Только научишь работника, приспособишь его к режиму организации и своим требованиям, привыкнешь к работнику, а он тут же уходит в другое место. Никак не могу найти постоянного работника на оператора ПКД и инженера-электроника, а мне приходится заниматься их обучением лично, как бывшему оператору ПКД. Впрочем, в нашем почтамте я лучше всех разбираюсь в компьютерных технологиях, больше обучать некому. А я ведь тоже любитель, слежу, конечно, за новыми почтовыми программами, но у меня своей работы много, мотаюсь по району, по организациям, которые и в соседних районах располагаются. Редакция местной газеты в Вёшках, а в юстицию ехать — в противоположную сторону — в Кашары. А постоянное присутствие инженера-электроника в почтамте необходимо — кассовые терминалы сделаны на базе компьютеров, а операторы пока что слабоваты в навыках работы с программами. И если компьютерщика нет, то операторы обращаются за помощью ко мне. Бывают и серьёзные случаи сбоев, а иногда до смешного доходит.
Зовёт меня Михайловна в операционный зал, мол, терминал не работает. Подхожу к рабочему месту оператора, на столе куча бумажек, калькулятор, клавиатуру еле видно. Показывает оператор как он заходит в программу и место, где терминал отказывается повиноваться. А он не хочет принимать цифры, в первом же окошке, куда надо установить курсор табулятором и ввести данные, начинается чехарда. Нарушается разрядность данных и выскакивает сигнал об этом. Я тоже попробовал войти в программу, работая мышкой через плечо оператора. Та же картина и в том же месте. Что-то не то. Внимательно осматриваю стол, разгребаю квитанции, которые должна вводить оператор и вижу, что калькулятор лежит на клавиатуре и клавиша пробела постоянно нажата. Вот, оказывается, причина чехарды: окошко сразу начинает заполняться пробелами, как только курсор попадёт в него. Убираю калькулятор и предлагаю оператору снова войти в программу. О, чудо, программа начинает работать! Михайловна довольна, оператор с восторгом смотрит на меня. Надо бы уйти с этим ореолом компьютерного гуру, но они же меня опять на эту ерунду вызовут, или сидеть будут до посинения, если я в отъезде окажусь. Объясняю оператору причины сбоя, рекомендую держать клавиатуру в чистоте и на виду. Тю-у-у, а мы-то думали!..
Нам дали пару компьютеров и в бухгалтерию для специалистов, там и специальные программы стоят, и в качестве печатной машинки используем. Тоже надо следить за работоспособностью, обслуживать. А специалисты привыкли, что все программы стоят у оператора ПКД и он с ними работает. А тут надо самому вникать и рабочее место с кем-то делить. Кто-то не хочет учиться, мол, уже старая, кто-то не желает ждать очереди для работы за компьютером. Главный бухгалтер эту проблему в упор не видит, стали специалисты приходить ко мне с разными жалобами: то на оператора ПКД, который отказывается идти в бухгалтерию работать за специалиста, то рабочее место не поделили, то отказывается осваивать компьютер. Надоели.
Вызываю кадровичку и предлагаю дополнить должностные обязанности специалистов, но кадровичка категорически отказалась это делать, мол, не хочу опять в суды ходить. Ладно, раз там всё так далеко зашло, сам сформулирую дополнение в должностные обязанности, подведём специалистов под подпись, а через два месяца это дополнение вступит в силу. Написал. Зря что ли кадровой работой в администрации района работал. Кадровичка оформила уведомление, все расписались. А я зашёл в бухгалтерию и предупредил, что если через два месяца кто-то не будет со своими программами работать на компьютере, уволю по статье. Корочки с компьютерных курсов мне не нужны, достаточно практических навыков. Как хотите, так и учитесь, два месяца срока вам.
Специалисты приуныли, особенно моего возраста и старше.
Я хоть и по закону всё сделал, но не с нашей кадровой текучкой так наезжать на подчинённых. А что делать? Рискнул.
Наш инженер научился работать на компьютере быстро и ушёл работать диспетчером в газовый участок. Там нужны навыки работы на компьютере. Конечно, это было совпадением, он давно ждал, когда освободится место, которое ему обещали по блату. А зарплата в газовом участке не чета почтовой. Остался я без инженера по охране труда, он же ответственный за ГОиЧС, он же — завсклад. Пришлось принять на работу зятя, он оказался без работы и сидел дома. А работал до этого в машинно-тракторной станции - детище нашего главы района, которой он лично управлял через ручного директора. И доуправлялся до банкротства МТС. Впрочем, свою задачу эта организация выполнила: помогла выжить сельскому хозяйству района, а отдельным личностям недурно пополнить своё имущественное состояние.
Зятю вопросы охраны труда были знакомы и складское дело он знал, потому вписался в наш коллектив безболезненно.
А на лето я взял на свободное место инженера-электроника своего пасынка, которому нужна была производственная практика — учился в колледже связи в областном центре. И денежку заработает, и под крылом мамы побудет, а я ему помогу освоиться в должности. Поначалу он держал пальцы веером, мол, я тут главный компьютерщик, но столкнувшись пару раз с компьютерными сбоями, которые он ликвидировал с моей помощью, сбавил гонор. А я ему поставил конкретную задачу на практику: обучение операторов, а не тыканье в клавиатуру с видом мастера, которого вызывают на ерунду. Объяснить работнику откуда взялся сбой и что надо делать, чтобы его не было в дальнейшем. И обучить операторов обслуживать компьютер, работать с памятью, чистить память. Студент нашим женщинам понравился: отзывчивый, внимательный, всё объяснит, всё покажет, расскажет. Они его полюбили и расставались с сожалением, а я написал добротный отзыв о его практике. Взял бы его на работу, но знал, что в станицу он возвращаться не собирается. Ему нравится городская жизнь и не нравятся почтовые зарплаты. К заведомому уходу пасынка с должности наметил другого безработного на инженера-электроника. Принял, обучил, но быстро понял, что этот молодой парень не жилец в почтамте: взгляд не горит, «самосвал», нашим женщинам не понравился. А другого пока нет. Придётся потерпеть.
Московское начальство требует от нас иметь кадровый резерв, как в порядочных организациях. Мы с Михайловной его накропали на бумаге, старались сделать добросовестно, чтобы и самим иметь ориентиры в кадровой текучке, но эта бумага никакого значения в почтамте не имела. Никто из этого резерва не ждал места в почтамте, не было в районе организации с зарплатой ниже, чем у нас. Даже сельхозпроизводители, с их задержками выплат заработка рабочим, по итогам года показывали среднюю зарплату в разы больше почтовой. Ладно почтальоны по хуторам, у них особого выбора не было, рады и этой зарплате со ставкой 0,3 или 0,5 единиц. Но в райцентре мои инженеры-электроники при первой же возможности уходили в любую организацию. Я принимал и без опыта работы, лишь бы образование соответствовало и навыки работы на компьютерах имелись. Молодёжь отсиживалась на почтамте, пока не появлялась вакансия в другом месте. Звоню своему «резерву», а он уже работает в районе или слинял на города, чтобы не сидеть на шее у родителей.
Есть в почтамте костяк специалистов, операторов и почтальонов, люди из этого костяка держатся за работу, клянут её, бывает уходят, но возвращаются снова. Но четверть списочного состава постоянно в движении, приходится принимать заведомо ненадёжных людей на материально-ответственную работу, чтобы заткнуть вакансии. И ждать какого-нибудь ЧП. Но, по закону подлости, ЧП приносят люди, про которых такого и не подумаешь.
Залетает в мой кабинет Михайловна, на ней лица нет, никогда такой не видел.
- У нас в главной кассе недостача: восемнадцать тысяч не хватает.
- Проверили, это не ошибка?
- Сначала дежурный это обнаружил при закрытии кассы, а потом и я уже сверялась. Подтвердилось.
- Куда же они делись, - спрашиваю Михайловну, а сам достаю из ящика стола Инструкцию по финансовой безопасности.
- Думаю, что кассирша прикарманила. Она у нас молодая мать-одиночка, денег вечно не хватает. Зачем я согласилась на её назначение вместо ушедшей в отпуск! Душа у меня не лежала, а она так просилась, так просилась, мол, там оклад больше, дайте подзаработать. Дала на свою голову! Давно у нас такого не было. Что будем делать?
- А по Инструкции и будем делать. Создаём комиссию, расследуем и передаём в милицию. Говори кого в комиссию включать, сейчас приказ набросаю.
- Зачем же сразу в милицию, может сами разберёмся, молодая, оступилась, ребёнок…
- Разберёмся сами, значит в милицию не будем передавать. А что молодуха говорит?
- Говорит, что этой суммы не поступало в кассу, а она ничего не брала.
- Ладно, ступай предупреди специалистов, чтобы домой не уходили, приступайте к расследованию, а я сейчас приказ отпечатаю и подпишу. Оформляйте документы строго по Инструкции.
- А в Ростов докладывать будете?
- Сами разберёмся, потом доложу. Инструкция требует немедленного доклада, но я погожу ещё.
Комиссия закрылась в главной кассе, а я нарезал круги из своего кабинета в операционный зал и обратно. Операторы шушукались, до меня доносились обрывки разговора: «То-то она вдруг стала шоколадные конфеты кушать, а до этого… Да-да, и пацанёнку своему печенья разные стала давать в цветастых упаковках...»
Ох, как мне не хотелось докладывать в управление об этом ЧП! Душа не на месте была. Что же там комиссия нароет?
Читаю протоколы расследования. Всё указывает на то, что сумму прикарманила кассирша. Но она всё отрицает. Твою же дивизию! Надо звонить начальнику в Ростов.
- Она, дурочка, не понимает, что у нас тройное дублирование записей движения денежных средств, - поясняет мне Михайловна. - Уничтожила документы на приход суммы. Сумма точно соответствует присланным средствам из Каргинского ОПС, начальница подтвердила по телефону, а инкассаторскую сумку эта балда не догадалась выбросить, сунула за батарею отопления вместе с денежным мешком. Да хоть бы и выбросила, имеются документы у сопровождающего, что он мешок с инкассаторской сумкой получал в Каргине, у него же есть документы, что мешок приняли в главную кассу. Вот что с ней делать, у неё же дитё, чем она думала?
- Завтра передадим дело в милицию, если до утра не вернёт деньги. Куда она могла такую сумму деть?
- Ума не приложу. Как же мамочку и в милицию? Может обойдётся?
- Вноси сумму в кассу и забудем всё, как страшный сон.
- Откуда у меня такие деньжищи, скажете тоже.
- Зови кассиршу.
Явилась виновница с видом оскорблённого достоинства. Я не стал читать нотации, показал на бумаги комиссии и предупредил:
- Если до утра не вернёшь деньги в кассу, завтра передам дело в милицию, а чем это закончится для тебя, сама думай.
- Я ничего не брала.
- Свободна на сегодня.
Вышла с гордо поднятой головой.
- Ты смотри какая, а, - возмутилась Михайловна, - ни о чём эта молодёжь не думает. У неё бабка есть, может она на неё повлияет, надо к ней съездить. Только она в соседнем районе живёт, километров тридцать будет до хутора.
- Бери машину и поезжай. Завтра с утра придётся доложить начальству, сейчас там уже никого нет на рабочих местах. Домой не хочу звонить.
Утром Михайловна мне доложила, что они с бабкой дожали кассиршу и она созналась. Да, взяла деньги, но их у неё нет, полюбовник прихватил денежки и смылся. Михайловна хотела доложить мне подробности про полюбовника, но я остановил её. Вот уж это мне абсолютно не интересно, у меня голова болит о другом. Я стал набирать номер телефона начальника управления.
Начальник с утра был не в духе, едва дослушав мою информацию, начал орать на меня, что для него было не характерно, требовать, чтобы я немедленно положил в кассу свои деньги. Ага, сейчас, бегу и падаю. А завтра у почтальонок их полюбовники пенсионные деньги заберут, опять мне в кассу вносить. Тут только дай повод безнаказанно воровать, а через почту десятки миллионов рублей за месяц проходят… Не-не, пусть милиция разбирается, а почта переживёт потерю, не такая уж это и большая сумма для почтамта. Вернётся постепенно.
Михайловна тоже была против похода в милицию, жалко ей безмозглую мать-одиночку. Я и сам не жаждал крови виновницы, но деньги надо вернуть и показать подчинённым свою твёрдость. Взял папку с почтовым расследованием и пошёл в милицию.
Капитан отнекивался от дела, мол, а такая бумажка у вас есть? Есть. А этакая? Вот. А?.. Обязательно! Всё нужное в папке было, но, уловив большое нежелание капитана брать дело, решил уговорить его показаться в почтамте и изобразить расследование. Не верил я, что у кассирши не было похищенных денег, сомневался в том, что имелся злодей-полюбовник. Капитан нехотя согласился и поехал со мной в почтамт. Я попросил его рассказать кассирше что её ждёт за такую растрату.
Судя по удивлению кассирши, когда я пригласил её в свой кабинет к капитану из милиции, она не верила, что дело дойдёт до уголовного преследования. Господи, с кем приходится работать!
Я не присутствовал в кабинете, не знаю что там говорилось, но вышла кассирша оттуда в слезах. Капитан развёл руками, мол, сделал всё, что мог. Твою же дивизию, опять без результата! Капитан убыл, оставив меня в расстроенных чувствах, но вскоре пришла Михайловна с сообщением, что кассирша пообещала вернуть деньги. Постепенно, с получки. О, она ещё хочет после этого работать на почте! Да она и за год этот долг со своей получкой не погасит. Размечталась. Расхитителей на почте не держат. Деньги в кассу и гуляй!
Сердобольная Михайловна снова взялась за кассиршу и её бабку в свете открывшихся перспектив милицейского расследования.
На третий день после ЧП деньги вернулись в главную кассу почтамта. Бабка сняла в Сберкассе свои накопления и отдала внучке. Оформили приход в главную кассу и распростились с работницей. Любовь была без радости, разлука — без печали.
Начальство было довольно благополучным исходом дела, а во мне поселилось чувство постоянного ожидания нового ЧП. Это было похоже на то армейское чувство вечного ожидания тревоги в полку, которое только лет через десять после увольнения погасло во мне. И вот опять. И долго я это терпеть буду?
