.
Он встал со своего места, приблизился к Мечиславу и протянул ему страшную, почерневшую ладонь с морщинистыми пальцами, точно иссохшими конечностями мертвого жука. Крепок был духом дружинный, но и то его невольно передернуло.
- Отдай мне перстень. Твои руки уже свободны. Но не вздумай хвататься за оружие: у тебя все равно ничего не выйдет.
Мечислав изумленно пошевелил руками и осознал, что невидимые путы, больно стягивающие запястья, исчезли. Размяв плечи, он достал из-за пазухи ту самую кожаную калиту – крошечный мешочек, в котором лежал перстень. Положил мешочек на ладонь ведуна, вздохнул. От невесомой ноши избавился дружинный, а будто бы гора спала с его плеч. Не напрасно все было, исполнил он свой долг, сослужил службу князю. Пусть и такой горькой ценой. Вспомнив своих боевых друзей, лучших дружинников из окружения князя, Мечислав сглотнул ком в горле.
Меж тем Ведагор нетерпеливо вытряхнул из мешочка вожделенный перстень. Его глаза блеснули страшным огнем, когда он узрел на своей ладони дорогую ему вещь. Пожирая перстень глазами, ведун надел его на свой жуткий мертвенный палец.
- Он… это он… великую силу перстень сей имеет! Ты даже не ведаешь, дружинный, насколько великую…
- Я догадываюсь, - ответил Мечислав.
В мгновение ока Ведагор преобразился. Не было больше древнего старика – был высокий, худой, грозный чародей, чьи глаза метали молнии. Он уселся обратно на свое место, довольно рассматривая перстень, словно не мог на него наглядеться. А затем сказал:
- Тайна всех волшебных перстней, как и колец, и оберегов, в том, что они имеют губительную силу, ежели попадают не в те руки. Украсть такой предмет у хозяина или взять против воли – значит обречь себя в дальнейшем на страшные муки или погибель. Я отдал старому князю перстень для того, чтоб он мог исполнить свои желания. О чем именно он грезил, того знать тебе не надобно. Тебе и так известно слишком много. Но условие мое было таково: вернуть перстень сразу же после того, как князя не станет. Я оказался обманут… ваши человеческие страсти и слабости привели к тому, что перстень возвращался ко мне слишком долго… впрочем, тот, кто осмелился силой взять его себе, уже поплатился за свою алчность, не так ли?
Мечислав кивнул.
- А ты… ты боишься смерти? – ведун впился в него взглядом.
Дружинный горько усмехнулся:
- Я воин, и сызмальства уразумел, что заглядывать в грядущее нет мне смысла. Сегодня – жив, завтра – как Бог даст…
Ведагор расхохотался.
- Бог… вам, людям, по душе полагаться на Бога…
Он порывисто поднялся, походил взад-вперед по горнице. Затем подошел ближе и наклонился к стоящему на коленях Мечиславу:
- А теперь поведай мне о вашей встрече с оборотнем, любопытно послушать!
Глаза ведуна странно потемнели. Казалось, он был раздираем противоречивыми чувствами. Радость от обретения им перстня сменилась непонятным злорадством. Мечислав сказал, стараясь глядеть в сторону:
- А это и есть то самое второе дело, с которым мы к тебе и пришли.
- Та-а-ак, - прохрипел Ведагор, - я внимаю…
От него снова пахнуло чем-то неживым. Мечислав сделал вид, будто не заметил этого, и спокойно продолжал:
- Покуда плутали мы в лесах этих, разыскивая тебя, беда с нами приключилась. В одну из ночей столкнулись мы с настоящим злом: оборотень на нас напал и растерзал четверых моих спутников, дружинных. Самого меня ранил зверь, и, кабы люди из селения не спасли…
Мечислав осекся, закашлявшись, и кивнул головой в сторону крепко спящих мужчин. Ведагор в нетерпении воскликнул:
- Ну, досказывай!
- Кабы меня не нашли раненого в лесу и не приволокли в дом к Горазду, одному из старейшин селения, в живых бы меня уж не было… травница их меня вылечила своими заговорами да снадобьями… а семья Горазда на ноги поставила. В долгу я перед ними.
Ведун встрепенулся и дрогнувшим голосом переспросил:
- Что за травница еще?
- Малушей кличут. Она в летах уже, но чудеса творит. Многие хвори лечит.
То ли Ведагору стало худо, то ли Мечиславу показалось, но страшный старик вдруг покачнулся, схватившись за сердце, и с трудом нащупал позади себя свой пень, чтобы сесть. Он помрачнел еще больше, зубы его злобно скрипнули, а руки затряслись.
- Сердце схватило? – спросил дружинный, не будучи уверенным в том, что у ведуна оно вообще есть.
Но тот ответил слабым голосом, как обычный больной старик:
- Сердце… я, хоть и чародей, а природу человеческую имею… и никакие хвори мне не чужды…
Мечислав удивился:
- Но ты обладаешь невиданной силой! Отчего не можешь исцелить себя?
Ведагор то ли горько, то ли злобно усмехнулся:
- Есть хвори, от коих исцелить себя я не в силах… то хвори души… да и, невзирая на мое долгожительство, я не бессмертен, ибо, как сказал, природу человеческую имею… досказывай далее… про оборотня…
- Оборотень тот много лет уж селение в страхе держал. Не могли люди изловить его: боялись нечисти, частоколом себя окружили, да без толку. Наступила ночь, когда волколак проник в селение, псов местных задрал. Тогда старейшины совет собрали и порешили начать охоту на оборотня. Вскорости после этого, в лесу, мы и напоролись на волколака. Погиб один из сыновей Молчана. Радим вот, старший его сын.
Мечислав указал на лежащих мужчин. Сознавая, что наступил самый важный момент повествования, он стал осторожно подбирать слова:
- Оборотня разоблачили. Им оказался Тихомир, сын Ждана… Ждан поведал нам свою страшную тайну… о том, как много лет назад в зимнем лесу… убил твоего сына, обращенного в волка… и с тех пор не было ему покоя… жизнь бражную повел… семья его бедствовала… перебивались, как могли, покуда Тихомир не вырос… он главным кормильцем стал… никто в деревне и не ведал о том, что он оборотень… до тех пор, покуда не начало твориться с ним нечто странное… обращаться стал он против природы своей, не только лишь в полнолуние, но и в обычные дни… в одну такую ночь задрал он Вятко, сына Молчана… а Радим, его старший, поклялся отомстить за смерть брата… грезит учинить над ним самосуд… мы же просить тебя пришли о милости великой… сними свое заклятье с Тихомира, помоги ему вновь стать человеком… довольно уже крови человеческой пролилось… сделай милость, пощади его…
- Вот оно что! Пощадить! – воскликнул Ведагор и громогласно расхохотался.
Мечислав был уверен, что от такого страшного хохота мужики точно очнутся – но, не тут-то было. А ведун, меж тем, потирая руки, снова вскочил на ноги и заметался по горнице в странном воодушевлении. Он беспрестанно повторял:
- Вот оно как… вы молите его пощадить… вернуть ему человеческую жизнь… а моего сына кто сможет мне вернуть?! А?!
Ведагор подскочил к Мечиславу и приблизил к нему свое скелетообразное лицо, искаженное яростью. Дружинный счел нужным промолчать, дабы не будить в ведуне еще большую злобу.
- Время расплаты пришло! И я не намерен никому ничего прощать! Ты не ведаешь, дружинный, что пришлось мне вынести, когда я потерял сына! Потому как, хоть и погиб он от руки человеческой, я винил в его смерти себя… что недоглядел… не уберег… не смог спасти…
- Быть может, это судьба? – предположил Мечислав.
- Судьба?! – зло расхохотался ведун. – Что есть судьба? То, что придумали себе люди, бессильные или не желающие что-либо изменить… все в нашей власти! Ты вот, все вы – в моей власти! Пожелаю – сотру вас с лица земли! А захочу – помилую… во мне еще достаточно сил, чтобы распоряжаться чужими жизнями! Только вот сына я вернуть не могу…
Ведагор снова опустился на свое хозяйское место. Пользуясь затишьем, Мечислав осторожно проговорил:
- Есть еще кое-что... Тихомир, оборотень, владел особым оберегом, на котором высечен тот же знак, что и на твоем перстне… полагаю, эта вещь могла принадлежать тебе… мы хотели вернуть оберег и взамен просить о снятии заклятья с Тихомира… но, к несчастью, оберег был утерян…
Ведун изменился в лице. Глаза его снова стали темными, как те странные ягоды, что лежали в плошках на столе.
- Оберег? Со знаком, как на перстне? Круглый, будто деньга, на кожаной тесьме?
Мечислав кивнул.
- Ждан много лет назад нашел его на том самом месте, где... где все случилось. Но он не ведал, какую силу несет в себе эта вещь… отдал оберег сыну, и его носил Тихомир… а после подарил другому человеку.
Ведагор закрыл глаза страшной ладонью и злобно прохрипел:
- И он утерян? То был оберег моего сына! Давным-давно я вложил в него огромную силу и отдал сыну, чтобы его жизни ничто не угрожало… но он потерял его… все случилось в ту самую ночь… когда он был убит, оберега на его шее не оказалось… все коварство таких сильных оберегов кроется в том, что их нельзя терять… нельзя отдавать… они могут всецело принадлежать только одному человеку – своему хозяину… хозяин должен носить оберег всю жизнь, не снимая, до конца дней своих… тогда все беды обойдут стороной… а ежели утерять его, человек распрощается с покоем и счастьем… красть и забирать против воли эти предметы также нельзя… горе ждет того, кто решит присвоить себе чужой оберег…
Мечислав слушал ведуна и точно ледяную воду на него лили: вспомнил он, что Найда потеряла оберег. Что же теперь ждет ее? Погибель? Горе? Или она попадет во власть темных чар? Вопросы перебивали друг друга в голове, и он хотел было открыть рот, чтобы задать хотя бы один из них, но ведун не дал этого сделать, заговорив первым.
- Молчи! Не тревожь меня нынче вопросами! Их у тебя слишком много… пришел мой час, и я желаю сполна насладиться своим отмщением…
Старик метнулся в угол, где стоял его посох, прислоненный к стене, и ударил им о дощатый пол. В то же мгновение спящие мужчины начали приходить в себя…
Назад или Читать далее (Глава 30. Сын чародея)
#легендаоволколаке #оборотень #волколак #мистика #мистическаяповесть
