В ужасе заметалась Найда по горнице: подо все лавки заглянула, каждую щель в полу осмотрела, всю одежу свою перебрала – не было нигде оберега! Словно сквозь землю он провалился.
На глазах ее выступили слезы. Да как же, что же теперь – Тишку будет не спасти? На что они смогут обменять его свободу?!
Искать пропажу подрядились все домочадцы. Мальцы ползали под лавками и рыскали на полатях, дед Сидор, кряхтя, пошел ворошить лежанки в дальней горнице. Беляна, на которой лица не было, выскочила в сени: там все осмотреть. Мечислав отправился на двор искать.
- А спать ты ложилась с оберегом на шее, дочка? – недоумевал Горазд.
- Не ведаю, отец, - плакала Найда, - когда Радим давеча приходил, была тесьма на шее! А после – трудно сказать…
Воротился Мечислав с неутешительной вестью: не нашел он оберега. Найда села на лавку и залилась горючими слезами.
- Полно, дочка, - успокаивала ее Матрена, - видать, Господу так угодно! Вещи чародейской не место на шее твоей. Ты крест Божий носи: от него благо и спасенье.
- Да не о себе я печалюсь… то оберег ведуна был… и как же теперь Тихомира спасти, коли нечем отплатить за него будет?!
Горазд разозлился:
- Довольно с него и перстня будет! Ишь, какое лихо! Сам утерял когда-то, а возвернуть нам надлежит?! Пущай и рыскает сам свой оберег! Мы тут не при чем!
Мечислав, который до этого только хмурился и молчал, вдруг проговорил:
- А не мог ли кто выкрасть оберег сей? Положим, тот, кому известно все было?
Найда ужаснулась:
- Да кто бы стал? Я же носила его на своей шее, никто и не ведал про то…
- До тех пор никто не ведал, покуда Ждан не доложил всем свою историю прилюдно!
Горазд возмутился:
- Уж не мыслишь ли ты на кого из наших, Мечислав? Да кто б осмелился к дочке моей подойти? Чай, она сама бы помнила это…
Дружинный замолчал, погрузившись в свои раздумья. Некоторое время все сидели тихо, покуда Матрена не всполошилась, что еда простыла. Семья расселась за столом, но кусок в горло уже никому не лез. Тем временем раздался громкий стук в дверь, и вошел Молчан.
- День всем добрый! Кушайте во здравие… не хотел мешать… дождь-то кончился, Горазд… выдвигаться надобно!
- Вот оно что… да мы сейчас, мы скоро… вы собирайтесь с Радимом покамест!
- Да нам собраться – только подпоясаться! Готово уж все. За Жданом пойду. Будем вас за воротами ожидать.
- Ну, добро, - сказал Горазд, когда за Молчаном закрылась дверь, - стало быть, пора. Благодарствую, мать, за хлеб-соль. Пойду я на двор, поклажу проверю, а ты, Мечислав, не спеши, сиди спокойно. Пироги нынче у Матрены хороши!
Горазд вышел, за ним – Любим, вскоре засобирался и Мечислав. Не привык он за столом рассиживать, время попусту тратить. Когда он, полностью облачившись в свои доспехи, предстал перед всеми посреди горницы, Матрена охнула, а дед Сидор воскликнул:
- Вот это богатырь! Что ж у вас, все в Новгороде такие?
Мечислав усмехнулся:
- Не все, но в дружине хватает воинов знатных. Ты уж меня пуще не хвали, отец: я, покамест, ничем еще не отличился.
- Ну так, Господи помилуй, пущай и не приключится с вами ничего страшного! Молиться за вас буду.
- А это дело хорошее, отец, молись. Дай Бог, сладим мы все и вернемся назад.
Найда, наблюдая за Мечиславом, с горечью сознавала, что не судьба их путям сойтись воедино. Тяжело ей давалась эта разлука, а еще страшно было оттого, что оберег найти не удалось…
На дворе, улучив минуту, дружинный шепнул ей:
- Обещай, Найда, что беречь себя будешь и не станешь ходить к яме, где заточен Тихомир. Опасно это!
Найда покачала головой и с горечью произнесла:
- Все берут с меня обещания… все желают чего-то… а мне кто слово твердое даст?
- Что ж я тебе пообещать должен? – тяжело вздохнул Мечислав.
- Что вернешься живым! И что хоть раз обо мне вспомнишь, коли беда вас подстерегать будет!
Дружинный взглянул на нее, и в синеве его глаз промелькнула внезапная нежность.
- Я вернусь, - тихо пообещал он, - и сделаю все, чтобы твой отец вернулся также.
Более Мечислав не произнес ни слова. Едва заметно, чтобы никто не увидал, он коснулся пальцев Найды. Этот короткий миг счастья мог заменить ей тысячу ненавистных поцелуев Радима.
Между тем, Радим с Молчаном уж ожидали за воротами. Рядом с ними маячила маленькая фигурка Ждана. Соседи с любопытством наблюдали за проводами мужчин в лес. Ребятишки висели на изгороди, бабы шушукались между собой.
Радим обвел уверенным взглядом всю семью Горазда и остановил свой взор на Беляне. Девка стояла бледная, понурая, с опущенной головой, и теребила в руках темную косу. Затем Радим шагнул к Найде для прощальных объятий. Словно не мешал ему столпившийся народ, он поцеловал ее в губы.
Мечислав делал вид, что не замечает происходящего: он не глядел на самодовольного жениха. Найда почуяла, что алеет, будто маков цвет, против своей воли.
Матрена начала выть, прощаясь с Гораздом. Кое-кто из мальцов тоже заплакал.
- Не хороните нас раньше времени-то, - усмехнулся Радим, - мне вот помирать не к чему – невеста ждет!
Мечислав бросил на него острый взгляд. Найда желала провалиться сквозь землю. Тошно ей было слушать эти хвастливые речи.
Горазд простился с дочкой и сказал ей:
- Не горюй без нас! Матери во всем помогай, а коли что, Любим с вами, да дед Сидор!
Найда и Любим отправились проводить своих до ворот. Целая толпа набралась: родные Молчана, Авдотья с Голубой, да некоторые соседи. Когда проходили недалеко от ямы, где сидел Тихомир, сердце Найды сжалось. Ни звука не доносилось из той земляной тюрьмы. Она изо всех сил боролась с желанием подбежать к краю ямы и заглянуть внутрь, чтобы убедиться, жив ли Тишка. Стерегли яму несколько деревенских жителей, вооруженных вилами и топорами.
- Идем, сестра, - сказал Любим, когда тяжелые ворота закрылись за мужчинами.
Все провожатые разбрелись, лишь любопытствующие мальчишки то и дело пытались пробраться к яме, но их усердно гоняли.
- Взглянем на Тишку? – взмолилась Найда.
Любим нахмурился:
- Обещал я отцу, что не пущу тебя к яме ходить. А ну, как взбесится оборотень, да снова ломать решетку начнет?
- Человек это все же. Прежде всего человек. Помни это, Любим. Мы недолго. Только убедиться, что жив он.
- Ну, пойдем, так и быть.
Мужики, охранявшие яму, загородили было им путь, но сжалились, пропустили после долгих уговоров.
Тихо ступая, Найда с Любимом подошли к краю ямы. Наваленный сверху еловый лапник мешал хорошенько разглядеть то, что было внизу. А внизу была темнота.
С четверть часа они вдвоем всматривались в зияющую пустоту. Наконец, Найда тихонько позвала:
- Тиша! Тиша! Тихомир!
Сначала молчание было им ответом. Затем послышалось какое-то звяканье, бряцание железа, и из темной глубины на свет вынырнул сгорбленный силуэт. То же существо со знакомыми чертами, только руки его, неестественно скрюченные, были скованы цепями.
- Что это?! – ужаснулась Найда. – Его заковали? Но зачем?
Один из сторожей, здоровенный детина по имени Завид, не отличавшийся большим умом, почесал затылок и ответил:
- Так… энто… то старейшины вчера еще порешили… шуметь он тут вздумал, ну и велено было Некрасу-кузнецу цепи ему справить, да покрепче…
Любим поразился:
- Отец вчера не говорил про то. А как же поймали вы его, кто отважился внутрь спуститься?
- Так… в питье ему травы какой-то насыпали… Малуша-травница дала… он и заснул намертво… часов пять к ряду и проспал… все дружно тут с ним возились… заковали, вот… теперь неповадно решетку ломать будет! Хе…
Завид злорадно усмехнулся, а Найда в ужасе пошла прочь от ямы… только бы подальше оттуда, не видеть, не слышать… так вот почему Мечислав вчера весь день пропадал вместе с отцом! Вот что они сделали… посадили на цепь несчастного Тишку, как пса – нет, хуже, - как дикого зверя, обреченного на погибель! И ничего про то не рассказали…
Слезы жалости защипали ей глаза. Любим ругал себя вслух:
- Говорил я, не надобно нам к яме ходить! Не следовало тебе смотреть на все это!
- Как он выживет там, Любим? Его же в зверя превратили… и держат на цепи…
- Так… он же оборотень, не человек. Иначе никак было, раз старейшины порешили…
Найда заплакала. Она и помыслить не могла, что все так обернется. Больно было за человека, которого она знала всю жизнь, с кем провела свои детские годы… Любиму тоже было жаль несчастного, хоть он и храбрился, пытаясь выказывать спокойствие. Но никто из них не ведал, что настоящие, невидимые оковы тяготят не конечности Тихомира, а его душу. Душу, которую еще можно было спасти…
Назад или Читать далее (Глава 25. Дальняя тропа)
#легендаоволколаке #оборотень #волколак #мистика #мистическаяповесть
