Пьесу с длинным названием «Генеральный прогон в любительском театре» написал в 2018 году широко известный в узких кругах кемеровский драматург Эрнст Горьковский, чье творчество знакомо театралам по спектаклям режиссера Михаила Быкова «Логика льда» и «Бульвар надежд в осенних листьях», поставленным на сцене Театра драмы Кузбасса. В мае 2024-го очередная постановка по произведению Горьковского увидела свет на тех же подмостках, но в прочтении Евгения Белого, артиста Театра для детей и молодежи Кемерова.
Театр три в одном
Кемеровский драматург, он же яростный болельщик хоккейного клуба «Кузбасс» Эрнст Горьковский вдруг решил обратиться к проблемам театра и написал сатирическую комедию с соответствующим названием и весьма специфическим содержанием. Оно, по сути, сразу определяет читательскую и зрительскую аудиторию, на которую рассчитывают авторы. Это все те, кто служит в театре, истинные театралы и прочие представители богемной околотеатральной среды. Если вам интересны кулуарные интриги сего храма искусства и то, как на самом деле происходит распределение ролей, рождаются режиссерские ходы и раздаются престижные премии, без колебаний берите билет на постановку Е.Белого, если она останется в репертуаре.
Коротко: сюжет сводится к тому, как группа артистов-любителей во главе с режиссером Никанором Мананкиным ставит на сцене Дома культуры спектакль о… профессиональном театральном коллективе со своими режиссером, актерами, меценатом-благодетелем и околотеатральной публикой. То есть у нас есть Действие Номер Один: группа энтузиастов-любителей в Доме культуры пытается сделать спектакль; нам сказано, что мы видим его генеральный прогон.
И есть Действие Номер Два, то, о чем ставится спектакль в Доме культуры, а именно: в богатом доме театрального благотворителя Дмитрия Андреевича Степанова гости празднуют юбилей ведущей актрисы театра Анны Самойловой, а затем посреди торжества собравшихся ошарашивает событие, достойное, как написано в аннотации к постановке, пера Агаты Кристи. Оно-то и раскрывает подноготную театра, срывая маски со всех действующих лиц.
Собственно, есть еще и Действие Номер Ноль: режиссер Евгений Белый ставит на подмостках профессиональной кемеровской Драмы спектакль о генеральном прогоне любительского театра пьесы о событиях на юбилее актрисы профессионального театра. Как вы, не запутались в логике? А в целесообразности?
Судя по закрученности, Э.Горьковский вдохновлялся сценарием нолановского «Начала», однако удалось ли режиссеру распутать этот клубок и донести до зрителя зерно пьесы?
Это не Агата Кристи
Честно, я не поняла, что посмотрела. А точнее, в процессе просмотра я думала: «Господа, и вот это показывают на сцене нашей Драмы? На большой сцене?!». Однако Драма-то как раз ни в чем не виновата: здесь непродуманная слабая режиссура смешалась со странным сырым материалом, выдав бомбическое комбо, от которого в антракте побежал зритель.
Абсурдность усугубляет тот факт, что проект был организован в коллаборации с фондом поддержки людей с ограниченными возможностями «Лабиринт 42» и спонсирован профильными ведомствами. То есть на сцене бок о бок с профессиональными актерами задействованы инвалиды-любители. И все бы ничего, если бы режиссер довел сей абсурд до максимума, до тотальной инверсии, выжав все возможности талантливого актерского состава и грамотно использовав в определенных мизансценах подопечных «Лабиринта 42»! Но нет, я не увидела в «Генеральном прогоне» такого смелого шага.
К слову, я ни в коей мере не выступаю против творчества людей с особенностями здоровья, а, напротив, топлю за доступную среду и прочее. Но как же разрывает темпоритм постановки замедленная речь этого мальчика в его репликах! Нерв падает, внимание ослабевает. Зрители явно не оценили усилий, куски с «игрой» человека с ОВЗ воспринимались снисходительно, но натужно. Матч полноценных футболистов с командой параспортсменов на колясках смотрелся бы также: первые бы подыгрывали вторым, но всерьез поединок оценить было бы нельзя.
Каких-либо оригинальных находок в постановке Евгения Белого нет. Понимая под основной идеей спектакля высмеивание лицемерия театрального закулисья, режиссер берет все авторское: дешевые декорации любительского театра, такие же спецэффекты, предлагаемую композицию пьесы, наряжает актеров в намеренно-пестрые вычурные костюмы, попадающие в стереотип, и замешивает из этого немудреное действо.
Первый акт поселяет в умах смотрящих сумятицу, и вызывает недоумение, поскольку не вполне понятно, что же мы, собственно, смотрим.
Хаотичные мизансцены, непонятная, не прорисованная партитура большинства ролей и, главное, отсутствие некоей красной нити вынуждают продираться сквозь терновые кусты этой сценической поделки.
Да, учитывая, что нам показывают генеральный прогон в любительском театре, все огрехи можно списать на само содержание произведения: мол, репетируют не профессионалы, что с них взять, все так и задумано. Однако, на самом деле, тем и сложнее воплотить идею в сценические образ и слово.
Ситуация чуть улучшается во втором акте, когда вводится детективная линия – в Действии Номер Два происходит убийство, и персонажи начинают убийцу искать. Правда, до уровня Агаты Кристи «Генеральному прогону» далеко, но хотя бы появляются внятные мизансцены, логика и последовательность, персонажи раскрываются, и, кажется, режиссер попадает наконец в зрительские ожидания. Мы видим двуличие закулисья профессионального театра, того, который нам изображает группа любителей. Но вот про самих любителей мы даже к концу действа так ничего и не поняли. Кто эти люди в обычной жизни? Зачем они участвуют в самодеятельности после работы? Для чего все это нужно режиссеру Никанору Мананкину?
А ведь в пьесе в списке действующих лиц указаны профессии наших любителей, да только зрителю об этом невдомек, как и о том, почему в постановке Мананкина у актеров и действующих лиц одинаковые имена.
А актеры старались
Исполнителям, занятым в «Генеральном прогоне», я могу только посочувствовать. Могу сказать им «спасибо» за усилия сделать хоть что-то из предложенных ролей. Прекрасно знакомая с творческим диапазоном практически каждого из них, утверждаю, что постарались все. Может, ансамбля и не было на протяжении всего спектакля, местами чувствовалось, что актеры не знают наверняка мотивации своих ролей и сами не верят в происходящее… Так тому виной сам этот Франкенштейн происходящего!
Отдельно отмечу двоих.
Изящной Олесе Шиловой удался яркий гротескный образ актриски Инны Смольниковой, завидующей своей коллеге – «звезде» театра. Шилова с темпераментом даже любительские наигрыши исполняет так, что им веришь, и смеешься там, где нужно.
Гораздо большего я ждала от заслуженной артистки РСФСР Людмилы Копыловой в роли «Митрофана» тети Шуры, ведь тут такой простор для трактовки, но, видимо, роль не зацепила признанного мастера сцены. Бывает. Особенно если постановка не удалась.
