Макс Литвинов специально для рубрики проекта @wargonzoya «Искусство о войне»
Илья Эренбург обрёл всенародную известность в 1941-1945 гг. – своими зажигательными публикациями в «Красной звезде». Но свой путь военкора он начал в годы Первой Мировой войны во Франции. Богемный парижский поэт стал военным корреспондентом нескольких российских газет. Впоследствии эти корреспонденции вошли в его книгу «Лик войны».
Раньше такие тексты на журналистском сленге назывались «зарисовками». Несколько энергичных штрихов – и вот она, картинка реальности перед читателем. Сегодня военные зарисовки Эренбурга воспринимаются как посты в социальных сетях. Они современны, ибо лаконичны.
«Глаз может забыть зрелище войны, трупы и скелеты, куски мяса, пустыню, кладбища. Ухо может забыть ее звуки, грохот тяжелых снарядов, мяуканье и визг мелких, треск гранат, дробный стук пулеметов, рев солдат, идущих в штыки, стон оставленных перед линиями раненых. Но если исчезнут образы, если замолкнут голоса, все же останется в памяти неистребимый, преследующий до последнего часа, запах войны. Горелая земля, человеческие испражнения и выползающие из земли трупы издают в душный июльский день сладковатый отвратительный запах – его не забыть».
Эренбург был человеком искусства, увлеченным апокалиптическими видениями будущего. Его описания войны – это не сухая репортерская работа. Реальность соседствует с фантасмагорией.
«Увидав первый танк, я смутился – было в нем что-то величественное и омерзительное. Быть может, когда-то на земле существовали такие исполинские насекомые. Он был (для маскировки) пестро расписан, и его бока походили на футуристические картины. Он полз очень медленно, переступая, как гусеница, через окопы и ямы, сметая проволоку и кусты. Чуть шевелились усы – трехдюймовые орудия и пулеметы».
На память приходят жуки-арахниды из «Звёздного десанта» Пола Верховена. А вот это уже совсем не фантастика, а нынешняя реальность, стоит лишь поменять слово «аэроплан» на «беспилотник»:
«Жутко, когда над позициями, над батареей, или над лагерем хищной птицей висит вражеский аэроплан. Жутко не от того, что скоро начнется обстрел, или что он может скинуть бомбы, — нет, просто от своей беззащитности, неприкрытости. Вот он сверху смотрит и всё видит и всё знает…»
Одним штрихом Эренбург умеет передать особенности национального характера. Об англичанах:
«Англичане в передовых окопах, под обстрелом, по колено в глине продолжают каждое утро аккуратно бриться. Офицер говорит одному из солдат:
– Вы не выглядывайте. Оттуда видят вас.
– Да, но здесь темно и я могу, бреясь, порезать себя».
Несколько зарисовок посвящены сенегальским солдатам. Они храбро шли в атаку, вооружённые только ножами. Но стоило заработать артиллерии, как их охватывал панический страх. От звуков канонады «многие падают ниц, точно перед божеством», пишет Эренбург.
И конечно же, представители Глобального Юга подружились с русскими солдатами:
«Говорили каждый по-своему, друг друга не понимая, но могли за бутылкой пива, приветливо улыбаясь, часами просиживать вместе. После революции французы обвиняли русских в революционной пропаганде среди сенегальцев».
В текстах Эренбурга русского солдата отличает добродушие, контрастирующее с жаждой мести у французов. В парижском госпитале французская сиделка рассказывает раненому русскому ефрейтору о злодействах, совершенных немцами в ее родном городе.
«А потом француженка, улыбаясь, говорит:
– Но вот вы, русские, когда придете в Германию, вы им покажете. Я только одного хочу, чтобы всех немцев перебили.
Русская сестра переводит. Степан смотрит недоумевающий, растерянный.
– To есть как это?.. Что мы звери, что ли?.. Нет уж, барышня, это не дело…»
Патриотизм Эренбурга не мешает ему быть пацифистом. Он не смягчает и не ретуширует ужасы войны. И не дает читателю отвернуться от них:
«Я видал живые комки мяса вместо лиц, без глаз, с дырами ноздрей, обожжённые кипящей жидкостью. Я видел на днях в Ивре девяносто слепых солдат. По дороге в Мэзон-Бланш я встретил триста одноногих солдат, которые прыгали на костылях, как цапли».
Нынешнюю войну нередко сравнивают с Первой Мировой. Отмечают сходный характер боевых действий. Документальные книги о той далекой войне читаются как современные. «Лик войны» – одна из них.
*наш проект существует на средства подписчиков, карта для помощи
4817 7601 3171 9092
