Жил Гена у супруги в квартире. Однушка у нее имелась в собственности. Тридцать восемь квадратов. И на этих квадратах целых три человека живут. Сам Гена живет, жена Люся. И дочка Люсина, первоклассница Маруся.
И Гену такое положение вполне устраивало. Ведь и плотнее люди живут в квартирах. И не жалуются почти. Как-то обвыкаются. Не даром народная мудрость есть про тесноту и обиду.
А вот Люся на втором году брака грустнеть начала из-за метров.
- Не знаю, - вздыхала, - как в таких условиях нам совместного рожать. Марусе мы, конечно, перегородочку сделали. А совместному чего? Тоже, выходит, перегородочку городить? Это улей уже получается, а не квартира. Ох, не знаю.
- А нормально, - Гена отвечал, - живем. А младенец много места не займет. А подрастет - как-то утрясется вопрос с жильем. Рожай спокойно, коли хочется. Сколочу вам перегородку, куда деваться.
- Не знаю, - Люся опять вздыхала, - чего тут утрясется? Не вижу к тому пока никаких показаний. Сами метры, к сожалению, вширь расти не умеют.
Это Люся уже полгода так вздыхала. Потому что Гене все в нынешнем положении нравилось. Все ему “рожай, коли приспичило, да как-то утрясется”. А Люся - мать сознательная. И не желает в улье детей своих выращивать.
А у мамы Гены квартира имелась в собственности. И мама Генина в этой квартире редко бывает. Она на даче больше всего жить любит. Там воздух и шума особого нет. А в городскую квартиру раз в неделю мама приезжает - постирушку там устраивает. И пустует эта квартира. А комнат там аж две в наличии.
- Нет показаний, - Люся на Гену смотрела с укором небольшим, - к решению вопроса ни малейших. Ты у меня радостно живешь. Мама твоя - на даче. А двушку ее - не тронь.
- Мамину квартиру, - Гена отвечал быстро, - совсем, конечно, не тронь. Мама там постирушки делает. На даче ей несподручно. Там только в тазу ей полоскаться. И коли мы едем в квартиру мамину, то постирушки остаются по-прежнему. Будет мама раз в неделю приезжать - белье свое стирать, в поликлинику ходить. Весь день на глазах находиться. И быть хозяйкой полноценной. А мама у меня - не сахар. Характер у нее не самый простой, и сама ты о том уже догадываешься.
- А я и не хочу к маме, - Люся руки заламывала, - там у вас ремонта не было лет сорок. И расположение чудовищное. Я бы свою квартиру лучше продала. И ипотеку оформила. Но платить-то ее кто будет? Я с детьми дома засяду. А ты один четверых, небось, не вытянешь.
- Не вытяну, - Гена соглашался, - категорически. Будем нуждаться отчаянно. Прямо с воды на сухарь перебиваться. Но ты не горюй сильно. Можно ведь как-то и в однушке жить нам. Я, помнится, в детстве раннем жил с бабкой и дедкой в комнатушке. На печи спали. И ничего. Сейчас даже вспомнить приятно.
И вот так они обсуждали вопрос, обсуждали. И Люся все печальнее делалась. Будто ей одной семья нужна. Будто только ей ребенок совместный требуется. Но у нее-то Маруся есть, первоклассница. А у Гены - никого. Ни единого дитенка к сорока годам. И Люся ведь не молодеет с каждым годом, а даже наоборот. Еще немного - и не выйдет с дитенком у них ни за какие коврижки. А Гена не торопится вопрос решать.
Пробовала Люся и со свекровью вопрос утрясти.
- Галина Петровна, - Люся осторожно говорила, - у нас молодая семья. Гена ребенка требует. И у вас внука до сих пор не имеется. Я готовая внука этого родить. У меня возраст еще год-два позволять будет. Потом-то баста, конечно. Но вопрос в квадратные метры упирается. Не могу я в однушку ребят рожать больше. Требуется какая-то ваша поддержка. Как-то поучаствовать в вопросе. Гену чуток пошевелить, на худой-то конец.
- Помру однажды, - Галина Петровна хмурилась, - и поучаствую тем самым. У Генки в хате этой - одна треть всего. Я, конечно, во имя внука могу квартиру свою продать. Возьму себе тогда небольшую конуру. И Гене денег выдам на угол. В размере этой одной трети. Поедете в угол жить?
И на дачу быстренько бежала. Даже ответа от Люси не выслушав.
А Люся голову дальше ломала. В одиночестве. Потому что Гена про метры разговаривать не сильно рвался. Как про метры заикнешься - так сразу становился он аморфным человеком. Сонно глазами хлопал. И инициативы не проявлял.
А оживился только раз единственный. Когда Люся про угол ему сказала. Мол, угол мама твоя, Гена, предлагает. Согласимся на угол-то? Продадим его, ипотеку гасить будем углом.
- Прекрасный вариант, - Гена обрадовался, - и пущай мать срочно продает. Я машину себе поменять давно мечтаю. И вместо угла какого-то машиной займусь. Отлично мама все придумала. Когда на сделку приходить?
Тут Люся и вовсе за голову схватилась. С кем, мол, она два года живет? Как с таким мужем семью дальше строить? И нет пока ответов у нее однозначных. Во всех прочих отношениях Гена человек хороший. Семейный и Марусю не обижает.