‒ Ты как ребёнок, честное слово, ‒ Таня сокрушённо покачала головой и вздохнула. Ей пришло в голову, что она уже не первый раз говорит нечто подобное мужу, но ничего не меняется.
Саша недовольно поморщился:
‒ Милая, ну зачем ты так? Я взрослый человек, я понимаю всю ответственность, которая на мне лежит. Стараюсь как могу.
‒ Через несколько месяцев у нас появится ребёнок. Я работаю, чтобы к родам скопить побольше, чтобы какую-то подушку безопасности создать. Вдруг (не дай бог, конечно) роды будут сложными, вдруг малыш будет болезненным, подрабатывать не смогу, а расходы в несколько раз увеличатся.
‒ Зачем ты мне это рассказываешь? Я тоже обо всём этом думаю. Я, между прочим, тоже пашу день и ночь.
‒ Ну да, а в прошлом месяце кто отпуск за свой счёт взял, чтобы с друзьями в горы съездить?
‒ Я не имею права отдохнуть с ребятами?
‒ Ага, с ребятами и девчатами… А меня почему-то не только не позвали, но даже сообщили об этой поездке в последний момент…
У Тани защипало в носу. Месяц прошёл, а обидно до сих пор.
‒ Я же тебе уже объяснял: мы собирались со старыми друзьями. Ты там никого не знаешь… Да и беременной по горным рекам сплавляться…
Ну как ему объяснить? Он просто не понимает, и не хочет понять, как тоскливо проводить вечера в одиночестве, зная, что твоему драгоценному супругу сейчас где-то хорошо и весело… без тебя.
Ладно, ‒ сказала Таня, ‒ сейчас речь не о том. Я хочу знать, почему ты почти весь наш запас истратил на свои прихоти? Почему со мной не посоветовался?
‒ А ты бы одобрила?
‒ Скорее всего нет.
‒ Вот для того, чтобы избежать такого разговора, как сейчас, я тебе и не сказал ничего, ‒ Саша выдал этот аргумент с победным видом, с торжеством в голосе: «Вот, мол, что ты тут возразишь?»
‒ И что, избежал?
‒ Получается, что нет. Кто ж виноват, что тебя хлебом не корми, дай поскандалить.
Вот это было обидно. Никто никогда не упрекал Таню в истеричности и любви к скандалам.
‒ Что? Ты серьёзно думал, что втихаря снять большую сумму с общего счёта ‒ это способ избежать неприятного разговора? Ты думал, я просто не замечу?
Саша промолчал. Как все инфантильные люди, он полагал, что любую проблему лучше отложить, чем решать. Может всё как-нибудь само собой решится. Поэтому и не стал сообщать жене, что нашёл для их общих денег замечательное, по его мнению, применение.
‒ Ну что ты молчишь? Саша, неужели ты и впрямь считаешь, что нам именно сейчас до зарезу нужен мотоцикл?
‒ Танюша, я же тебе объяснял…Дементьев срочно продавал, понимаешь, срочно. Если бы я сейчас не купил, у него бы с руками оторвали через день – два! Машина – зверь, пробег практически нулевой, фирма солидная, состояние отличное. Такой случай предоставляется раз в жизни.
‒ Но он стоит дороже, чем наша машина!
‒ Это он ещё продешевил. Говорю же: ему срочно деньги понадобились. Так что зря ты сердишься. Это очень выгодная покупка.
‒ Но он нам не нужен! Ни за дорого, ни за дёшево! Скажи, где ты на нём собираешься ездить? Куда? Зачем? И что за глупое объяснение: если продают дешевле реальной стоимости, надо брать. А если тебе слона предложат за сто рублей? Тоже купишь? Дёшево ведь.
Саша надулся:
‒ Вот всегда ты так. Жить надо в удовольствие. Для радости. А ты сама радоваться не умеешь и мне не даёшь. Я, может, с детства о таком байке мечтал, Я, может, таким счастливым себя никогда не чувствовал…
Он прервал свой эмоциональный монолог, словно слов для выражения чувств не хватало и, собравшись с мыслями, продолжал:
‒ Мне один психолог объяснял: беда в том, что мы себя мало любим. Жизнь проходит, и мы в ней ничего не видим, кроме серых будней, работы, стрессов. Надо не бояться любить себя, баловать, дарить подарки, разрешать себе оттянуться. Это единственный способ, сделать свою жизнь яркой, запоминающейся. Вот ты себя не любишь, живёшь скучно и меня к этому принуждаешь.
Таня встала, давая понять, что разговор закончен.
‒ Я, видимо, скучный человек. Что делать? Психолог из интернета, видимо, объяснил тебе, что оплачивать твои удовольствия, твои подарки и прочее баловство должны те, кто имеет несчастье жить с тобой рядом. А ты никому ничем не обязан. Так?
Не дожидаясь ответа, она вышла в прихожую, набросила куртку на плечи и отправилась на ежевечернюю прогулку.
***
Когда они с Сашей узнали о её беременности, они сразу решили, что вечерние прогулки станут их семейной традицией. Во-первых, дышать свежим воздухом перед сном полезно не только беременным. А во-вторых, Татьяна практически весь день проводила за компьютером. А такой сидячий образ жизни мог плохо сказаться на здоровье ребёнка.
Только вот совместные прогулки продлились недолго. Саша то оставался дома, чтобы посмотреть футбол или поиграть в приставку, то ссылался на усталость после рабочего дня, а порой вообще приходил домой, когда Таня уже лежала в постели. Женщина и не заметила, как быстро она стала бродить по набережной и парку в одиночестве.
Как она раньше не понимала, что Саша, в сущности, капризный, избалованный ребёнок, самовлюблённый эгоист, не способный думать о ком-то, кроме себя? Нет, что уж себя обманывать, всегда это знала. Но когда-то Сашин инфантилизм ей даже нравился. Нравилось, что высокий, широкоплечий, красивый парень нуждался в её опеке, в её советах и руководстве.
Они познакомились на первом курсе университета. Таня вспомнила, как впервые заметила растерянный, беспомощный взгляд светловолосого красавца, сидевшего на соседнем ряду. Он лихорадочно листал тетрадь с конспектами и явно не находил в ней того, что нужно.
‒ Какие-то проблемы? Помощь нужна? ‒ спросила она.
‒ Да, если не затруднит, ‒ он быстро пересел к ней. ‒ Вот, решил дома задачу, казалось, всё правильно. А сейчас вдруг понял: где-то ошибся, то, что у меня получилось… этого вообще не может быть. Но в чём ошибка, сообразить не могу.
‒ Да, химия ‒ наука сложная. Давай посмотрю.
‒ У меня в школе одни пятёрки были, я на олимпиадах побеждал… ‒ парень обиженно выпятил подбородок и по-детски надул губы.
‒ Конечно, иначе, зачем бы ты сюда пошёл, ‒ примиряюще сказала Таня. ‒ Вот посмотри. Здесь у тебя двойка написана?
‒ Да, это два.
‒ Вот, а в следующей строке в той же формуле уже тройка, посмотри. Ты, когда переписывал, невнимательно посмотрел.
‒ Вот балда! Понятно, дальше уже всё пошло не так. Спасибо.
‒ Не за что, ‒ у самой такое бывало. Представляешь, однажды на алгебре написала плюс как-то криво, а потом сама приняла его за семёрку. Математичка долго веселилась по этому поводу.
Саша лихорадочно принялся переписывать задачу и, когда вошедший в аудиторию преподаватель собрал листки с домашней работой, посмотрел на свою соседку уже спокойным, приветливым взглядом:
‒ Как тебя зовут, спасительница моя?
Так они и познакомились. Со временем Таня поняла, что ума Саше не занимать, но он был на редкость невнимателен и небрежен. И это ему вредило. Проверять его работы постепенно стало её добровольной обязанностью. К первой сессии они готовились вместе. Иначе Саша, любивший всё откладывать на потом, уселся бы за учебники в ночь перед экзаменом.
Для занятий встречались у Тани дома. (Саша жил в общежитии.) Маме Татьяны не нравился её однокурсник.
‒ Ты будто нянька при нём, ‒ ворчала она.
‒ Мама, я сама лучше понимаю, когда занимаюсь с кем-то, а не в одиночку. К тому же кое в чём он лучше меня разбирается.
‒ Я не об учёбе. Просто он… несамостоятельный какой-то. О себе позаботиться не может.
‒ С чего ты взяла?
‒ Неделю в одной и той же футболке ходит. Ворот уже лоснится, на животе два пятна. А вчера ты ему на куртку пуговицу пришивала.
‒ Господи, все парни небрежны в одежде. Внешний вид Сашу не слишком заботит.
‒ Да, или он ждёт, когда кто-то о нём позаботится. Приходит вечно голодный, ты его первым делом на кухню ведёшь.
‒ Мама, он живёт в общежитии! Конечно, дома ему не приходилось себе готовить, ‒ она засмеялась. ‒ У него мама ‒ повар в ресторане. А ещё у него три старшие сестры. Я сомневаюсь, что Саша хоть раз в жизни себе бутерброд сам сделал.
‒ А-а, ну всё понятно. Если его с детства окружали заботливые и любящие женщины, он, конечно, не привык думать о своём быте. Он к тебе прилип, потому что ты его опекаешь.
Но на тот момент Таня уже не раз сознавалась себе, что готова без всяких просьб зашивать, стирать и гладить Сашину одежду, готовить ему обед, читать ему книги, петь ему песни, лишь бы ловить на себе благодарный взгляд его серых глаз, видеть его улыбку. Да, что греха таить, ей было приятно знать, что Саша без неё и шагу ступить не может.
Уже скоро они стали встречаться не только для занятий. Татьяна всегда с нежной грустью вспоминала их встречи н набережной (её любимое место в городе), их походы в кино (им нравились одни и те же фильмы) и на концерты (музыкальные пристрастия тоже были общие).
Просто удивительно, насколько совпадали их вкусы практически во всём, даже в еде. Никогда ни с кем Тане не было так просто, так комфортно, как с Сашей. Он всегда говорил то, что думал, и это ей очень нравилось. Тогда ей даже в голову не приходило, что такая открытость не имеет ничего общего с честностью. Саша был уверен: окружающим нравится всё, что он говорит и делает. Какой забавной тогда ей казалась его детская непосредственность!
На втором курсе она заявила родителям, что они с Сашей решили снять квартиру и поселиться вместе.
‒ Вы не беспокойтесь о лишних расходах. Мы будем подрабатывать, уже всё обсудили.
‒ Жениться собираетесь? ‒ спросил отец.
‒ Нет, папа, пока так поживём. Прежде чем в ЗАГС идти, нужно убедиться, что смогу с ним ужиться.
‒ Теперь так принято, ‒ сказала мама, обращаясь к мужу. ‒ Я считаю, правильно это. А то поженятся, а потом выясняется, что он грязные носки по дому разбрасывает, в унитазе за собой не смывает. А она плохо готовит, посуду неделями не моет. Вот и бегут через месяц разводиться.
‒ Тест-драйв будущего брака? Так теперь называется? Ну-ну…
Сашина мама, Надежда Васильевна, приехала знакомиться с подругой сына через неделю после того, как они поселились на съёмной квартире.
Пообщались довольно сухо: будущая свекровь явно была заранее настроена на поиск недостатков в девушке. Таня это чувствовала, и ей было неловко. Она боялась что-то сказать и сделать не так, поэтому всё время молчала и слушала, как мать с сыном делятся новостями: «Дядя Витя в больницу угодил…», « Твоя одноклассница Кира замуж выходит…», «Сидоровы дачу продали…».
Когда Саша зачем-то вышел из комнаты, Надежда Васильевна в упор посмотрела на Таню и неожиданно спросила:
‒ Ты чего красная такая?
Таня смутилась и не нашла ничего лучше, чем ответить:
‒ Покраснела.
«Что за идиотский вопрос! ‒ злилась она про себя. ‒ Лучший способ заставить человека покраснеть ещё больше. Ясно ведь, что в такой ситуации любой смутится».
Это был единственный вопрос, который Сашина мать задала Тане. Всё остальное время она обращалась исключительно к сыну. Ночевать не осталась, вечером Саша проводил её на вокзал.
‒ Я твоей маме не понравилась… ‒ с горечью констатировала Таня.
‒ С чего ты взяла? Она сказала: «Симпатичная девушка, чистенькая, готовит хорошо. Сумеет о тебе позаботиться».
‒ И всё?
‒ Ну ещё спросила: «Она у тебя не беременна?» ‒ Саша неловко усмехнулся. ‒ Ты не бери в голову, она простая женщина. Образование – кулинарное училище, всю жизнь поваром работала. Она, наверное, сама тебя боится: ты для неё умная слишком.
«Бог с ней, ‒ решила Таня. ‒ Мы ведь не собираемся жить с его родителями в одном доме. И даже в одном городе.»
В самом деле, никакого влияния семья Саши на их жизнь не оказывала. Иногда, впрочем, приходилось ездить в городок, откуда Саша был родом, на семейные торжества. Таня в этих застольях играна роль статиста: скромно сидела за столом рядом с Сашей, мало ела, отказывалась от спиртного, молчала.
Жёсткую хватку Сашиных родственников она почувствовала на последнем курсе, когда молодые люди решили узаконить свои отношения. Саша сообщил об этом своим родителям по телефону.
‒ Когда регистрация? ‒ сухо спросила Надежда Васильевна (Таня слушала их диалог по громкой связи).
‒ Почти через два месяца.
‒ Думаешь, за это время вы успеете организовать свадьбу?
‒ Мама, мы не хотим свадьбу. На регистрации будут только самые близкие друзья. А потом посидим в ресторане с ребятами, отпразднуем. Здесь поблизости есть такое милое заведение: там можно арендовать небольшой зал человек на двадцать.
‒ Я приеду на той неделе, поговорим.
В общем, всё получилось не так, как они планировали. Надежда Васильевна, приехав, заявила, что вся родня (а её у Саши было много) крайне возмущена тем, что их лишают случая повеселиться. Поэтому всё уже решено. Регистрация будет в родном городе Саши, свадьба в ресторане, где Надежда Васильевна работает. Вот так, и никаких возражений. Потом она отправилась к родителям Тани, чтобы обсудить детали, а обескураженная невеста попыталась вернуться к первоначальному плану:
‒ Мы всё так хорошо придумали…
‒ Мама права: родня обидится. Кроме того, подумай, если мы согласимся, нам надарят кучу денег.
‒ Но я даже свадебное платье не планировала покупать…
‒ Ну так купишь… Неужели не хочется надеть фату, белое платье… Такое раз в жизни бывает.
‒ А ребята?
‒ Тут всего два часа на электричке. Приедут.
Таня согласилась и до сих пор вспоминает свадьбу как худший кошмар в своей жизни: множество незнакомых людей, развязных мужчин, отпускающих грубые шутки, ярко наряженных и вульгарно накрашенных женщин, беззастенчиво разглядывающих её, громкие восклицания и безудержный хохот по непонятной причине (ей почему-то казалось, что потешаются над ней), какие-то непонятные обряды, внезапно вспыхивающие ссоры, идиотские, пошлые до омерзения игры…
Институтские друзья молодожёнов чувствовали себя неловко, как и Танины родственники. У Тани родни было мало. Представители Сашиной семьи в несколько раз превосходили их по численности. Временами Таня с трудом удерживалась от слёз.
В конце концов весь этот ужас закончился. Какой-то родственник Саши отвёз молодую чету на их квартиру. И уже там Таня спросила о том, что было одной из важнейших причин унижения, которое ей пришлось перенести:
‒ Ну и что, много нам надарили?
‒ Мама говорит, достаточно. Она всё подсчитает и положит на накопительный счёт. Прямо сейчас нам ведь деньги не нужны?
Больше Таня об этих деньгах не слышала.
***
К окончанию университета родители Тани приготовили молодым ещё один подарок: купили квартиру в новостройке. Как ни странно, эта новость Сашину маму не обрадовала. Ей не понравилось, что квартира была не в центре, что её не привлекли к выбору жилья для её сына, а главное, что владелицей жилплощади в документах значилась одна Таня.
‒ Она, значит, хозяйка, а ты что? Приживальщик? Квартирант?
‒ Это подарок её родителей. Не мог же я диктовать им условия.
‒ Сами должны понимать. Ты всё-таки муж, глава семьи.
Но её недовольное брюзжание не имело никакого значения, Саша советовал просто не слушать.
Первая семейная размолвка случилась, когда оба: и Саша, и Таня – подали резюме в одну и ту же фирму. Молодому, но быстро развивающемуся предприятию требовался химик-технолог со знанием английского языка. Резюме у них было практически одинаковое, и Саша не сомневался, что место достанется ему.
‒ Всегда предпочитают мужчин, ‒ говорил он жене, ‒ они надёжнее.
Но по результатам собеседования на работу приняли Таню.
‒ Как такое могло случиться? – негодовал Саша. ‒ Ты с ним заигрывала? (Имелся в виду работник отдела кадров.)
‒ Не говори глупости. Просто мой английский лучше твоего. А у них много зарубежных партнёров, документацию нужно переводить, договоры оформлять, писать деловые письма…
‒ Ага, сопровождать гостей из-за границы, по ресторанам их водить, в гостиницы селить... Конечно, хорошенькая девушка больше подойдёт.
Таня чувствовала, что муж хочет её обидеть, потому что чувствует себя униженным. Но чем она могла тут помочь? Саша, конечно, пожаловался на вопиющую несправедливость маме. И она приехала, надеясь исправить ситуацию.
‒ Ты должна отказаться и потребовать, чтобы взяли Сашу.
‒ Что? Это так не работает.
‒ Почему? Это же несправедливо.
‒ Они взяли того, кто будет полезнее для предприятия. И это я.
Надежда Васильевна покачала головой:
‒ Они ошибаются… А зачем ты вообще подала заявление туда же, куда Саша? Перебежала ему дорогу.
‒ А почему вы думаете, что, если не я, то Сашу бы взяли? Кроме нас, там были ещё претенденты. Могли выбрать кого-то другого.
Надежда Васильевна на несколько секунд замолчала. Видимо, ей эта мысль в голову не приходила. Но потом решительно и властно заявила:
‒ Не с того семейную жизнь начинаешь, не с того. Ты жена, ты мужу опора и помощница. Не должна против него идти.
‒ Никак не пойму, в чём проблема. Хорошее место с хорошим окладом досталось одному из нашей семьи. Было бы лучше, если бы не взяли ни меня, ни его?
‒ А по-моему, ты просто хочешь умнее и главнее мужа быть. Так ведь? Чтобы ты всегда права была, а он нет.
Таня не нашла, что сказать, и просто вышла из комнаты.
***
Конечно, Саша довольно быстро нашёл работу, не такую престижную, как у Тани, но тоже неплохую для молодого специалиста. Денег хватало и на жизнь, и на развлечения. Так что, если не считать недружелюбного отношения Сашиной родни, жила молодая семья очень неплохо.
Когда пара праздновала пятилетний юбилей свадьбы, Саша, наполняя Танин бокал шампанским, сказал ей:
‒ Вот и пять лет прошло. Это важный этап в жизни.
‒ К чему ты клонишь?
‒ Пора переходить на новый уровень.
‒ Новый уровень в семейной жизни… Тебя нынешний не удовлетворяет? Хочешь новых ощущений?
‒ Хочу, думаю, что и ты хочешь. Нам обоим скоро по тридцать. Пора о детях подумать.
Таня всегда думала о детях. Ещё давным-давно, курсе на третьем, она сказала Саше, что намерена когда-нибудь завести как минимум двух детишек: мальчика и девочку. Саша тогда отнёсся к разговору прохладно, и она больше не поднимала эту тему. Ждала, что Саша сам заговорит о детях. Но сейчас одна досадная мысль не давала ей покоя:
‒ И что твоя мама думает о детях?
‒ Она раньше советовала не торопиться. Но теперь считает, что мы уже достаточно вместе, доказали, что всё серьёзно.
Заметив, что Таня нахмурилась, Александр поспешил добавить:
‒ Но ты не думай, она тут ни при чём. Я сам…
‒ Ничего я не думаю, Саша. Я согласна. Конечно, нам нужен ребёнок.
***
Ну вот, свершилось: они ждут ребёнка. Почему же Таня не стала счастливее? Саша, как всегда, поначалу очень увлёкся мыслью о ребёнке. Планировал, где поставить детскую кроватку, искал в интернете варианты детского автомобильного кресла, даже расспрашивал гуляющих во дворе молодых мам о достоинствах и недостатках разных колясок. Но потом что-то будто сломалось.
Таня чувствовала, что разговоры о ребёнке, о состоянии её здоровья, о планах, связанных с родами, супруга если не раздражали, то оставляли безразличным. Она винила себя. Ей казалось, что она слишком погрузилась в свою беременность: тщательно следила за своим состоянием, принимала витамины, вела дневник, питалась теперь иначе.
Её радовали и волновали перемены, происходящие в ней. Она плакала от счастья, впервые почувствовав шевеление в глубине своего организма. Её новая жизнь Саше была не интересна. И он начал отдаляться.
Когда женщина вернулась с вечерней прогулки, Саши, к её удивлению, дома не было. Она проверила свой телефон: вдруг не услышала звонка или сигнала об SMS. Но нет, он не звонил и сообщений не присылал. Куда же он ушёл на ночь глядя? Она хотела позвонить ему сама, но раздумала. Если бы муж хотел, предупредил бы.
Она выпила чашку чая, посидела немного за компьютером и пошла в спальню. Женщина уже дремала, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. Саша тихонько открыл дверь, неслышными шагами прошёл в комнату и включил ночник.
‒ Я не сплю.
‒ Ждёшь меня? Напрасно, тебе нужно хорошо высыпаться.
‒ Спасибо, что беспокоишься о моём здоровье. Но если тебе действительно не всё равно, мог бы предупредить, что уходишь.
Саша сел на край постели и начал не торопясь снимать носки.
‒ Ну что сказать? Ты обиделась – ушла. Я тоже обиделся – и тоже ушёл.
Он повернулся к ней и погладил её волосы:
‒ Детка, послушай, я был неправ. Не нужно было покупать мотоцикл. Вернее, нужно было с тобой это обсудить сначала. Но Дементьев мне предложил, и я… Голова закружилась, не смог устоять. Прости.
Это было так трогательно. Поцелуй, которым он сопроводил своё извинение, был так нежен, что Таня растаяла.
‒Ты тоже извини, что я на тебя наехала. Но ты, Саша, иногда меня просто бесишь. Неужели ты совсем-совсем не хочешь считаться с моими чувствами, с моим мнением?
Александр досадливо отстранился:
‒ Послушай, перестань. Зачем ты опять начинаешь? Когда мужики на работе рассказывали, как им жёны мозг выносят на пустом месте, я всегда радовался, что ты у меня не такая. Ни капризов, ни истерик. Что случилось? Гормональный сбой?
‒ То есть я должна с пониманием относиться к твоим чувствам и внезапным порывам, а когда я прошу элементарного сочувствия, это вынос мозга? ‒ Таня с досадой почувствовала, что её голос прозвучал плаксиво. Она всегда боялась показаться жалкой. Поэтому женщина гордо выпрямилась и сказала с вызовом:
‒ Знаешь, милый, делай что хочешь: задерживайся на работе допоздна, устраивай поездки в горы с друзьями, покупай дорогие игрушки, уходи из дома, не предупредив меня. Пожалуйста! Только от меня не жди, что я в такой ситуации буду образцовой женой. Будем жить, как соседи в коммуналке: ты сам по себе, я сама по себе.
Александр пожал плечами:
‒ Ты обиделась, я извинился. Не понимаю, что опять не так.
‒ Хотя бы то, что ты так и не сказал, где тебя носило.
‒ Поехал покататься, показать свой мотоцикл тем, кто сумеет за меня порадоваться, не будет портить настроение.
‒ Поэтому от тебя вином попахивает?
‒ Ну выпили чуть-чуть за покупку.
Татьяна опустилась на подушку и натянула одеяло до самого подбородка:
‒ Извини, не хочу сейчас с тобой разговаривать.
‒ А я думаю, мне лучше сегодня лечь спать в зале. Спокойной ночи.
Саша вышел, погасив свет. Таня слышала, как он в соседней комнате включил телевизор и со стуком разложил диван. Когда она засыпала, её глаза всё ещё были мокрыми от слёз.
***
На следующее утро они помирились. Нехороший осадок, конечно, остался, но в чём-то Таня считала виноватой себя. Пару месяцев молодые люди прожили вполне благополучно. Но однажды Саша сообщил жене, что коллега пригласил их на свой день рождения. Таня отказалась:
‒ Мне нехорошо сегодня, извини, подташнивает, голова болит
‒ Как знаешь. Я позвоню ему, скажу, что я без пары.
Таня удивилась:
‒ Саша, ты пойдёшь один, без меня?
‒ Ты же не хочешь.
‒ Я хочу, но мне нехорошо, какое тут веселье.
Саша посмотрел на жену с недоумением:
‒ Тебе нехорошо. Ну так ляг, прими что-нибудь и отдыхай. Я-то почему должен дома сидеть?
‒ Я всё поняла, Саша, иди, конечно, иди, развлекись как следует.
Муж не заметил иронии в её голосе. Когда дверь за ним захлопнулась, Таня упала в кресло и залилась слезами: «Почему я должен дома сидеть? Потому что ты мой муж, чёрт возьми! Потому что «в горе и в радости», потому что «в болезни и здравии»! Сашенька, а я бы не смогла танцевать и веселиться, если бы ты в этот момент лежал больной дома. Почему это происходит? Раньше ведь такого не случалось».
И тут она поняла, что ни разу до этого дня не нарушала Сашины планы. Он куда-то звал – она соглашалась, он чего-то хотел – пожалуйста. Она никогда не задумывалась над тем, как поведёт себя её любимый, если ей понадобится его помощь, его внимание и забота.
«Это я всего лишь забеременела. А если бы, не дай бог, что-то серьёзное случилось? Если бы я оказалась прикованной к постели, он бы остался рядом?»
Через несколько минут она отогнала от себя эти мысли: «Что за чушь в голову приходит. В самом деле, что здесь плохого, пусть развеется, а я в тишине поваляюсь. Он же потому и ушёл, что знает: со мной ничего страшного. Слегка нездоровится, в моём состоянии это нормально». Так, успокаивая себя, она разобрала постель, легла под лёгкое пуховое одеяло и скоро заснула.
***
Наверное потому, что уснула Таня намного раньше, чем обычно, проснулась она на заре. Выйдя в лоджию, она увидела едва выглянувшее из-за края горизонта солнце. Стоящие в ряд многоэтажки с одного бока окрасились в розовый цвет, по проспекту проезжали редкие автомобили.
Из соседнего подъезда вышел мужчина средних лет в спортивном костюме и, подпрыгнув несколько раз на месте, встряхнув руками, побежал по тротуару. «Утренняя пробежка,» ‒ догадалась Таня. Она вспомнила, как ещё студентами они с Сашей решили бегать по утрам, до занятий. Но хватило Сашиной решимости только на два утра.
Женщина невольно улыбнулась, вспомнив, как пыталась растолкать мужа, заставить встать с постели. «У меня со вчерашнего дня мышцы болят, ‒ отбрыкивался он. ‒ И вообще, сегодня ветер холодный, простыть хочешь? Ну отстань, я хотел с утра до лекции конспекты свои в порядок привести».
Неделю Таня отправлялась на пробежку одна, а потом отказалась от этого атрибута здорового образа жизни: Саша был недоволен, что приходится в отсутствие жены самому сервировать себе завтрак.
Тогда, на заре их совместной жизни, ей не раз приходилось отказываться от чего-то, но это не казалось обидным, она не чувствовала себя ущемлённой, когда согласилась со своим парнем, что лучше оставить занятия в художественной студии: «Баловство одно! Ты же не собираешься стать художником, так к чему тратить на это время? К тому же мне скучно одному, пока ты там живописью балуешься».
А ещё она хотела получить водительские права. Но Саша только посмеялся. «Думаешь анекдоты о блондинках за рулём на пустом месте появляются? Дело женщины – сидеть рядом с водителем и изящным пальчиком указывать, куда ехать».
Да, если подумать, она сама его приучила к тому, что он всегда получает, что хочет. Свои желания Татьяна сама почему-то считала чем-то несущественным, второстепенным, от чего можно отказаться в угоду человеку, которого любишь. «А случалось ли так, чтобы он отказался от чего-то по моей просьбе?» ‒ спросила она себя. И, порывшись в памяти, не нашла ни одного такого случая.
Почему же раньше это не огорчало, не обижало, не тревожило её? Таня в друг с каким-то смутным ужасом подумала: «Я, наверное, больше не люблю его». Любовь делала все её уступки и жертвы незначительными, пустяковыми, неважными. «Нет, такого не может быть. Я не могла разлюбить моего Сашу. Он моя вторая половинка, он часть моей жизни, лучшее, что в ней есть».
А кстати, где он? Задумавшись, Таня не заметила, что солнце поднялось над горизонтом, людей и машин на улицах прибавилось. Часы на её руке завибрировали: шесть часов. Пора идти в душ, а потом готовить завтрак.
Когда Таня с полотенцем на мокрых волосах вошла в кухню, её ждал сюрприз: драгоценный супруг спал, свернувшись калачиком на угловом кухонном диванчике. Он громко дышал широко открытым ртом, источая запах перегара.
‒ Саша, Саша, проснись. Почему ты здесь?
‒ Что? Где? ‒ он присел, обводя глазами кухню. Вид у мужчины был, прямо сказать, непрезентабельный: всклокоченные волосы, мутный взгляд, на расстёгнутой, выпущенной из брюк рубахе темнели какие-то подозрительные пятна.
‒ Господи, на что ты похож! Ты давно вернулся? Как ты в таком виде пойдёшь на работу?
Саша встал, потряс головой
‒ Ничего, ‒ сказал он. ‒ Не беспокойся. Я сейчас приму душ, взбодрюсь… Всё хорошо. Приготовь мне кофе, милая.
Он положил руку Тане на плечо и потянулся к ней губами. Она отстранилась.
‒ Перестань. Иди уже.
‒ Фу, какая ты неласковая, ‒ он ушёл, расстёгивая на ходу рубашку.
Таня налила себе чашку чая, приготовила мужу кофе, поставила на стол тарелку с тостами и бутербродами. Вряд ли Саша захочет что-то более основательное. Из ванной доносились звуки душа. Таня подумала, что сейчас не хочет разговаривать с мужем ни о чём. «Поеду на работу, ‒ решила она. ‒ Вечером поговорим, когда протрезвеет». Но всё обернулось по-другому.
Когда она уходила, Саша всё ещё был на кухне. Таня крикнула ему из прихожей:
‒ Я пошла, Саша! Тебе тоже уже пора, собирайся!
‒ Да, Танюша, до свидания!
Татьяна доехала до офиса на такси, бодро поднялась на второй этаж, а когда, подойдя к окну, подняла руку, чтобы отдёрнуть штору, вдруг охнула и опустилась на стоящий рядом стул. Резко закружилась голова. Таня посидела несколько секунд, собралась с силами и попыталась встать. Но тут же схватилась за спинку стула и снова села. Головокружение не прекращалось.
‒Ксюша, ‒ обратилась она к вошедшей в кабинет сотруднице, ‒ помоги мне добраться до туалета, меня сейчас стошнит.
Прошло полчаса, но Тане не полегчало, и тогда обеспокоенный начальник отправил её на служебной машине в ближайшую клинику. Шофёр, поддерживая под руку, довёл женщину до ресепшена и поручил вниманию медсестры.
В кабинете врача Тане измерили давление, взяли кровь на анализ, обо всём расспросили, и в итоге симпатичный, приветливый доктор сказал ей:
‒ Я не думаю, что вам или вашему ребёнку что-то угрожает. Конечно, надо бы подождать результата анализов… Я бы оставил вас в больнице на пару дней, чтобы понаблюдать. Но, в принципе, если дома у вас всё благополучно, можете и там отдохнуть несколько дней. Больничный я вам оформлю. А на следующей неделе обязательно покажитесь в консультацию, где вы наблюдаетесь.
‒ А при чём здесь мой дом? В каком смысле «если всё благополучно»? ‒ насторожилась Таня.
‒ Я думаю, что случившееся с вами – следствие какого-то стресса. Вам нужно избегать тревожных или волнующих ситуаций. Так что, если дома что-то не так, лучше вам полежать в больнице. Извините, я на минуту.
Он вышел из кабинета, и Таня воспользовалась этим, чтобы позвонить мужу.
‒ Милый, я в больнице.
‒ Что случилось?
‒ Стало нехорошо: голова кружится, в глазах темнеет, тошнит. Врач думает, что мне лучше остаться в больнице.
‒ Детка, мне так жаль…
Дверь в кабинет начала открываться, и Таня торопливо закончила разговор:
‒ Позже перезвоню. Пока.
‒ Ну так что? ‒спросил вернувшийся в кабинет врач. ‒ У нас очень неплохой стационар. Госпитализируем вас на пару дней, отдохнёте, отоспитесь…
‒ Нет, доктор, я лучше домой. «Дома и стены…» знаете ли.
‒ Как хотите. Таблетки от головокружения я вам выпишу. Аптека внизу, возле ресепшена.
***
Та же служебная машина отвезла женщину домой.
Войдя в прихожую и сняв плащ, Таня тут же набрала номер мужа, хотела сообщить ему, что она уже дома, в больнице не осталась. К её удивлению, из зала донёсся знакомый рингтон.
‒ Саша, ты здесь? ‒ крикнула она. Ответа не было. «Он оставил свой мобильник дома. Как же так, я ведь с ним говорил минут сорок назад…» Женщина нашла телефон супруга на журнальном столике. «Наверное, когда я звонила, он ещё не уехал на работу, ‒ подумала она. ‒ А потом, опаздывая, собираясь в спешке, забыл». Слабость всё ещё не оставляла её. Таня прилегла на диван и вскоре задремала.
Проснувшись через пару часов, она решила взглянуть, не пришли ли результаты анализов. Доктор обещал прислать их на электронную почту. Она села за стол и включила компьютер. Но её отвлёк сигнал Сашиного телефона.
Входящий звонок значился как «Лёха из отдела». Таня посомневалась секунду, но потом ответила:
‒ Я слушаю.
‒ А-а, вы кто? ‒ раздалось в ответ. ‒ Александра можно услышать?
‒ Я его жена. Саши нет дома, а телефон он с собой не взял. Что вы хотели? Я передам, когда он вернётся.
‒ Я позвонил, чтобы узнать, как он. Он вчера… ну, немного перебрал, и когда сегодня не пришёл на работу, мы забеспокоились.
‒ Вы тоже были на этом… дне рождения?
‒ Собственно, я и был, так сказать, виновником торжества. Когда ресторан закрылся, мы хотели вызвать ему такси, но он отказался. Ушёл, сказал, что найдёт место, где сможет продолжить веселье. Так значит, домой всё же попал? Всё нормально?
‒ Да, не беспокойтесь, всё хорошо.
Таня отключила телефон и задумалась. Она знала, что большинство ресторанов в городе открыты до двенадцати, некоторые до двух ночи. Но Саша пришёл под утро. Значит, всё же нашёл место, где продолжил веселиться?
Она всё ещё вертела его телефон в руках. Муж не пошёл на работу. Но он должен был как-то объяснить руководству своё отсутствие. Таня решила проверить сегодняшние звонки. Куда звонят, чтобы предупредить о невыходе на работу? В отдел кадров. Нет, Саша сегодня не звонил туда. Женщина перешла в архив SNS-ок. Ага, вот оно, сообщение в отдел кадров: «Прошу на сегодня оформить мне отгул. Моя беременная жена попала в больницу. Я должен быть рядом с ней».
Она даже задохнулась. Ничего себе! Вот это номер! Прикрывается ею, чтобы оправдать свой прогул! Таня снова посмотрела список сегодняшних звонков. Среди входящих нашла свой, сделанный из больницы. Она позвонила в 9.40. Хорошо. А когда Саша послал своё лживое сообщение? В 9.42.
Быстро сориентировался, как использовать ситуацию с беременной женой, молодец. «Так, спокойно, стресс тебе не нужен». Она засмеялась. Удивительно, но злости на супруга не было. Было удивление и презрение. А ещё любопытство: дома его нет, на работе тоже. Где же ты, мой драгоценный?
Она принялась беззастенчиво копаться в его телефоне. «Никогда твой телефон не проверяла, ‒ мысленно оправдывалась она перед Сашей. ‒ Но сейчас… Прости, дорогой, если ты мне лжёшь, я хочу знать…» А, вот оно! Таня даже вскрикнула от радости, хотя это было совсем неуместно.
Она нашла присланное сегодня утром фото. Аппетитная, пухленькая блондинка в мелких кудряшках, сидела на краю кровати в окружении розовых подушек. Бретелька её кружевной сорочки небрежно спустилась с круглого плеча. Надпись к фотографии гласила: «Не хочется покидать эту постель. А ты не хочешь сюда вернуться?»
«Ясно. Утром он получил это приглашение, потом ему позвонила я, он послал на работу SMS и отправился к ней. Так спешил, что даже мобильный забыл, глупышка».
Тане стало легко. Больше не нужно сердиться, обижаться, негодовать, добиваться его внимания, его любви… Ничего уже не нужно ждать и просить у того, кто так поступает с ней. Она решительно, с каким-то весёлым отчаянием достала из кладовки большую сумку на колёсиках и чемодан. Из шкафов и ящиков комода полетели Сашины брюки, рубашки, джинсы, свитера, носки, трусы, футболки…
***
Саша в этот день домой не вернулся.
Только на следующий день, ближе к вечеру, Таня услышала, как открылась входная дверь, как в тёмной прихожей, споткнувшись о чемодан, выругался её когда-то любимый муж.
‒Ты дома? Ты же говорила: в больнице оставят. ‒спросил он, входя в зал.
‒ Я сказала, врач хочет оставить. Я не сказала, что я останусь.
‒ Почему же ты его не послушалась? Тебе нужно думать о своём здоровье, о ребёнке. ‒ он наклонился, словно собираясь поцеловать Таню.
‒ Не заговаривай мне зубы, ‒ со вздохом, но спокойно сказала она. ‒Вещи я твои собрала. Что ещё тут твоё? Ноутбук? Музыкальный центр? Телевизор? Забирай и выматывайся. Да, и телефон свой не забудь, ‒ она брезгливо подтолкнула по направлению к Саше мобильник, лежащий на журнальном столике.
‒ О, так я его дома оставил? А мне казалось, где-то на улице выронил из кармана куртки… ‒ он взял телефон и вдруг обеспокоенно посмотрел на жену: ‒ Ты же не сделала каких-то дурацких выводов из того, что там нашла?
‒ Саша, пожалуйста, давай закончим разговор. Не надо ничего объяснять, не надо врать. Видишь, я даже не спрашиваю, где ты был. Мне неинтересно. ‒ Ей не хватило воздуха, и она замолчала. Муж стоял неподвижно, глядя на неё с удивлением.
‒ Просто уходи, ‒ закончила она и отвернулась к окну.
‒ Как знаешь, ‒ после паузы негромко, с грустной покорностью в голосе сказал Саша. ‒ Я уйду. Только мы всё равно помиримся, это неизбежно, ведь мы друг друга любим. Это временные трудности. Ты то устала, то больна, то срочная работа у тебя. Я что, должен скучать из-за тебя? Из-за того, что ты беременна или чем-то занята? Запереться дома и сидеть рядом с тобой?
Таня смотрела на мужа с изумлением. Вот, оказывается, как он смотрит на их брак. Саша продолжал:
‒ Но ты через три месяца родишь, и всё будет по-прежнему…
‒ Ты понимаешь, что несёшь? «По-прежнему…» Да то, что сейчас – это цветочки по сравнению с тем, что будет после родов! Всё! У меня будет ребёнок, я должна думать о нём, а не о б инфантильном муже. Знаешь, дорогой, твой образ жизни плохо влияет на моё состояние. Убирайся!
Саша ушёл. Таня пошла на кухню. Она хотела приготовить себе сырники, но решила повременить. Положила перед собой на стол телефон и стала ждать звонка от любимой свекрови. Куда же без неё?
Надежда Васильевна позвонила через пятнадцать минут после Сашиного ухода.
‒ Ты что за фокусы выкидываешь? ‒сразу набросилась она на сноху. ‒ Куда ты мужа выгнала на ночь глядя?
‒ Я больше не считаю вашего сына своим мужем, ‒ Таня старалась говорить холодно, с металлом в голосе. ‒ Он обманывал меня, он мне изменил.
‒Милая, ‒ ядовито прошипела свекровь, ‒ мужик есть мужик. Если ему дома плохо, он идёт на сторону. Женщина должна сделать так, чтобы муж из дома не бегал.
‒ По-вашему…
‒ Да, если в семье что-то не так, всегда женщина виновата, поверь мне. Думай теперь, как исправить ситуацию. Как вернуть мужа домой.
‒ Знаете, пусть я буду виновата. Но я больше не хочу быть женой вашего сына. Не стану я ничего исправлять.
‒ А как же ребёнок? Без отца расти будет?
‒ Зачем Саше ребёнок? Одни неудобства. Плачет, пелёнки пачкает, игрушки разбрасывает… Саша от него сам сбежит, я уверена.
‒Вот что, дорогая, ты не думай, что выставила мужа и теперь свободна. У вас общая квартира, между прочим. Её разменивать или продавать придётся. Тебе это надо? Не надейся, что мы от своей доли откажемся.
‒ Эта квартира куплена на деньги моих родителей целиком и полностью. Это легко доказать, документы есть. В ней нет ни копейки заработанных нами денег. Сегодня утром я разговаривала с юристом. В суде у вас никаких шансов нет. Вот если бы…
‒ Что?
‒ Папа говорил, что просил вас вложить деньги, которые нам подарили на свадьбу, тогда можно было бы купить квартиру побольше, поближе к центру. Но вы же не согласились, да? ‒ Надежда Васильевна молчала.
‒ Вот тогда вы могли бы рассчитывать на что-то. А так… Вините себя и своё скупердяйство. Прощайте.
Таня положила телефон и засмеялась: один плюс от расставания с Сашей точно был. Теперь у неё не будет свекрови!
