Нашла Авдотья работу мечты. Такую прекрасную, что сама себе завидовала. Хотя, конечно, кто-то бы Авдотью и не понял. Чего в работе прекрасного быть может? “Работа” от известного слова начало свое берет. А того хорошего, что деньги там Авдотье обещали очень приличные. И если уж трудятся ударно люди, то за приличные деньги веселее им над собой подобное проделывать.
И трудоустроилась радостно. И как давай планы на этой работе перевыполнять! А Авдотью начальство все хвалит без устали. И деньги обещанные стабильно два раза в месяц выдает. И брошь ей на первую годовщину службы дарит - ломовую лошадку под серебро. Авдотья брошь на лацкан пиджака нацепила сразу. И с утроенной силой трудиться кинулась. Трудится себе, а лошадка на груди блестит. И начальник Авдотьин улыбается все время. И на работника с лошадкой равняться коллектив зовет.
И довольная Авдотья жизнью сделалась. Хотя так уж уставала, что спала стоя. И кроме работы в жизни своей ничего не видела уж. Даже про дитя и кота забывать начала. "А ничего, - Пафнутий Дмитрич, начальник, хохотал, - на том свете отдохнем".
И мечтала Авдотья уже и квартиру купить себе приличную. И домик бы за городом небольшой. А в домике сад разбить. С розами и мимозами. Дитя отправить в учебное заведение отличное. Кота в саду выгуливать. И счастливым человеком зажить. А чего? Работа прекрасная. Доход солидный. И в коллективе уважают. И лошадка на лацкане помигивает.
Но однажды начальник Авдотью к себе вызвал. И тоном таким строгим по телефону разговаривал. Будто Авдотья саботажником была. Или еще каким вредным рабочим персонажем.
- Доброе утро, Авдотья Никитична, - начальник бумажками на столе пошуршал, - а что-то много мы вам деньжат-то платить разбежались. Не находите? Учредители свирепеют от вашей премии уже. Говорят, что не так уж и хороша ваша Авдотья. И план в прошлом месяце не перевыполнила. Присмотритесь-ка к ней, Пафнутий Дмитрич, повнимательнее. Может, сильно много мы ей денег выдаем-то? Может, совесть она уж потеряла такие деньжищи получать? Все у нас скромнее оклады имеют. Вот я и присмотрелся. И нашел в работе вашей огромные огрехи. Просто даже вопиющие. Мудры учредители! Издали видят недоработки нерадивых сотрудников. Ну? Не стыдно вам? Рукава спустили, работаете через пень и колоду. Я за вас краснел ужасно.
- А чего, - Авдотья глаза таращит, - за недоработки я делаю? С чем претензии связаны?
- В прошлом месяце, - Пафнутий Дмитрич губы кривит, - план вы не сильно перевыполнили. И в позапрошлом такая же картина. И опоздали намедни слегка. Приболели или чего там у вас за воспаление хитрости приключилось. А мы-то вас лошадкой наградили! Эх, Авдотья Никитична. Как же больно это - в людях разочаровываться.
- Да я, - Авдотья брошь на груди выставила, - давно даже в удобства на службе даже не отлучаюсь. Пашу как проклятая. Перерабатываю постоянно. От отпуска отказалась. В выходные выхожу по первому свистку. Да я, да я, я!
- Ой, - Пафнути Дмитрич на Авдотью бумажкой махнул, - экспрессии мне в кабинетах устраивать не надобно! А учредители в вас разочаровались не на шутку. И есть у нас новая кандидатурка. Такая, что планы в пять раз первыполняет легко. И денег взамен не хочет никаких. Работает из чистого энтузиазма. Такой человек хороший попался. Завтра мы кандидатурку эту к вам и приставим. Дела перенимает пусть.
Ушла от начальника Авдотья в чувствах растрепанных. Шла домой и рыдала горючими слезами. И брошку с лошадкой в урной зашвырнула. “Пущай, - думает, - сами брошки свои носят. А мне и без броши хорошо. Я вообще-то всю жизнь мечтала не планы выполнять, а собак стричь. Или кошек сильно лохматых”.
И уволилась Авдотья. И начала собак стричь и кошек. Не жалуется на жизнь. Хорошо у нее дела идут. Тропа, четвероногими протоптанная, не зарастает. Живет в удовольствие. Денег, правда, не сильно много у нее теперь в кармашке. Но она и не кручинится. Стоя не спит больше. И Пафнутия Дмитрича не вспоминает. Кота на балконе выгуливает, дитю своему сказки про буржуев читает вечерами.