История утверждения Ганноверской династии в качестве монархов Великобритании - длительная и непростая хроника жизней нескольких поколений одной семьи. Вереница случайностей, равно как и усилия Софии Пфальцской в итоге сделали Георга Людвига Ганноверского королем Великобритании. Но полученная в результате всех дипломатических усилий корона для самого обладателя и его потомков стала своего рода первым этапом ассимиляции немецкой аристократической семьи Генноверов в Великобритании.
Принцесса Анна Стюарт была младшей дочерью английского короля Якова II, который правил всего три года, прежде чем был свергнут из-за своего убежденного католицизма. Тогда трон достался старшей его дочери Марии II и её мужу Вильгельма III. Королева Мария II умерла, оставив своего мужа править Англией. Король был бездетным и не хотел вступать в повторный брак, Анна была первой в очереди на престол, а Уильям, ее единственный ребенок, был единственным законным протестантом из Стюартов следующего поколения. Все знали, что Анна станет преемником Вильгельма III.
Летом 1700 года единственный сын принцессы Анны Стюарт от мужа Георга Датского отпраздновал 11-летие в своих апартаментах в Кенсингтонском дворце в Лондоне. Пируя, танцуя и играя, Уильям краснел и веселился. К концу ночи принц пожаловался на усталость, и его сразу же уложили в постель. На следующий день у него поднялась температура, у принца было першение в горле и озноб. Через три дня во дворец прибыл врач, но никто не смог прийти к единому мнению о причинах недомогания.
Ему пустили кровь – спорное решение, которое, как опасались многие в комнате, могло принести вред ребенку. Принц скончался в ночь на 29 июля, через пять дней после своего дня рождения, а его мать принцесса Анна была у постели ребенка. Так Ольденбургская династия не воцарилась в Англии.
В 1700 году Яков II был еще жив и жил во Франции со своей женой Марией Беатрисой Моденской и своими детьми. Однако их католицизм препятствовал перспективам возвращения на трон Англии. Ни один из других братьев и сестер Якова тогда уже не был в живых, что исключало наследования трона потомками Карла I в будущем. Взоры монархической Англии в поисках кандидатов на престол обратились к прошлому, к предшествующему поколению детей Якова I Стюарта, который умер в 1625 году. У него было трое живых детей, достигших совершеннолетия.
В 1700 году англичане по-новому посмотрели на семью его дочери Елизаветы Стюарт, которая недолго управляла Богемией вместе со своим мужем Фридрихом Палатинским. Елизавета давно умерла, но у нее и ее мужа в браке родилось 13 детей, двое из которых еще были живы в наступившем XVIII столетии.
Старшая, Луиза, вступила в монашеский орден в 1659 году, а младшая, София, вышла замуж за принца Эрнеста Ганноверского в 1658 году. Эрнест стал курфюрстом в 1692 году, а к этому моменту София успела выполнить свой супружеский долг, родив шестерых сыновей, четверо были живы тогда. Можно подытожить, что именно эти германские потомки Стюартов не имели проблем рождаемости, которые преследовали британцев. И они были протестантами.
Через два месяца после смерти принца Уильяма Ольденбургского английский король Вильгельм III и София Палатинская встретились во дворце Хет Лоо в Голландии. София, свободно говорившая по-голландски, была убежденной протестанткой. Она очаровала короля и вселила в него уверенность в том, что сможет эффективно управлять королевством в будущем.
В следующем году английский парламент принял Акт об урегулировании, утвердив Софию в качестве наследницы Вильгельма III и Анны Стюарт. Так юридически за протестантами Ганноверами закреплялись права на трон Англии в обход еще живых католиков Стюартов.
Муж Софии, Эрнест Ганноверский, умер в 1698 году, оставив ее старшего сына Георга курфюрстом Ганновера. По расчетам Софии, будучи вдовой и вдовствующей курфюрстиной, она могла свободно и спокойно уехать в Англию, чтобы там представлять свою семью в качестве будущих наследников королевства.
Но, несмотря на готовность Софии переехать, Анна не особенно благоволила ей, когда взошла на трон. Фактически дружба, которую завязали Вильгельм III и София, не отразилась на отношениях с Анной. Когда в 1709 году родилась старшая правнучка Софии, ганноверцы решили окрестить ту именем «Анна» в знак уважения к нынешней британской королеве – и своему месту в преемственности трона. В ответ королева прислала свой портрет, обрамленный драгоценностями, однако качество подарка не впечатлило Софию.
***
К началу 1713 года королева Анна не могла ходить и все лето оставалась практически неподвижной. Во время рождественских каникул у нее случилась такая лихорадка, что королева провела некоторое без сознания в своей постели. К новому году она, казалось, начала приходить в себя, но к лету здоровье Анны снова начало ухудшаться. В марте того же года она произнесла прощальную речь, в которой не упомянула о преемниках, несмотря на готовность ее министров к ее неминуемой скорой смерти, что встревожило родственников королевы в Ганновере.
Нужно отметить атмосферу в Англии во времена правления Анны. Славная революция, возможно, и была бескровной, но не принесла политической стабильности. Британское правительство страдало от фракционности, которой не способствовал политический фаворитизм со стороны Анны в годы её правления.
Когда всем стало понятно о скорой смерти королевы, лидеры тори, граф Оксфорд и виконт Болингброк, вцепились друг другу в глотку в борьбе за политическое влияние. 27 июля королева Анна сняла Оксфорда с должности казначея, назначив временную комиссию. Три дня спустя у королевы случился последний инсульт сразу после того, как она назначила графа Шрусбери своим заменителем. Наконец, 1 августа Анна Стюарт скончалась в Кенсингтонском дворце - до окончания месяца эта последняя Стюарт на троне была похоронена в Вестминстерском аббатстве.
По иронии судьбы несмотря на то, что Анна все свое правление по сути была инвалидом, ей удалось пережить Софью Ганноверскую, но лишь на немного. За несколько месяцев до смерти Анны София занемогла во время прогулки по садам Херренхаузена и умерла три дня спустя, 8 июня, в возрасте 83 лет. Ее права на британский престол перешли к её старшему сыну, Георгу Людвигу, курфюрстом Ганновера, которому было тогда 54 года.
Одним из старейших и ближайших друзей Анны был Джон Черчилль, герцог Мальборо, который был сослан и уволен в последние годы жизни королевы, хотя они продолжали поддерживать контакты. Он то предусмотрительно не обделял ганноверский двор вниманием и подружился с Георгом Людвигом, готовя его к политической реальности становления британским королем.
Сам Георг, хотя ему и не хватало искреннего, эмоционального стремления его матери взойти на трон Англии, все же был полон решимости защитить свое наследство. Из Ганновера он поручил Мальборо защищать интересы протестанской Британии, если сводный брат Анны, Джеймс Стюарт, попытается взять власть. Мальборо был вновь востребован королевой в ее последние дни. Он прибыл в Англию в тот же день, когда она умерла.
Вопрос о том, хорошо ли немецкий курфюрст Георг Людвиг понимал британскую культуру и политические устои, остается дискуссионным. Но он определенно понимал, что его правление должно было выглядеть результатом приглашения, а не плодом иностранного вмешательства. Когда его министры и семья убеждали Георга отправить своего старшего сына в Лондон для обеспечения физического присутствия Ганноверов в Англии, он отказался, разумно полагая, что это жест только вызовет беспокойство в Лондоне.
Если оставить в стороне политическую фракционность и династическую неопределенность в связи с живущими Стюартами, то в общем-то Георг был провозглашен королем Георгом I через несколько часов после смерти Анны. Было введено временное регентство до тех пор, пока Георг не сможет поехать из Ганновера в Англию. Это была группа, состоящая из членов правительства Анны, вигов и избранников Георга, выбранных за их способность к компромиссам. Большинство из них выступили были недавней конфронтации между Оксфордом и Болингброком.
Георг прибыл в Англию 18 сентября, намного позже похорон Анны и после того, как были пресечены поползновения сторонников Стюартов получить престол. Джеймс Стюарт не смог воспользоваться вакуумом власти. Вся государственная машина несмотря на смерть королевы была в прежнем рабочем состоянии.
Но хотя реальной политической оппозиции вступлению Георга на престол не было, его очевидную чужеродность невозможно переоценить. Он никогда не бывал в Британии до того, как стал ее королем. Георг не говорил по-английски (полагаясь на французский и плохую латынь на протяжении большей части своего правления). У него было мало терпения или интереса, чтобы вникать в суть политических процессов в новой для него стране.
В предыдущей публикации было рассказано, как Георг еще до становления монархом Англии женился на Софии Доротее Целльской в 1682 году, как этот брак был мотивирован исключительно деньгами, которые она привезла с собой. Им удалось родить двоих детей, Георга Августа и еще одну Софию Доротею, но по сути на этом их натянутые брачные отношения закончились. В 1694 году любовник Софии Доротеи «исчез», а позже Георг развелся со своей женой, заключив ее в тюрьму в Альдене, где она оставалась под пристальным наблюдением до своей смерти в 1726 году.
Таким образом, София Доротея была еще жива, когда Георг взошел на трон Англии, и, если бы не развод, стала бы еще одной королевой Великобритании. Хотя Британия, возможно, и привыкла к драмам королевских семей, эта конкретная история жизни нового короля все же казалось мрачной и отвратительной по стандартам XVIII века.
Британцы впервые увидели своего нового короля вместе со сыном Георгом Августом, проявляя сдержанный восторг по отношению к новой королевской семье во время путешествия Ганноверов через Гринвич. Время от времени Георг I махал рукой толпе, собравшейся навстречу ему. Он был невысоким, темноволосым и невзрачно одетым мужчиной. Холодность между отцом и сыном также была очевидна. Сын был гораздо интереснее и моложе, что, казалось, только раздражало короля.
Несколько недель спустя толпа была несколько обрадована прибытием жены наследника Георга Августа, Каролины Ансбахской, и двух их старших дочерей (тогда их сын Фредерик остался в Ганновере, а их младшая Каролина была больна). Вид молодой семьи был приятным изменением настроений в обществе.
В последний раз английский монарх имел полноценную детскую комнату в бытность правления Карла I и Генриетты Марии Французской - еще в 1630-х годах. Георг Август и Каролина имели все шансы добиться большей популярности в сравнении с Георгом I, но были быстро отодвинуты на второй план обиженным королем.
Георг I был коронован королем в Вестминстере 20 октября, в церемонии приняли участие его сын и невестка, к тому времени провозглашенные принцем и принцессой Уэльскими. Церемония предвещала конец взаимопониманию двух Георгов. Молодой, более гибкий и желающий создать свою собственную опору власти в Британии. Георг Август жаждал другой, более влиятельной и громкой жизни в Лондоне, чем та, которую он знал в Ганновере. Он без колебаний выступил против политики своего отца. Что же до его жены Каролины, то несомненно, принцессы была умнее, чем ее муж и тесть вместе взятые.
Не будем забывать и про фигуру многолетней фаворитки короля Георга I, не вполне соответствовавшей лондонским ожидания. Дочерь ганноверского генерала к моменту коронования Георга уже давно родила ему трех дочерей и пребывала в статусе графини Эренгарды Мелюзины фон Шуленбург.
Даже у современников возникал вопрос, почему Георг так влюбился в Мелюзину. Вероятно, эта привязанность объяснялась фактом, что она управляла им не за счет интеллекта, а через сердце. Она была хорошо знакома с его вкусами и привычками, умела развеять его лучше, чем любая из ее более молодых соперниц, которым Мелюзина, без единого слова упрека, позволяла Георгу уделять также внимание. Но все же Георг постоянно возвращался к ней, проводя с ней время, покуривая табак, попивая пиво в её обществе.
Мелюзина устремилась за Георгом I в Англию 18 июля 1716 года. Она прибыла морем со своей второй из трех дочерей Петрониллой фон Шуленбург, родившейся 1 апреля 1693 года. В Англии Георг I надеялся, что британское казначейство поможет ему финансово поддержать Мелюзину.
Однако Уолпол уже знал, что может случиться с казначейскими фондами, если их начнет транжирить король, как это делал Карл II. Поэтому он быстро положил конец любым подобным идеям и поспешно уведомил Георга I, что «выплачивать деньги королевской фаворитке за ее услуги греховно». Не получив возможности получить помощь от Британского казначейства для поддержки Мелюзины, Георг I проявил творческий подход. 18 июля 1716 года Мелюзина стала герцогиней Мюнстерской, маркизой Дунганнон, графиней Дунганнон и баронессой Дандолк со статусом пэра Ирландии. Несколько лет спустя, 19 марта 1719 года, она стала герцогиней Кендал, графиней Февершемской и баронессой Гластонбери со статусом пэра Великобритании.
Более того, в 1723 году император Священной Римской империи наделил её титулом принцессы Эберштейн, что подтверждало теорию о том, что она скорее всего тайно вышла замуж за короля.
Несмотря на то, что у них были близкие отношения, были сообщения, что Мелюзина завидовала отношениям короля с его министром Робертом Уолполом. Король курил трубку и пил «пунш» с Уолполом за «веселыми» беседами. Чувство ревности заставляло герцогиню прибегать к попыткам помешать этой дружбе с Уолполом, но, к счастью, она была достаточно мудра, чтобы никогда не противостоять открыто.
Люди утверждали, что герцогиня Кендалская была хищной и жадной особой. Сын Уолпола Гораций Уолпол однажды сказал о ней: «Герцогиня Кендалская была настолько корыстной, что была готова в любой момент продать честь короля тому, кто предложит самую высокую цену».
Возможно, это было так, потому что она зарабатывала деньги разными способами. Например, она продавала государственные должности, титулы и патентные права и настолько влияла на короля, что все-таки получала немало фунтов стерлингов для личного достатка. Георг I также позволил ей чеканить ирландские монеты, и это настолько разозлило ирландских патриотов, что они взбунтовались и сожгли ее чучело на костре, что, в свою очередь, заставило и ее испугаться и продать свои права на чеканку монет производителю кастрюль из Бирмингема.
Был и другой способ зарабатывания денег герцогиней Кендалской. Она оказалась замешанной в одном из крупнейших британских скандалов всех времен. Этот финансовый скандал 1720 года разорил многих британских инвесторов и затронул честь ее и короля.
В данной схеме участвовали два сомнительных персонажа: финансист Джордж Кэсуолл и лондонский биржевой брокер по имени Джон Блант. Они подкупили герцогиню Кендалскую, чтобы убедить Георга I поддержать их новую компанию. Их идея заключалась в том, чтобы быстро заработать много денег, и они утверждали, что их Компания заключит выгодные торговые сделки между Англией, Британской Вест-Индией и испанскими колониями в Карибском бассейне и Южной Америке.
Более того, они создали впечатление, что король Испании уже дал им разрешение на отправку кораблей в испанские колонии, хотя на самом деле он разрешал только одному кораблю заходить в док в Южной Америке.
Герцогиня Кендалская еще больше вовлеклась в эту схему, когда начала брать взятки, чтобы помочь Кэсуоллу и Бланту организовать встречи между компанией South Sea и членами британского правительства. Поскольку Компания компанией South Sea была готова одолжить британские деньги для финансирования войны против Франции, Палата лордов приняла в 1720 году законопроект, разрешающей Компании South Sea иметь монополию в торговле с Южной Америкой.
Узнав о том, что компания заключила эксклюзивные торговые сделки, герцогиня призвала богатых землевладельцев и политических деятелей покупать акции компании. Каждый, кто слышал о компании, хотел получить часть обещанных дивидендов. Сотни горничных, священнослужителей и дворян потратили свои последние деньги, чтобы принять участие своими вкладами. Поскольку так много инвесторов скупали акции компании, цена акций быстро выросла, практически за ночь почти в 10 раз превышая ее стоимость.
Конечно, не прошло много времени, как весь карточный домик рухнул. Запланированные торговые сделки, которые популяризировала Компания South Sea, так и не были реализованы. Скоро просочилась правда об отсутствии у компании сделки с Испанией. Акции рухнули, а инвесторы в одночасье оказались в нищете. Некоторые люди были настолько разорены, что кончали жизнь самоубийством.
Известья о мошенничестве породили призывы к мести. Вскоре король Георг I и герцогиня Кендалская были подвергнуты критике. Тем временем директора компании South Sea были арестованы, их имущество конфисковано, а сами они заключены в тюрьму. Уолпол постарался возложить вину на всех, кроме короля и его любовницы.
И хотя в целом герцогиня Кендалская почти не пострадала после скандале с финансовым пузырем и даже получила финансовую выгоду, её роль в деле показала многим, что герцогиня настолько влияла на Георга I, что могла получить все, что хотела.
Некоторые говорят, что она также поощряла расширение территорий Кенсингтонских садов за счет Гайд-парка, потому что ей хотелось располагать большими пространствами для ежедневных показов карет. Еще она до такой степени любила артишоки, что король решил превратить парк Сент-Джеймс в сад, чтобы выращивать их для Мелюзины. Однако, когда общественность узнала о том, что король собирается сделать с парком, «народный шум поднялся настолько высоко… приказ был отменен».
Говорили, что герцогиню Кендалскую британское население презирало с момента ее прибытия и ненавидело больше, чем любую другую королевскую фаворитку до или после. Фактически, чем больше король благоволил герцогине Кендалской, тем больше ее ненавидела британская общественность. Чтобы продемонстрировать свое недовольство ею, начали распространять слухи, что она плохо соблюдает личную гигиену и нечистоплотна. Но несмотря на неприязнь британской общественности к герцогине, Джордж I любил ее, и их отношения продолжались до его смерти.
В Англии король Георг I быстро затосковал по старому и тихому порядку родного Ганновера. Он планировал бывать на родине можно больше. К сожалению, законы о престолонаследии, принятые королевой Анной, предписывали монарху запрашивать разрешение парламента на выезд из страны. Всё-таки он совершил поездки домой в 1716, 1719, 1720, 1723 и 1725 годах. В общей сложности Георг провел почти четверть своего правления за границей, и этот факт мало поспособствовал тому, чтобы расположить к нему его новых подданных.
В июне 1727 года, спустя 13 лет своего правления, Георг I с радостью в очередной раз покинул Англию и перебрался в Ганновер, как всегда благодарный любому предлогу оставить британцев во имя дел в своем своего любимом отечестве.
Находясь за границей, его сопровождала герцогиня Кендальская. Путешествуя по Голландии, она осталась в Делдене, а Георг продолжил путь в Оснабрюк. Он планировал поездку в Берлин, чтобы повидать свою дочь, королеву Пруссии, где Георг устаивал брак между своим внуком, наследным принцем, и его старшей внучкой, принцессой Анной. Он также собирался увидеться со своим старшим внуком, принцем Фридрихом, наследным принцем от брака с Софией Доротеей Целльской, с которой он был в разводе с 1694 года.
Эта томимая в затворничестве и разлученная с детьми несчастная первая жена Георга умерла восемь месяцев назад в замке Алдена, доме, в котором Георг и ее отец держали ее взаперти после расторжения их брака.
В письме она сообщала Георгу, что уверена, что он не проживет и года после ее смерти. Очевидно, это оставило сильное впечатление на Георга. Что испытывал он в те минуты? Суеверный страх от проклятия умершей? Раскаяние за жестокость к матери его детей, которую и похоронили то не сразу подобающим образом? Так или иначе, на следующий день у него случился инсульт.
Мелюзина была немедленно уведомлена и поспешила быть рядом с ним. Тем временем его отвезли в экипаже во дворец принца-епископа в Оснабрюке. Через два дня Георг I умер в родном Оснабрюке, том самом дворце, в котором он родился 67 лет назад.
11 июня 1727 года еще до того, как вошло солнце и до того, как карета Мелюзины, переправилась через Рейн. Она почувствовала себя убитой горем, не застав мужа живым.
Перед своей смертью король выразил большую веру в загробную жизнь. Георг I якобы передавал герцогине Кендалской накануне смерти, что, если она переживет его и если его душе будет разрешено вновь посетить землю, он нанесет ей визит.
Герцогиня настолько ожидала выполнения этого обещания, что, когда однажды черный ворон влетел в окна её покоев, она восприняла птицу как посланца с того света, выбранное душой её усопшего возлюбленного. Сохранив ворона при себе долго она продолжала относиться к птице с благоговением, выказывая к ней знаки уважения и нежности и судя по всему веря, что это ворон был реинкарнацией ее возлюбленного короля.
***
Новость о смерти Георга I достигла Лондона четыре дня спустя, де-факто премьер-министр сэр Роберт Уолпол поделился ею со старшим сыном и невесткой Каролиной Ансбахской. К тому времени более десяти лет Георг Август и Каролина жили в Лестер-Хаусе, продолжая быть номинальными главами политической оппозиции правительству Георга I.
Они были моложе, популярнее, лучше ассимилировались в Англии, и хотя младший Георг не был слишком выдающимся наследником, Каролина была политически подкованной и умной принцессой, заслуживающей короны.
Георг Август взошел на трон под именем Георга II в 1727 году. Но Георг II и Кэролайн по-прежнему были иностранцами, как и их старший сын. Принц Фридрих присоединился к остальной части своей семьи в Лондоне после смерти дедушки. Он также женился на немке. И также он был все-таки немцем в душе, сыном Ганновера. Фридриху не суждено было править. Он умер за девять лет до своего отца. Таким образом, в 1760 году трон перешел от Георга II к его внуку Георгу III – первому Ганноверу, рожденному в Великобритании и в полной мере ставшему не английским королем и по праву и по рождению.
Все предыдущие публикации серии “Восхождение Ганноверской династии: три судьбы, одна корона”:
