Расстроенный печальным происшествием, Мэтью стоит на морском берегу. Надо отдать ему должное: он обеспокоен не потерей ценного свидетеля, а тем, что не выполнил обещание помочь Саймону. На обратной дороге (с дорогами тут какая-то ерунда – ни тропинок, да и в город эмиссары скакали по полям), Шардлейк попадает в болото и чуть не тонет.
Конечно, тут и здоровому человеку просто сгинуть, но я всё равно не понял, как Мэтью оказался так далеко от сухой земли. Болото, это ведь не мина, на которую наступают не видя, проблемы случаются, когда опасное место пытаются перейти, видя его. Впрочем, его быстро спасла Элис.
Тут выясняется, что покойного Саймона перед тем, как он в беспамятстве куда-то понесся сломя голову, кто только не посещал, нам-то показали одного только Джерома, а тут были – сам аббат, Гуген, и, конечно, паршивец Габриэль. Так что, сопоставив, странную дрожь Саймона на лестнице, совершенно не трудно догадаться, что его чем-то опоили.
Доктор, убоявшись еще одного вроде как убийства, дождавшись ночи, пытается бежать из монастыря. Собственно, не очень понятно какой от него прок и почему Мэтью приказал оставаться ему на месте. Но доктора заметил Джек Барак, по его мнению, доктора тоже отпускать нельзя – дескать, побежит к Кромвелю и расскажет, что они с Мэтью топчутся на мести и «одну смерть превратили в две». Да с какой стати первого министра короля должна волновать смерть монаха Саймона, к тому же не доказанная еще как насильственная. Барак в принципе желает закрыть монастырь как можно скорее, неважно по какому поводу.
И что уж совсем удивительно – Барак просто прирезал разоравшегося доктора, не желая позволить ему сбежать. Натянутый мотив и натянутое преступление – а смерть доктора, наверное, должна еще более обеспокоить Кромвеля, Барак об этом подумал? И еще – насколько я понял по списку действующих персонажей из книг – Джек Барак один из главных героев, вроде как положительных, в дальнейшем он продолжает работу с Мэтью. Хм, а здесь его, как убивца, получается надо сливать в финале. Конец 2-ой серии.
Вот так поворот. Первым невинно и совершенно зря убиенного доктора Гудфила, обнаружил привратник, в ужасе притащил в конюшню аббата и … они сообща решили это дело скрыть. Мэтью докладывают, что доктор покинул замок, собрал, мол, вещички и уехал. Тут и убийца доктора пришел и с недоумением выслушивает о якобы просто бегстве своей жертвы. Тут даже очень интересно, как поведет себе Барак в этой ситуации. По уму он должен обрадоваться – ведь монахи из страха мало того, что не открыли дело, так еще и фактически повесили его на себя. Если тело доктора найдут – Барака теперь ни при каких обстоятельствах никто не заподозрит, кто же поверит гонимым церковникам, что доктора они не убивали, а просто нашли?
Но не обремененный интеллектом Джек прется в конюшню на место убийства. Там привратник весело посыпает соломкой пол. За лошадьми, мол, ухаживаю, мастер Барак! Умный человек на месте Барака должен был сказать – хорошее дело. А я своему конику пришел яблочко дать. Вы уж посмотрите за ним. Но Джек не таков и вытаскивает меч. Молодец, теперь монахи сложат два и два и начнут догадываться, кто убийца. Барак спрашивает привратника, когда же доктор покинул монастырь, ведь ворота надо было открывать? Привратнику ничего не оставалась, как сказать – почти в шесть утра. С именем этого прислужника пришлось помучаться – в предыдущей серии я расслышал его как «Гуген», оказалось всё-таки что «Багге».
Барак орет и обвиняет мастера Багге во лжи и его чуть не прирезал, но Мэтью, тоже пришедший в конюшню, спас. Странно ведет себя мастер Барак, до финала ему точно не дожить. Предположу … Джек попытается убить Мэтью Шардлейка (опционально – или брата Гая, или Элис) и Мэтью превозмогая себя, прикончит недоумка. Адекватности в Бараке ни на пенни, всё ему неймется поскорей монастырь прикрыть.
Мэтью пораскинул мозгами и вспомнил, что покойный Саймон зачем-то оставил свой самодельный деревянный крестик в маленьком пруду, где эмиссар этот крестик и нашел. Уж не знак ли это? И уговорил Барака искупаться и поискать улики на дне – ну, хоть какая-то от того польза. В пруду находят довольно богатый меч. И завернут он был в мантию с биркой ризничего, Габриэль, впрочем, сразу поспешал сказать, что одежда его – украли, мол, из прачечной.
Мэтью резонно замечает, что убийца, будь он чужаком, вряд ли бы стал выбрасывать свой меч. Хм, однако, если этот убийца из монахов, то неужели у него не нашлось тайника получше, чем пруд – чтобы при необходимости им снова воспользоваться. Угу, и с учетом того, что монастырь вот-вот разгонят, выкидывать отделанную золотом вещь, продав которую можно жить некоторое время, глупо. Да и сам по себе меч – не улика, это же Англия Тюдоров, там горы мечей.
Аббат с одним из братьев, угрюмо смотрят, как по приказу Шардлейка осушают этот небольшой пруд (метров пять в диаметре). Джек болтает с Элис, разговоры опять странные. Спрашивает: почему ты не замужем? Элис отвечает – хотела выйти, да жених помер, вот пошла работать в монастырь, а здесь за монаха выходить замуж не хочу. Это шутка такая? Между Элис и Джеком неожиданно завязывается роман, хотя вроде бы раньше она не него посматривала с пренебрежением.