Всю свою жизнь Г. А. Сарычев посвятил изучению морей России. Ему принадлежит идея отправки первой русской экспедиции в Антарктику.Среди всех проблем исследования земного шара была одна, которая особенно волновала Сарычева. Это изучение северо-востока России, от Колымы до южных пределов Русской Америки. Молодым офицером он участвовал в Северо–восточной экспедиции, исследовал Колыму, Чукотку, Алеутские острова.
С этих пор и начинается почти полувековая деятельность Сарычева на пространном поле русской географии.
Кем был Гавриил Андреевич Сарычев
В 1778 году его произвели в гардемарины и послали в первое плавание. Вояж был не столь дальним. На судне Святой Евстафий Сарычев ходил в Ревель. Вместе со своими товарищами, среди которых были Христиан и Яков Беринги, внуки российского мореплавателя, он бродил по узким улочкам Вышгорода. С его крепостной стены открывался великолепный вид на Ревельскую бухту.
В Архангельске он вместе со своими однокашниками помогал снаряжать построенное на местной верфи судно "Не тронь меня". Затем началось плавание по Белому морю. Сарычев примечал его берега, острова, не предполагая как много сил придется ему потратить , чтобы добиться его тщательной съемки. Но эти заботы были еще далеко - далеко впереди. "Не тронь меня" плывет на запад. Норвежское море встречает его штормами. Тяжело приходится матросам и гардемаринам, трудно держать избранный курс. В 1781 г. Сарычев получил первый офицерский чин. Ему присвоили звание мичмана.
Едва Сарычев возвратился в Петербург, до него дошли слухи о том, что затевается новая экспедиция на Колыму, Камчатку и Америку. Путешественникам предстоит точно определить долготу и ширину устья реки Колымы. Исследовать берега Чукотского носа до мыса Дежнева, составить карты островов на Тихом океане от Камчатки до берегов Америки и лучше познать моря, лежащие между "матерой" землей Сибири и противоположными берегами Америки.
8 августа 1785 года русское правительство приняло решение о снаряжении географической и астрономической экспедиции. Именно в такой экспедиции мечтал участвовать Сарычев. Вскоре он подал рапорт зачислить и его в состав. Такое же прошение подал и Христиан Беринг, стремившийся увидеть земли и острова, открытые его дедом.
Начальником экспедиции был определен капитан Иосиф Биллингс. Всего в путешествии предстояло участвовать 141 человеку. Сарычев первым из офицеров покинул Петербург. Ему поручалось потребовать от иркутских властей, что бы в одном из колымских острогов предстоящей зимой был заготовлен двухлетний запас провианта для ста человек. Затем отправиться в Охотск и осмотреть, пригодны ли имеющиеся там суда для плавания по Тихому океану.
Шли беспрерывные дожди, дороги пришли в негодность. Потребовалось более месяца, чтобы добраться до Тобольска. 28 октября он переправился на лодке через Обь, по которой несло множество льда. Приехав в ноябре в Иркутск Сарычев познакомился с людьми, которым доводилось бывать в Охотске. Они сообщили, что суда там находятся в жалком состоянии. На них рискованно плавать к восточному побережью Камчатки, не то что к Берингову проливу. Пришлось сочинять представление губернатору, прося запасти необходимые материалы для постройки новых судов.
Прежде всего Биллингс, Сарычев и их товарищи должны были положить на карту северный берег Чукотского носа, чего не смог сделать отряд Дмитрия Лаптева. Им же поручалось и решение другой задачи – поиски Северной матерой земли. Правда, академик Миллер из окружения Беринга полагал, что великая земля плод фантазии. Но проходили годы и из Сибири поступали в Петербург все новые и новые сведения о земле, которую считали отдельной частью света.
Именно эту землю предстояло искать Северо-восточной экспедиции во время из устья реки Колымы в Берингов пролив.
Якутск
В середине декабря 1785 года Сарычев добрался до берегов Лены, которая давно уже замерзла. Всюду виднелись торосы льда, среди этого хаоса льдин пролегала дорога. Наконец, Сарычев добрался до самого Якутска. В этот день он записал в дневнике:
Якутск — самый старинный из всех здешних городов. Все обывательские дома построены на старинный русский лад. Между ними рассеяны якутские юрты. Окошки в домах за неимением стекол слюдяные, а зимой вставляются большие льдины, прикрепляемые к косякам снегом, облитым водой, и от жесткости здешних морозов так крепко примерзают что никакая теплота в покоях не в силах их оттопить.
В Якутске Сарычев узнал, что здешние обыватели и чиновники зимой в Охотск не ездят. Они предупреждали, что путешественник может бесследно сгинуть среди глубоких снегов, где сотни верст не встретишь человека. Все советовали дождаться весны и плыть на судне по рекам. Однако Сарычев решил во что бы то ни стало добраться до Охотска по зимнему пути. Он сшил себе теплую одежду по местному образцу, взял двухмесячный запас провианта, пустился в путь верхом на лошади в сопровождении казака-переводчика и якутов-проводников.
Первые две недели ехали населенными местами. Ночевали в якутских юртах. Затем пришлось идти через необжитые края… По словам Сарычева следы дороги давно исчезли и проводники вели лошадей по им одним приметным местам.
На следующее утро Сарычев на рассвете поднял своих спутников. «Наше путешествие — ,записал он в своем дневнике — становилось уже несносно. Каждый день от утра до вечера должно было сидеть на лошади а ночи проводить в лесу, зарывшись в снегу. Позади осталось одиннадцать бесприютных ночлегов, когда приходилось спать одетым. Хотелось отдохнуть не у костра в лесу, а под защитой юрты».
Сарычев надеялся заменить здесь лошадей, однако свободных лошадей в селении не оказалось. Местный писарь сообщил путешественникам неприятную весть: ехать на лошадях к Охотску невозможно. Нынешней зимой выпали такие глубокие снега, что казаки, посланные с почтой в Охотск потеряли всех лошадей, не проехав и половины дороги и вынуждены были возвращаться на лыжах. Их спасли тунгусы. Дальше можно было ехать только на оленях. Но для этого потребовалось собрать в горах 25 оленей, на что ушло 12 суток.
В Охотск
На оленей навьючили небольшие тюки, а путешественники устроились на маленьких седлах. Не было ни стремян, ни подпруг. Сопровождавшие Сарычева тунгусы везли с собой юрту. В ней ночевали, укладываясь поближе к костру. Через четыре дня 14 марта Сарычев встретился с кочевым лагерем тунгусов. Его обитатели взяли к себе ослабевших за дорогу оленей, а вместо них дали свежих, не изнуренных дальними переходами.
На следующий день пересекли р. Индигирку. Путь по-прежнему лежал через гористую местность. Снега в долинах было куда больше — порой глубина достигала четырех метров.
Сарычева живо интересовал образ жизни, занятия и обычаи местных жителей, прирожденных кочевников, почитающих оседлость, как великое наказание. В дневнике он пишет:
Имение свое, состоящее в платье, юрте и съестных припасах, возят с собою на вьючных оленях. Малых детей сажают в плетеные корзинки, обтыкая вокруг мхом. Дорогою, чтобы ребенок не плакал дают ему сосать кусок сырого жиру.
На пятый день 25 марта путешественники по льду реки Охоты добрались до урочища Арки. Здесь пересели на собачьи упряжки, которые помчались к берегам Тихого океана. Через два дня показался Охотск. Сарычев в сопровождении коменданта отправился осматривать суда, которых было всего два. Построенные около четверти века назад экспедицией капитана Креницина они за это время пришли в негодность. Столь неутешительное впечатление осталось и от осмотра морского снаряжения и припасов. А такелаж и все снасти почти полностью сгнили от сырости.
Не было иного выбора, кроме как строить новые суда. В начале апреля Сарычев с коллежским асессором Кохом и проводниками отправились осматривать леса по реке Охоте. Они прошли более 70-ти верст. Молодой моряк впервые встал на лыжи и едва управлялся с ними. Они непрестанно то цеплялись за кустарник, то наезжали друг на друга. Сарычев падал в снег, из которого не мог выбраться без помощи своих спутников.
Вскоре Сарычеву пришлось расстаться с Охотском. По приказанию Биллингса он со значительной частью команды он отправился в Верхнеколымск. Раскинулся острог на берегу реки Ясашна поблизости от впадения ее в Колыму. Для нижних чинов построили казарму, одновременно строили пекарню и кузницу. Большинство было занято заготовкой леса. Его рубили по берегам Ясашной и сплавляли вниз по течению до Верхнекколымска, пока не начались морозы. В конце ноября состоялась закладка первого судна. Дело сначала продвигалось очень медленно. Здешние казаки не весьма сведущие в плотничьем деле, плохо понимали Тиммермана, корабельного мастера, не знавшего русского языка и объяснявшегося междометиями и жестами. Пришлось заменить его шкипером Баковым.
Сарычев стремился возможно лучше подготовить свое судно к предстоящему плаванью среди льдов в океане, студеное дыхание которого доносили северные ветры. 21 июня был дан приказ выбирать якорь. Ясашна неторопливо заскользила по тихой воде. Через два дня среди тундры заметили одинокую избу. То было зимовье купца Никиты Шалаурова, который в1762 году пытался пройти на судне из Лены в Восточный океан, но вблизи устья Колымы был остановлен льдами и зазимовал. Спустя два года Шалауров повторил попытку. он вышел в море на восток, и там навсегда потерялся его след.
На следующий день вдруг экспедицию накрыл густой туман. Впереди и в левой стороне слышен стал великий шум ото льдов. В какую сторону исследователи не поворачивали, везде были льды. Громоздящиеся льдины непременно раздавили бы судно, если бы ветер в это самое время не подул с другой стороны.
С трудом Сарычев вывел Ясашну из льдов и укрыл ее в небольшой гавани, однако опасность еще не миновала. Туман плотно окутывал окрестности, ветер вскоре стал гнать лед в море. Пришлось всей командой отталкивать льдины шестами.
Утром 21 июля Биллингс созвал офицеров на совет, на котором обсуждали вопрос о дальнейших действиях. Пришли к решению, что плавание дальше к востоку невозможно из-за множества льдов и считали благоразумным прекратить попытки отыскания Северного морского пути в Тихий океан…
Заключение
Сарычев решил, что для описания Охотского моря нужно использовать катер Чёрный Орёл. 6-го августа экспедиция вышла в море, но почти три недели штормы трепали небольшое деревянное судно.
Приближался осень, самое опасное время, когда не только описывать неизвестные берега, но и плавать было рискованно. В начале 1793 года катер передали в Охотский порт и направили в Якутск, где собралась вся экспедиция. Вскоре офицеры выехали в Петербург, и на этом Северо-восточная экспедиция завершилась. В Петербурге Сарычев трудится над своим дневником. Адмиралтейством были подготовлены предписания «производить полезные для науки наблюдения» — особенности климата, полярных сияний, изучению льдов, айсбергов, течений. Экспедиции к Южному полюсу и в Берингов пролив — это первый этап большого русского полярного предприятия. Далее 35 экспедиций обследовало северное побережье России и большую часть арктический островов. То была цепь выдающихся открытий, своего рода географический «взрыв», который переживала Россия.
Автор: Марина Антоненко
