Продолжаем следить за приключениями Митридата Евпатора, который наконец решил повоевать с Римом, но ему на беду в противники достался Луций Корнелий Сулла Феликс...
Война, которой никто не хотел
После окончания войн с кимврами и тевтонами в 100 году до н.э. Рим, до этого вынужденно занимавший пассивную позицию в отношении внешней политики на востоке, наконец заметил, что Понт как-то слишком усилился. В свойственной сенату манере туда снарядили посольство во главе с героем десятилетия - Гаем Марием. Шестикратный консул хотя и проиграл сенату в интриге с Сатурнином, но все же он был еще полезен и поэтому почетную миссию разобраться в происходящем в Малой Азии поручили ему.
О том, какие цели преследует Митридат, догадаться было нетрудно: очевидно, что он хочет вернуть все отторгнутые им у Рима земли. Столь же очевидно было, что такой путь приведет его к прямому столкновению с Римом. Возможно, Марий в тайне надеялся, что он сможет прямо на месте это столкновение спровоцировать и возглавить войска, а поэтому потребовал у Митридата возврата Каппадокии. Митридат, понимая, что еще к конфликту с Римом он еще не готов, вывел войска из Каппадокии, куда на трон был призван брат убитого Ариарата VII.
Прожил новый правитель Каппадокии недолго, так как Митридат сразу после отбытия римского посольства из Азии воспользовался волнениями народа и знати, снова ввел войска, но благоразумно оставил вопрос престолонаследия на усмотрение римлян. Митридат и вифинский царь Никомед пытались доказать свои права на трон Каппадокии перед сенатом, но римляне решили наказать обоих и отнять у них за самоуправство части Пафлагонии, ранее Римом же и подаренные. В Каппадокии же по воле римлян прошли выборы царя, где победу одержал Ариобарзан I, занявший явную проримскую позицию.
Понимая, что без Каппадокии дальнейшее расширение государства невозможно, равно как и бодаться в одиночку с римлянами тоже, Митридат нашел нового союзника - царя Великой Армении Тиграна II, тоже имевшего территориальные претензии к Каппадокии. Скрепив союз браком Тиграна со своей дочерью, Митридат стал подговаривать того на вторжение в земли Ариобарзана. Уговаривать долго не пришлось и в 94 году до н.э. армянские и понтийские войска заняли Каппадокию, разделив её между двумя державами. При этом Митридат делал вид, как будто все это было лишь в рамках исполнения союзнического долга перед Арменией.
Сенат Рима в непреднамеренный захват Каппадокии Понтом не поверил и недовольный таким самоуправством послал молодого Луция Корнелия Суллу изгнать армян и понтийцев из Каппадокии и восстановить права Ариобарзана. Сулла, собрав незначительные силы в провинции Килликия разбил понтийского полководца Архелая и отторг Каппадокию от Понта и Армении, после чего в Риме конфликт посчитали исчерпанным.
Такое поражение ничуть не охладило пыл Митридата, так как в 94 году до н.э. умер царь Вифинии Никомед III и за престол началась борьба между двумя бастардами. Митридат поддержал младшего из них - Сократа Хреста, которому сенат отказал в признании царем, отправив на помощь ихтамнетов. И к 91 году до н.э. Сократ сумел установить контроль над царством. В том же году, видя, как ему везет, Митридат снова вторгнется в Каппадокию и захватит её. Однако была у всей этой интриги одна проблема - Митридат опять нарушил проведенные Римом красные линии.
Сенат в очередной раз потребовал от Митридата вернуть престолы их владельцам, для убедительности выдав изгнанным царям войска для возврата трона. Митридат в очередной раз вынужден уступить, так как в случае сопротивления на него обрушилась бы вся мощь Республики. Однако посланца сената консуляра Мания Аквилия и наместника провинции Азия Луция Кассия уступчивость Митридата убедила в том, что дерзкий он только против слабых, а значит сам слаб и этим нужно воспользоваться. Поэтому они начали подталкивать Никомеда к войне с Митридатом, суля ему быструю возможность расплатиться с римскими кредиторами в случае победы. Ну и, конечно, сами римляне собирались тоже неплохо нажиться на разграблении Понта.
Однако был один нюанс, который все сильно менял. В 90 году до н.э. в Италии разразилась Союзническая война. Риму в начале этого конфликта было очень плохо и ни на какую подмогу из Италии рассчитывать не приходилось. И тем не менее Аквилий и Кассий активно подталкивали дело к войне, очевидно, совершенно не представляя реальную силу Понта. Митридат должно быть молил всех богов пантеона за такую удачу, так как эти идиоты не только выбрали самое неудачное время для войны, но и сами давали ему мощнейший козырь в пропаганде - ведь теперь он был жертвой.
Митридат отправил посольство к римским представителям с жалобами на подготовку войны Никомедом и получив ожидаемый отказ, стал распространять слухи, что римляне толкают его к войне и отказывают ему во владении своими родовыми землями. После чего превентивно вторгся в Каппадокию и восстановил на престоле своего сына. Аквилий и Кассий наскоро, не дождавшись разрешения сената, которое с учетом войны с италиками можно было ждать месяцами, собрали армию и присоединились к царю Никомеду в его походе в Понт. Кроме явного нарушения своих полномочий - только сенат ведал вопросами войны и мира, оба римских военачальника пренебрегли хотя бы поверхностным выяснением сил противника. И поплатились за это.
Первое сражение состоялось у реки Амний в 89 году до н.э. Вифинское войско было меньше понтийского, но основная сила Митридата - фаланга, еще не успела подтянуться поэтому со стороны Понта бой вели легкие силы. В начале успех был на стороне вифинцев. Войска понтийцев под командованием Неоптолема то ли дрогнули и стали отступать, то ли притворно отступили, а в это время Архелай с частью сил вышел во фланг наступающим. Пока вифинцы разворачивались в сторону Архелая, отступившие понтийцы перегруппировались и ударили во фланг и тыл, а с фронта Архелай выпустил серпоносные колесницы. Разгром был феноменальным. Никомед успел сбежать к римскому войску с жалкими крохами своей армии. Причем понтийская фаланга в бой так и не вступила.
Продвигаясь дальше, на реке Сангарий, с понтийцами встретились и, набранные в провинции, Аквилием римские войска. Но и римлян ждало поражение - они потеряли до 10 тысяч убитыми, а оставшиеся сдались на следующую ночь. Никомед и римские военачальники снова успели сбежать к Кассию. Пленных же, хитрый Митридат приказал отпустить, снабдив едой и деньгами на обратный путь, взяв лишь клятву больше не воевать с Понтом. Разносимая пленными молва о силе Митридата и его честности и благородстве еще больше склоняла общественное мнение в Малой Азии на сторону царя, чего он и добивался.
В 88 году до н.э. на сторону Митридата перешли большая часть греческих малоазиатских полисов, а те, кто не присоединился были взяты штурмом. В полисах устанавливались такие же свободы как и на других территориях царства, что нередко было больше чем, у них было при предыдущем “свободном” существовании. Общинам списывались долги, выдавались освобождения от налогов и привилегии. Солдаты, набранные в провинции Азия и Вифинии, стали массово перебегать на сторону царя-освободителя. Власть Рима практически в одночасье рухнула в отсутствии блистательных легионов, занятых во внутрииталийских разборках. Единственным, кто не подчинился Митридату стал Родос, куда сбежал Кассий. Островитяне надеялись, что их немаленький флот позволит отвадить понтийцев, и по началу казалось, что так и будет. Просто Митридат в это время был занят другими делами.
Великая резня
Мания Аквилия, выданного своими же бывшими союзниками, по приказу Митридата связанного возили на осле по городам Малой Азии. Маний хотел больше золота, когда подбивал Никомеда на войну, поэтому в Пергаме ему и влили в глотку расплавленный благородный метал. Это была очень позорная смерть. Но дальше будет только хуже.
Митридат, опасаясь пятой колонны из римлян, проживавших в его владениях, решил первым в известной истории устроить «ночь длинных ножей». По тайному «Эфесскому указу» в одно и то же время по всей державе «айнзацгруппы» из понтийцев и местного населения стали вырезать римлян. Не взирая на пол или возраст, римлян ждала смерть. Убивали в кроватях, в гостях, даже в храмах, которые по древней традиции могли укрывать у себя беглецов и никто под страхом кары богов не мог туда войти и пролить кровь. Ненависть греков и персов к римлянам была столь велика, что многие граждане с радостью присоединялись к вакханалии насилия. Имущество убитых передавалось в казну, а земля делилась местными властями между особо отличившимися гражданами.
Всего по оценкам римских историков погибло около 150 тысяч римлян, но эта цифра сомнительна так как такого количества римлян в то время в данном регионе быть не могло чисто физически. Мемнон приводит цифру до 80 тысяч, но даже она вызывает сомнения у историков. Справедливости ради, есть основания полагать, что приказ относился только к неблагонадежным и оказывавшим уже сопротивление римлянам. Митридат никогда не испытывал ненависти к римлянам, как к народу, а италики и вовсе должны были расцениваться как потенциальные союзники.
Однако для греков и персов тонкая грань между римлянами и другими италиками была не столь очевидна, поэтому в порыве мстительной ненависти, за выстроенную теми в провинциях и союзных царствах систему ограбления местных с помощью ростовщиков и откупщиков, вполне вероятно, что убивали всех выходцев из Италии не разбирая римлянин ты, этруск или ещё кто. Исполнительское рвение, наложившееся на настоявшуюся ненависть у населения к римлянам и привели к столь грандиозной резне. Французский король Филипп Красивый с устранением тамплиеров и королева Медичи с Варфоломеевской ночью всего лишь жалкие подражатели, не достигшие ни размаха, ни успеха своего древнего предшественника. Дилетанты, что тут сказать.
Расправившись с пятой колонной и повязав немалую часть населения кровью с выбранным им курсом, Митридат смог наконец сосредоточить свое внимание на Родосе. Туда как раз сбежали многие уцелевшие римляне и еще один из «поджигателей войны» проконсул Азии Луций Кассий. Понтийский царь подошел основательно и собрал огромный флот, которым блокировал остров. Родосцы проиграв первое сражение, перешли к тактике москитного флота, атакуя крупные корабли понтийцев мелкими и быстроходными суденышками. Такая тактика приносила успехи, особенно когда флот был рассеян и не мог быстро собраться для помощи атакуемым кораблям. Таким образом родосцы умудрялись при значительном превосходстве врага наносить ему чувствительные удары.
Более того, неудачи преследовали армию Митридата и на суше. То осадная башня рухнет под собственным весом, то флот с пополнением занесет ветром прямо в бухту Родоса, где его разделают под орех местные, то сон приснится, что вырубать священную рощу для строительства осадных машин плохая идея. Промучившись под Родосом, Митридат плюнул на его взятие, передал управление войском доверенному военачальнику и решил просто уморить город наземной и водной блокадой. Главная цель - обезопасить свои морские коммуникация и так казалась выполненной.
Поэтому царь послал Архелая на завоевание Греции. Налоговый и ростовщический гнет Рима к этому моменту уже изрядно достал греков, которые видя слабость Рима из-за войны с италиками, стали искать защиты у Митридата. Первые встали на сторону Понта Афины, провозгласившие своим лидером Аристиона - бывшего афинского учителя и посланника Митридата. Недовольные таким поворотом событий жители Делоса - колонии Афин, подняли проримский мятеж. Именно по Делосу и нанес первый удар Архелай, высадившись и сходу взяв город.
Вскоре к понтийцам присоединились ахейцы, лаконийцы и беотийцы. Тех, кто не хотел присоединяться мирно, уговаривали силой оружия. Вскоре почти вся Греция за исключением Македонии была в руках Понта. Как и в Малой Азии на завоеванных территориях устанавливался более мягкий в части экономических и политических свобод порядок, что привлекало греков. На радостях греки стали устраивать олимпиаду по проявлению благодарности Митридату, путем убийства или обращения в рабство римлян. Митридат довольный таким проявлением лояльности грекам не мешал и уже, верно думал, что жизнь налаживается, ведь Рим почти 2 года сохранял поразительную пассивность и безразличие.
Рим наносит ответный удар
Римский сенат, узнав об устроенной Митридатом резне, не мог не принять единогласное решение, что царя Понта надо наказать особо жестоким образом, возможно окончательно решить его вопрос.
В ходе борьбы за командование Марий и Сулла фактически спровоцировали первую в Риме гражданскую войну. Марий захватил в Риме власть, а Сулла в ответ захватил с помощью армии Рим. Потом взяв слово с новых консулов, что все законы Мария отменят и будут чтить наставления самого Феликса (он же Счастливый, но мне больше нравится Счастливчик - Сулла сам себе дал такое прозвище, да он был настолько самоуверен) бодрым маршем направился с армией на войну, так как ситуация для Рима становилась все более безрадостной. Подробно эти события описаны в цикле про Союзническую войну.
В 87 году до н.э. Сулла с пятью легионами высадился в Этолии. Основной целью похода он считал Афины, так как именно этот город стал центром операционной деятельности понтийцев и их самым верным союзником. Этолия и Фессалия тут же встали на сторону Суллы, другие земли, находящиеся на пути римлян, так же благоразумно переходили на их сторону завидев марширующие легионы. Архелай, вместо генерального сражения, принял решение держать осаду: почти все войско понтийцев расположилось в укрепленном афинском порту Пирей, находящимся в 40 км от города. Подобный шаг позволял спокойно получать снабжение по морю, пользуясь свои господством на нем. Афиняне, также должны были держать оборону. Расчет был прост, римлянам пришлось бы разделить войско для осады обоих городов, тем самым растянув порядки и сделав их уязвимыми для вылазок. Наиболее уязвимым должно было стать положение Афин. Длинные стены, соединявшие город и порт к этому моменту пришли в негодность, но осажденные полагались на то, что можно будет провести конвой с едой.
Проблема плана заключалась в том, что римляне вели осаду на немного ином уровне, чем предполагалось. После первых неудачных штурмов Пирея, который с точки зрения римлян был более опасен так как через него могли приходить подкрепления по морю, Сулла приказал перейти к осадным работам. Вокруг города создавались полукругом валы, высотой со стены крепости, на которых сооружались позиции для метательных машин. Специфика римских легионеров, позволяла не ждать подхода рабочих и сооружать насыпь уже с первого же дня осады. По началу понтийцы не видели угрозы в работах римлян, но когда высота осадного вала приблизилась к таковой у стен, стали делать вылазки и подкопы с целью обрушить насыпи. Также обе стороны сооружали деревянные башни, с которых метались снаряды в стан врага. И для римлян и для понтийцев уничтожение таких башен стало первоочередной задачей.
Наиболее яростные стычки происходили во время попыток провести конвои с едой к Афинам. В осажденном Пирее, нашлись рабы, которые метали из пращи свинцовые шарики с нацарапанными посланиями, где сообщали о готовящихся вылазках. Каждая попытка провести конвой приводила к тяжелейшей рубке, в которой понтийцы вынуждены были отступать. Для борьбы с возможным просачиванием в Афины, Сулла приказал вырыть ров вокруг города. Защитники города из-за провала тактики снабжения, начали голодать, но о сдаче не шло и речи. Ослабленные воины держались упорно, однако в конце концов римляне узнали о слабом месте в защите города и под покровом ночи ворвались на его улицы. Легионеры убивали любого встреченного грека, те кто чудом выжил в бойне почуствовали на себе, что такое угнетение по-римски: афиняне были лишены всех демократических свобод, город и его храмы были разграблены (как минимум один храм был и вовсе разобран для перевозки в Рим), а стены разрушены и их восстановление было запрещено.
Падение Афин усложнило положение понтийцев, но так как подвоз припасов не прерывался, то Архелай мог держаться еще долго. Понимал это и Сулла, для чего отрядил Лукулла в Сирию и Египет, чтобы собрать там флот и рейдерстовать на коммуникациях. Тот просидел полгода в гостях у царя Египта, но кораблей так и не получил. В то же время, постепенно насыпая валы в сторону крепостных стен римляне сумели установить на них стенобитные орудия и расшатать часть стены, в других же местах делались подкопы. Обрушив одномоментно часть стен в ряде мест, римляне пошли на штурм, но обнаружили, что Архелай был готов к этому и создал внутри предстенья новые стены в форме полумесяца. Развернулась бойня в стиле Первой мировой, когда проход на метр вперед ценой кучи солдат был маленькой победой. И у Суллы и у Архелая теперь все решала выдержка солдат, которая у римлян оказалась чуть выше.
Митридат для отвлечения внимания послал на захват Македонии своего сына с войском, но выполнив цель похода царевич внезапно умер. Поняв, что дальнейшее удержание порта бессмысленно, а удара извне по римлянам не случится, Архелай отступил морем в Беотию, а потом в Фессалию, по дороге наказывая и грабя переметнувшихся к римлянам. Обе стороны были измотаны многомесячной осадой, но готовились к решающему сражению. Римляне пошли вслед за Архелаем, грабя то, что недограбили понтийцы. Архелай встретился с отступившими из Македонии войсками, но допустил тактическую ошибку, расположив свой лагерь в неудобном для разворачивания своего войска месте близ Херонеи. Сулла, поняв, что проведя битву здесь, можно свести превосходство в численности понтийцев на нет, спровоцировал Архелая вступить в сражение.
Из-за предвзятости римских источников и отсутствия других сведений для проверки, точно сказать сколько было солдат в армиях противников довольно сложно, поэтому все цифры носят вероятностный характер. Согласно римским источникам, в войске Архелая насчитывалось от 60 до 120 тысяч бойцов, вероятно верна меньшая цифра и даже она скорее всего завышена, так как войска уже были сильно потрепаны осадой. Кроме того, что часть войска была измотана бегством от Пирея, лишь чуть больше половины составляла главная ударная сила пехоты эллинистического государства - фаланга, 15 тысяч из которой были набранные в Македонии освобожденные рабы. Остальные воины были легкой пехотой, ополчением греческих городов и конницей (до 5000 всадников). Со стороны римлян тоже выступала уставшая после марша армия. Собственно легионеров было, вероятно, не больше 20 тысяч. Кроме того римляне собрали до 20 тысяч вспомогательных войск из греческих союзников и 1,5-2 тысячи конницы. Таким образом скорее всего реалистичное соотношение сил было в районе 1:1,5 в пользу понтийцев.
Сулла, знавший, что в начале сражения понтийцы пустят против него серпоносные колесницы, приказал воинам вторых рядов вбить в землю острые колья, так чтобы первый ряд скрывал их. Когда колесницы ринулись на легионеров, то первый ряд отступил за частокол и ощетинился копьями. Не имея возможности прорваться колесницы развернулись и расстроили построение фаланги. Этим тут же воспользовались римляне, атаковав всеми силами центр понтийского построения.
Наступательный порыв римлян в центре был силен и фаланга начала потихоньку откатываться назад, в то время как, правый фланг понтийцев начал заходить во фланг и тыл римлян. Только вмешательство Суллы во главе конницы предотвратило неминуемый разгром. Так как в центре стояли не самые боеспособные отряды (фаланга из бывших рабов), когда Сулла с последними резервами вступил в бой в центре, то понтийцы не выдержали и побежали. Сильно пересеченная местность в тылу понтийцев мешала отступать, войска смешивались и обращались в бегство. А бежать было некуда - позади лагеря горы, а вход в сам лагерь был заблокирован по приказу Архелая. Разгром был феноменальным - из всей понтийской армии осталось не больше 10 тысяч, в то время как римские потери были заметно меньше (согласно Аппиану римляне потеряли всего двух бойцов, но верить ему мы не будем). Римляне в полной мере отомстили за неудачное начало войны. Архелай же отступил и еще некоторое время набегал на римлян и их союзников с моря, сковывая действия противника.
Митридат, малость опешивший от новостей из Греции, начал собирать новую армию. Так как у царя были сомнения в лояльности некоторых своих союзников, то требовалось срочно, пока не пришли римляне укрепить их верность. Сначала Митридат собрал всех подозреваемых в возможной измене вместе с семьями у себя на пир. Некоторые, догадавшись, что ничего хорошего их не ждет сбежали к римлянам, а те, кто приехали были помножены на ноль на пиру, единомоментно, как и любил царь.
Теперь на очереди были хиосцы. Им Митридат не доверял особенно: во время осады Крита корабль хиосцев случайно протаранил корабль царя. Митридат посчитал это довольно подозрительным, также, как и то, что многие хиосцы сбежали в Рим. Поэтому, в Хиос был введен миротворческий контингент, который сначала потребовал от жителей выкуп, а потом попросту всех перерезал. Когда этот же миротворческий контингент пришел в Эфес, жители чувствуя, что им тоже скоро придется убираться из родных мест, впустили его в город, а ночью устроили бунт и вырезали понтийских солдат. Примерно такие же события разворачивались и в Галатии.
Для того, чтобы замирить восставших Митридат послал войска, при этом пообещал отменить для лоялистов долги и освободил рабов, чем получил преданных сторонников на вновь присоединенных территориях. Угадайте, что делали сторонники Митридата с несогласными? Для предотвращения других заговоров Митридат создал нечто, вроде тайной полиции, которая довольно рьяно взялась за дело и разоблачила несколько заговоров знати.
Новая армия понтийцев под руководством Дорелая высадилась в Греции и присоединившись к Архелаю, приготовилась к очередному генеральному сражению. Но снова понтийцы потерпели серьезное поражение. Архелай, аки генерал Гривус из далекой далекой галактики (или варбосс Горгутц из мира мрачного будущего), вновь сбежал, а Сулла все еще не имевший кораблей, пошел грабить Беотию (которую уже дважды разграбили) и, не дожидаясь Лукулла прохлаждавшегося в Египте, начал строить свой флот для высадки в Малой Азии.
А в это время в Риме случилась очередная гражданка в ходе которой власть захватили Цинна и Марий. Суллу оперативно объявили врагом государства и решили послать на замену ему нового командующего с двумя легионами. Понятное дело, что командование пришлось бы отнимать силой, поэтому в пару к не очень опытному, но зато верному, командующему Луцию Валерию Флакку выдали советника Гая Флавия Фимбрию, близкого к Марию. Все войско должно было прибыть в Фессалию, где зимовал Сулла, но сначала шторм раскидавший флот, а потом нападение рейдерской флотилии понтийцев, вызвали бунт в войсках и переход части из них на сторону Суллы. Фимбрия удержал оставшихся, но Флакк этого не оценил, считая, что советник метит на его место и славу (которых как бы пока нет). Из-за всех этих неурядиц застать Суллу в Фессалии не удалось, поэтому Флакк и Фимбрия приняли гениальное решение - начали свою собственную войну с Митридатом.
Дальнейшие же события столь эпичны, что я позволю полностью процитировать фрагмент из Аппиана:
«Когда у Фимбрии на одной остановке за угощением произошел спор с квестором, и Флакк, будучи третейским судьей, вынес решение не в пользу Фимбрии, то Фимбрия, рассердившись, пригрозил, что вернется в Рим. [В других источниках указывается конкретная и довольно прозаичная причина ссоры: Флакк не хотел честно делить трофеи, что сильно не понравилось легионерам, и особенно офицерам.] Тогда Флакк назначил ему заместителя на то место, которое он занимал. Фимбрия, дождавшись пока Флакк отплывет в Халкедон, прежде всего отнял у Ферма, которого Флакк оставил своим заместителем, ликторские связки, под предлогом, что ему, Фимбрии, войско передало главное командование, а затем, когда вскоре разгневанный Флакк возвратился, он погнался за ним; Флакк бежал в какой-то частный дом и ночью, перелезши через стену, бежал в Халкедон, а оттуда в Никомедию и запер ворота; Фимбрия же, напав на него, убил его, спрятавшегося в колодце; человека, бывшего консулом римского народа и главнокомандующим в этой войне, убил человек, бывший частным лицом и последовавший за ним по его дружескому приглашению. Отрубив Флакку голову, он бросил ее в море, а остальное тело бросил без погребения и объявил себя предводителем войска.»
O tempora, o mores.
Фимбрия вслед за Суллой высадился в Малой Азии, разорил Кизик, Пергам - столицу Понта и осадил Илион (Трою). Жители города, судя по всему зная о вражде в стане римлян, попросили защиты и сдачи города Сулле, надеясь на более лояльные условия капитуляции, и тот согласился, велев передать весть о факте сдачи Фимбрии. Фимбрия со сдачей города Сулле примирился, объявил город другом Рима и в честь этого попросил впустить его внутрь. На радостях местные согласились и были вырезаны, а город разграблен и разрушен. Фимбрия таким поступком гордился, так как, во-первых, илионцы были врагами и сопротивлялись, а, во-вторых, он повторил подвиг героев «Илиады» и взял хитростью Трою. То что сами римляне происходили, согласно их мифологии от троянцев, Фимбрию ничуть не смутило.
Сулла чувствовал дыхание в спину Фимбрии и хотел как можно быстрее вернуться в Рим, так как к нему потянулись недовольные господством Цинны сенаторы, рассказывающие, что власть его ненадежна и стоит ударить, как она посыплется. Митридат же, потерпевший сокрушительное поражение и лишившийся большей части завоеваний, готов был пойти на переговоры, лишь бы сохранить Понт. Резня римлян в таких условиях, как несложно догадаться, была обеими сторонами тактично забыта. Переговоры завершились в августе 85 года до н.э. заключением мирного договора (устного, времени составлять бумажный договор не было): Понт отдавал Сулле 3000 талантов серебра и 80 триер, провинция Азия возвращалась к Риму, а Вифиния и Каппадокия обретали свой прежний статус независимых держав.
Как только понтийцы выводили войска с освобождаемых территорий, Сулла проходился по ним, грабя все неприкрученное к полу - земля же хоть и независимая, но пока ничейная. После чего он вместе с войском пошел к Фимбрии, чтобы сообщить о мире, а заодно разобраться наконец кто тут главный. Окружив его лагерь Сулла стал ждать, пока войско перебегало к победителю, обещавшему скорое возращение домой и богатые трофеи. Фимбрия, чувствуя, что проиграл бежал в Пергам, где по доброй римской традиции не вынеся позора самоубился.
Став полновластным правителем провинции Сулла раздал преференции тем, кто помогал римлянам, вернул старые порядки (в том числе заставил вернуться в рабство всех освобожденных Митридатом, чем вызвал восстания и кровавую резню по всей освобожденной территории, но римлянам то какое дело до проблем туземцев?), стал собирать деньги со всех провинившихся перед Римом и Суллой лично. Довольный результатом Счастливчик отправился наводить порядок в Риме. Митридат же стал восстанавливать Понт и ждать момента отомстить. Как вскоре выяснится ждать придётся совсем недолго.
Вторая часть: завтра
Автор: Владимир Герасименко
___________________________________________
Статья создана при поддержке главного филиала ZOG в РФ — исторического сообщества Cat_Cat.
С другими моими текстами можно ознакомиться здесь
Если мои тексты понравились, то подкинуть автору на пиво можно на карту: 4279 3800 2975 2807 (Сбер)
