Настало утро. Это даже в моём понимании было утро, не в Сашкином. Просто у нас "утро" - это разные понятия, особенно в этом году. Моё утро, несмотря ни на что, начинается почему-то в 04.40, даже если я усну в три часа утра. Я потом в 12 часов дня могу уснуть при таком раскладе, но проснусь я всё равно около пяти утра. А если я просплю до семи, мне потом плохо целый день и весь режим дня поломан, я какая-то недобитая хожу. И да, "тихий час" при таком утреннем подъеме для меня - святое.
Для непосвященных: у меня два приемных ребенка. Уже взрослых. Опекунство у нас прекратилось, а отношения - нет. Старший, Макс, уже совсем вырос. Ему уже 28 лет, он полностью самостоятельный и давно живет отдельно, уже в Петербурге. Женился вот уже. Сейчас живем с девочкой Сашей ровно 19-ти лет от роду. Сейчас уже у нас с Саней все хорошо. Даже не верится, что спустя семь лет у меня вот такая дочь получилась. Начиналось у нас все настолько трудно, что даже приходили мысли от Сашки отказаться. Макс пришел ко мне в 8 лет, Саня - в 12. Если интересно, как живут семьи с приемными детьми - милости прошу в начало канала. А теперь канал будет про то, как мы живём после того, как опекунство закончилось.
И ещё: на этом канале комментарии читать ОБЯЗАТЕЛЬНО! Они часто интереснее и полезнее самой статьи.
У Сашки утро начинается... Например, когда у меня заканчивается тихий час. Вот Сашка мне как-то вечером говорит:
- Мам, я к тебе завтра утром приеду! Ты дома будешь?
А для меня утро заканчивается где-то не позднее 9 часов. И да, утром у меня как раз никаких дел нет и я буду дома. Утро - это пока не начался рабочий день. С пяти утра до восьми утра - это утро. А вот в 9 может быть телефонный звонок, и в 10 я уже буду на улице имени Волнистых Ибиней. Потому что 9 - это уже ДЕНЬ, рабочий день. Само собой, в 8 утра Санька не приезжает. Но ничего срочного нет, я хмыкаю про себя и жду, когда же у Сашки наступит утро... И вот когда я решаю, что на часах 13.00, и мне необходимо отправиться в тихий час, положить свой больной позвоночник в горизонталь на часок, а если повезет, то и на два, и подремать, пока не разбудит какой-нибудь телефонный звонок (но практикующие "тихий час" знают, что для восстановления сил достаточно просто "выключиться" мозгу, хотя бы минут на пять), то тут-то и раздаётся Сашкин звонок:
- Мам, я через час к тебе приеду! А Денис после занятий заедет за мной к тебе!
А голос - спросонья...
Не, Сань... Не едешь. Потому что "приеду утром" в моей картине мира - это точно до 12 часов, вот с огромной натяжкой и скрипом, но я еще как-то могу согласиться, что 12 - это ещё утро. Но 14.00 - это рабочий полдень. И когда ты меня вчера спрашивала, что я делаю утром, я тебе и ответила, что утром я дома. А в 15.00 мне надо садиться в проходимца Борис Аркадьича и эге-гей в Жилгородок. Ну, ключи от дома у тебя есть, и если ты захочешь без моего присутствия нарвать вишни на компот или погонять по двору Антоху, борясь с ним за этого восхитительно-замурзанного осьминога, то я буду просто счастлива. Но я вернусь не раньше 18 часов, если не попаду в пробки.
Эт я к чему? К тому, что когда накануне вечером, когда Санька сказала, что она приедет ко мне завтра утром, я не сильно-то обольщалась. Потому что у Сани когда Саня встанет, тогда и утро.
А тут вдруг и неожиданно Санька на пороге моего дома в семь утра... Вся опухшая от слёз.
- Мама, он всерьёз ушёл! Он ушёл и не вернулся! Всегда возвращался, а теперь не вернулся! Прислал сообщение, что ночует у друга, и выключил телефон, понимаешь? Мама, как я буду без него жить, как?
Санька мечется по кухне. Санька то успокаивается, то опять начинает рыдать.
- Мама, ты понимаешь, два года, два года я посвятила себя этом у человеку! Я не могу дома находиться, там каждая вещь, каждая чашка напоминает о нём! А я же всё для него делала, всё! Я же хотела, чтоб мы были счастливы! Как, как мне жить, если он не вернётся?
А я, ребята, ну вот совсем не та мать, чтоб обнять и плакать. Может быть, в таких случаях и зная Саньку, надо тоже начать подвывать и подвсхлипывать типа:
- Козлина такая! Ты, доченька, для него всё делала, всё! Какаву с чаем ему каждое утро варила! А он, подлюка неблагодарная, наплевал в какаву вот так, хтьпфуй, развернулся и ушёл! Чего ему, спрашивается, надо ещё было? Ну, мы ему устроим!!! Хочешь, мы поедем к директору его училища и заявим, что ты беременная, а он от тебя беременной сбежал? Не беременная? А ничё. Мы справку такую купим, брякнем на стол всем, ему, его маме, его классному руководителю! Хочешь, мы эту справку купим и вообще в соцсети выложим? В группу, где он учится, пусть все знают! Чтоб все его друзья и подруги знали, что он козлина! А если он и после этого не вернётся и на тебе не женится, то мы его подкараулим после учёбы и всю наглую рожу ему расцарапаем! С двух сторон! Хочешь?
А уж просто горевать, что вот, "он ушёл, и всё, жисть остановилась, пойдём выпьем йаду, и будешь ты возлежать такая красивая и грустная, и тогда-то он поймёт, кого потерял", я вообще не умею, я начинаю ржать. А ржать сейчас - недопустимо... Сашка ждёт от меня какой-то материнской поддержки, и я догадываюсь, какой, а я не могу такой поддержки ей дать. Ну вот что хотите со мной делайте - не могу.
Я после такого случая вообще начинаю думать, что мы, наверное, сами не представляем, как важно лично для каждого из для нас в частности и именно для людей вообще - детство. Особенно дошкольное детство.
Ну вот смотрите. Моя мама была учитель начальных классов. Учитель начальных классов с татуировкой во лбу "Ты должен всегда и везде вести себя должным достойным образом" и кумачовым транспарантом в руках "Надо". То ли мама просто по психотипу была такая, железо-невозмутимо-неэмоциональная, то ли это уже была профдеформация учительская, но... Но я за всю свою жизнь ни разу, клянусь, ни разу не видела маминой истерики. Не то что истерики, просто неконтролируемой эмоции. Ни разу. Я не помню, чтоб мама заорала, влепила отцу пощёчину, швырнула под ноги себе тарелку, и та разлетелась вдребезги. И на меня никто никогда не орал, не намахивался, но и не тискал меня в удушающих объятьях. Бурных эмоций в моём детстве - не было. Меня в угол ставили, да, но холодно и обдуманно, по воспитательскому плану. "Ты ушла из дома без спроса - это час стояния в углу. Вот перед тобой будильник, стой в углу и поглядывай на стрелки. Я пошла в магазин, а ты выйдешь из угла, когда большая стрелка будет вот тут." И да, я стояла и смотрела на стрелки. Я же нарушила правила, значит, я теперь честно должна отстоять в углу. У меня тоже с детства стала пропечатываться татуировка "Ты должен" и табличка "Надо". И был период в жизни, когда из-за того, что вот не тискали меня в детстве в объятьях, не целовали на ночь, как-то расстраивал, что ли. А потом взгляды на это поменялись. Я стала думать, что "а спасибо вот этой маминой холодности, потому что благодаря этому я, пожалуй, в какие-то катастрофические минуты не теряю голову. Над головой поднимается затёртая за годы табличка "Надо".
- Ты должна переписать эту страницу прописей. Ты видишь, что у тебя вот эта "о" выше, чем нужно, эта "о" ниже, чем нужно, а эта "о" вообще никуда не годится, вся кривая и косая? Почему эта "о" вся кривая и косая? Потому, что кошка покатила по полу катушку, и ты дёрнулась посмотреть на кошку, и рука дёрнулась, и эта "о" испортила всю домашнюю работу. Ты не должна отвлекаться. Ты должна думать только об уроках и сделать работу хорошо.
И я сижу, переписываю эти буквы "о". Слёзы капают. Но я делаю. Я должна написать все буквы "о" хорошо. Но мне никогда и в голову не приходило, что можно зафиндюлёбить ручку в стенку, заорать, что "И так сойдет!", порвать тетрадь... Получилась кривая "о"? Кто виноват, что получилась кривая "о"? Кошка? Нет, это я виновата. Потому что я отвлеклась на кошку. А можно было подумать головой, перед тем, как садиться делать уроки, выгнать кошку, закрыть за ней дверь, убрать из поля зрения игрушки, чтоб на них тоже не отвлекаться, выключить телевизор и радио и сосредоточиться на одном деле, на уроках. Нужно до того, как я сажусь за уроки, продумать всё, чтобы не отвлекаться. Сходить попить. Сходить пописать. Потому что если мне приспичит пописать, то опять может получиться кривая "о". Отбросить все эмоции, взять детскую волю в кулак, и сделать то, что ты должен сделать, как следует.
Годы прошли, и я понимаю, что вот это, отбросить эмоции, не сметь реветь, тут слёзы не помогут написать ровную "о", максимально сконцентрироваться на выполнении конкретной задачи - да, это оттуда, из детства.
И ещё всплыло из детства... Опять же, дети слышат взрослые разговоры гораздо чаще, чем взрослые думают.
У соседки по улице Таньки опять Николай загулял. Николай был такой ходок по бабам, вся деревня знала... А Танька вернула опять Николая в семью! Подловила момент, когда точно знала, что Коляня её точно у этой шалавы Наташки и отправилась вершить верховный суд. И взяла с собой дочь Ольку, примерно мою ровесницу, лет пяти-шести.
- Я как дверь в ее дом плечом долбану (Танька весила с центнер, а металлических дверей еще не принято было ставить, но и то б, пожалуй, не спасло), дверь нараспашку, эта cyчка Наташка вылетает в одной комбинашке, и мой козлина на койке у неё лежит. А я как схватила у горла за комбинашку, как рванула двумя руками вниз, да и располосовала эту Наташкину комбинашку на две половины, до самого того места, каким она Колю мово завлекает! Как дала ей когтями по роже, у ней аж кровь потекла, а я её за патлы белобрысые схватила и давай мутузить, будешь, шаболда, знать, как чужих мужей к себе домой водить! Давай, ори громче, ори! Пусть вся деревня слышит, что той, которая к моему Коле приблизится, я все зенки бесстыжие повыцарапываю! Пусть теперь с расцарапанной рожей в магазин да к своим подружкам, таким же шалавам, ходит. Пусть вся деревня знает, как я ей за Колю мово морду расквасила! И любой расквашу! Пусть знают, боятся и не приближаются!
Тёть Таня с мамой за домом у нас во дворе на лавочке сидели. Не иначе как тёть Таня всю улицу прошла, гордо неся флаг победы советской семьи над распутством. Коляня-то от Наташки рысью домой бежал, на ходу штаны напяливая! А мама моя, школьная учительница, недоумевает:
- А дочку-то ты с собой зачем брала? Она же маленькая совсем. Зачем ей знать о каких-то неурядицах в семье?
- Как это зачем? А кто ж её, кроме матери родной, научит, как мужика в семью возвращать? Да, пусть ходит со мной, смотрит, ума набирается, как этих шалав учить надо! Прям не бояться за своего-то мужа в патлы вцепиться! А так уйдёт и что, одной оставаться? Я свою сразу уму-разуму учу! Даже если в год по бабе у Ольки на глазах отметелю, Олька моя, когда вырастет, не растеряется и при муже будет! А ты вот свою не учишь за мужа бороться, так она у тебя запросто без мужа останется!
Права была тёть Таня, ох, права... Олька благополучно замужем. Уж сколько раз она там по деревне всяких наташек метелила, я не знаю, но Олька благополучно замужем, а я - сами знаете.
То есть каждая мать показывает своему ребенку, как жить правильно. Психологи? Психологи нужны тогда, когда человек понимает, что что-то в его жизни идёт не так, а причины он не видит. Я когда пощла к психологу, сама? Когда хотела разобраться в себе и понять, что мне делать дальше. Раньше идти - бессмысленно. Человеку надо помочь в чем-то разобраться, а сам он разобраться с этим не может. Пойдёт ли Танька к психологу? Ну, это ж неправильное поведение, мутузить наташек за свово Колюню, тем более что наташки не переводятся, как по расписанию всходят, три раза в год. Танька не то что сомневается в том, правильно она себя ведет или нет, она не сомневается. Она ГОРДИТСЯ победой над очередной шаболдой и рисует на калитке очередную звёздочку в честь очередной победы над восемнадцатой "наташкой".
А теперь представьте себе , что во взрослой жизни вы встречаетесь с Оленькой. Которая не сомневается в том, как надо бороться за своё счастье. Как эту Олю заставить прийти к психологу, если она на примере матери хорошо заучила, как в этой жизни делать правильно?
Так вот, я не знаю, как в случаях ухода единственного и горячо любимого мужчины вести себя правильно в Санькиных понятиях. Меня мама не научила, как надо мужика домой возвращать. Я знаю, что Сашка эмоциональна, что эти эмоции требуют яркого выброса, что Санька не тот человек, который будет молча дня три сидеть и смотреть в одну точку, а потом так же молча пойдет и шагнёт с балкона вниз. Санька скорее возьмет ножницы и искромсает Денискины одёжки в мелкую крошку, а потом Дениска вернётся, Санька раскается и пойдут они в обнимку покупать Денису новое всё...
Санька опять плачет. Санька говорит о том, что не спала всю ночь. То ей казалось, что шаги внизу, и это вернулся Денис, а оказалось, что показалось. Санька не знает, как ей теперь дальше жить...
А я... А я со своим мышлением, которое активизируется в критические минуты, концентрируюсь. Эмоции улетучиваются, а мышление концентрируется. Меня так мама в детстве научила, и ничего я с этим поделать не могу. Ну, случилось. Но чего реветь-то? Надо же что-то делать, а не размазывать слезы и сопли, скажем так, по всему телу.
- Саша, стоп. Остановись. Слезами горю же не поможешь. Села. Попила водички. Надо сначала успокоиться, не пороть горячку, потом проанализировать ситуацию, сделать выводы, на основании этих выводов принять решение и начинать действовать в сторону принятого решения.
- Да ты понимаешь, что я не могу думать ни о чем, только о том, как нам было хорошо вместе, а теперь этого нету и никогда не будет! И я за что ни схвачусь дома, всё с ним связано! И я сразу опять реветь начинаюю...
- Едем к тебе, собираешь необходимые вещи и переезжаешь ко мне. На недельку. В этом вообще нет никаких проблем. Я тебе тут быстро найду кучу мест, к каким не прикасалась рука Дениса и напоминать о нём ничего не будет. Двор мой зарос травой. Трава и Денис воедино не связаны? Нет. Пойдем во двор, я тебе покажу фронт работ, за который я буду благодарна, слов нет. А лучшее лекарство от любых неприятностей всегда - это работа. Любой труд. Вспашешь поле без лошади, и к вечеру твое горе горькое уже кажется так, мелкими неприятностями. Следующий фронт работ - это Антоха. Собаки вообще замечательный антидепрессант, Антоха - антидепрессант в квадрате или даже в кубе. И опять же я буду счастлива, потому что мой больной плечевой сустав не позволяет сейчас уделять Антохе столько внимания, сколько ему требуется. И если ты, Сань, поможешь мне ухандокать за день Антоху, то тут будет польза тоже в квадрате или прям в кубе. Антоха навеселится, Зара отдохнёт от его приставаний, у Зары хоть уши высохнут от Антохиных слюней. Поедем куда-нибудь гулять с Антохой, потому что моё плечо сейчас не позволяет взять его на поводок. Я вон мячик Антохе кинула, забывшись, правой рукой, так пять минут от боли во дворе орала...
Про мои проблемы с плечевым суставом Саня в курсе. Ну не то чтоб я прям ежедневно Саньке на плечо жаловалась, но то, что я отнесла по всяким обследованиям сумму, на которую можно, наверное, было б на Эльтон съездить, Саша в курсе. Кому нужны подробности, то они вот тут.
То есть отвлечься от мыслей про Дениса, когда натыкаешься глазами на всякие мелочи и "ооой, из этой чашки он утром пил чай, ооой, а это полка, которую мы с Денисом вешали вместе, ооой, а это его зарядка для телефона, которую он забыл, а теперь этого не будет, никогда не будет, как дальше жить, горе пришло в наш аул" - ну, в моём доме этого не будет, а если и будет, то таких воспоминаний тут минимум.
А сама думаю: сейчас Сашку надо переключить на другие дела и другие проблемы. Мой больной плечевой сустав, когда я всё дома делаю одной левой, это проблема? Проблема! Неужели Сашка останется в стороне? А тут Антоха, мячики свои Саньке в руки суёт, играть зовет... Сейчас мы Саньку переключим, хотя бы всхлипывания горестные купируем, съездим к Волге вместе с Антохой... Это ж два в одном для успокоения зарёванной нервной системы! Посидеть у воды, да еще когда этот Лось конопатый и жизнерадостный рядом! А уж потом, когда Санька подуспокоится, тогда можно будет возвращаться к раскладыванию ситуации по полочкам, анализу, почему ж такое горе на нас свалилось, что можно сделать и нужно ли это делать. А сейчас - рано.
- Сань, завтракать будешь?
Да не могу я есть! Мне кусок в горло не лезет! Меня вообще тошнит, даже если я просто про еду подумаю! Я не знаю, как как я вообще жить буду теперь, а ты мне про какую-то кашу!
- Ну не хочешь есть, как хочешь. Иди нарви травы своему кролику и у кролика убери, а потом поедем Антоху выгуливать.
Пока Санька рвала травы кролику, я уже через открытое окно слышу, что всхлипов уже нет, зато появились повизгивания из-за Антохи. То Антоха толкнёт, то куснёт за попец, то Сашка пучок травы вырвала, а Антоха у Сани этот пучок из рук вырвал и кругами с этой травой в зубах вокруг Сани носится. Не до горя вселенского, короче.
Пока я приводила себя одной левой в порядок, Санька убрала за кроликом, вымыла всю "крольчиную", посочувствовала мне, как же это я с одной-то рукой дома хоть какой-то порядок навожу, одной рукой же действительно трудно, очень трудно, но "мам, ты не волнуйся. Мы превратим двор просто в цветник, пока я у тебя жить буду! И за это время плечо твоё вылечится, оно же лечится?"
Оно лечится. Только сказали - долго. От двух месяцев до года, как повезёт.
-Сань, не проголодалась?
- Ну мама! Ну я же тебе уже сказала! Не могу я есть, не хочу совсем! Я как про еду подумаю, мне прям плохо!
Ну и ладно. Человек без еды может жить, говорят, дней двадцать. Даже если ты неделю ничего не поешь, то от этого еще не умрёшь.
- Поехали выгуливать Антоху, но на поводке его будешь водить ты, я не могу.
Сашка стала прям радостная! Мы и к Волге съездили, и Санька с Антохой на поводке, и на восхитительный пустырь к психбольнице съездили, там вообще Антоха носился без поводка вслед за Санькой. Слёзы высохли. Совсем.
А уж какой был счастливый Антоха, так всем трудно представить. Я последнее время Антоху просто на машине катаю, "поедем, красотка, кататься", и он знает, про что это, и без поводка взлетает на своё заднее сиденье, и я езжу по делам, а Антоха с превеликим удовольствием просто катается, даже без прогулок на поводке в незнакомом месте. Но для Антохи и окно в машине - как в телевизор посмотреть. Он рад.
А тут, представляете, сколько счастья привалило! И у Волги на поводочке, и на пустыре можно было не чинно-благородно на поводке гулять, а вот так носиться, а потом и без поводка вообще!
Вернулись домой, и аппетит к Саньке вернулся. По кусочку курочки в нас влетели, взмахивая жареными крылышками.
Ну, кажется, теперь можно возвращаться к причинам расставания, глубокому критическому анализу происшедшего и к вырабатыванию программы-минимум, что дальше делать.
- Саш, ну теперь давай думать, почему Денис ушёл-то, и почему ты уверена, что насовсем. Он же как-то должен был озвучить причину своего ухода? Ну не может же быть такого, чтоб всё было хорошо-хорошо, он тебя горячо поцеловал, и тут же в сторону сплюнул и сказал: "Всё, Сашка, а теперь я ухожу навсегда!" Что-то же этому предшествовать должно?
Должно. Конечно, должно! Оно и предшествовало!
