В 1832 году декабрист Николай Александрович Бестужев написал на каторге рассказ «Шлиссельбургская станция». В нем есть строки: «Выдумка чая прекрасная вещь во всяком случае; в семействе чай сближает родных и дает отдых от домашних забот». Мы собрали несколько отечественных картин XIX-начала ХХ века со сценами семейного чаепития.
Современник высказывания Николая Александровича Бестужева о чае и семье – «Семейный портрет», написанный Аполлоном Николаевичем Мокрицким в 1837 году. В жанре «в комнатах», на фоне чайного стола, изображен чиновник Министерства иностранных дел (с орденами святого Владимира четвертой степени, святого Станислава третьей степени и знаком отличия «ХХ лет беспорочной службы»), его жена и дети.
Еще одна картина «в комнатах» – «Радостное письмо» Андрея Андреевича Попова (1858 год). Во время утреннего чаепития (часы можно предположить по щетке, оставленной во время еще не законченной уборки) семья читает письмо. Скорее всего, радостноe письмо, потому что прислано отсутствующим членом семьи – старшим сыном или замужней дочерью.
А вот на картине Николая Петровича Загорского «Чаепитие» (1890 год) за семейным столом жена явно выговаривает мужу. Что же, бывает. Интересна здесь деталь: муж пьет чай из стакана, жена из чашки. В 1858 году Александр Дюма-отец написал в книге «Из Парижа в Астрахань»: «В России мужчины пьют чай из стаканов, а женщины из чашек; не знаю, откуда такое разделение».
Прекрасная жанровая зарисовка летнего семейного чаепития на природе – картина Алексея Ивановича Корзухина «Воскресный день», написанная в 1884 году. Самовар здесь – центр композиции и главный герой.
«Утром на даче» – картина Николая Сергеевича Третьякова, написанная в 1888 году. Автор – единственный сын Сергея Михайловича Третьякова и племянник Павла Михайловича Третьякова, основателей знаменитой Третьяковской галереи. За чаепитием с самоваром изображены жена художника Александра Густавовна, дети Александра и Сергей с воспитательницей.
В 1906 году знаменитый бытописатель купеческого чаепития Борис Михайлович Кустодиев написал картину «На террасе», на которой, как и Третьяков, запечатлел эпизод собственной семейной жизни. За год до этого Кустодиев купил землю по левому берегу Волги – в деревне Маурино Клеванцовской волости Кинешемского уезда Костромской губернии, где выстроил дом-мастерскую «Терем» в неорусском стиле. Позже он скажет: «Я прожил в тех местах десять лет и считаю эти годы лучшими из лучших в своей жизни». И на картине изображен один из счастливых дней в «Тереме»: за чаем собрались художник, его жена Юлия Евстафьевна, дети Кирилл и Ирина с воспитательницей, старшая сестра Александра Михайловна Кастальская с мужем Василием Александровичем Кастальским.
Жанровую сцену из жизни художника можно увидеть и на картине Владимира Егоровича Маковского «Деспот семьи» (варианты названия «Семья художника» и «В мастерской художника»). В картине, написанной в 1893 году, много автобиографических деталей: так, художник работает над эскизом росписи строящегося храма Христа Спасителя в Борках, рядом на мольберте стоит икона (иконопись, эскизы росписей для храмов на заказ много лет служили для Маковского способом прокормить семью). А вот семейство изображено в более ранний период, когда Маковский жил в доме тестя, где и родились его сыновья Александр (1869 год) и Константин (1871). Возможно, художник написал первенца, а также тестя с тещей, сидящей у чайного стола. Также неизвестно, кого он шутливо назвал деспотом семьи: себя или плачущего младенца? Мы же полюбуемся изображением самовара.
Самовар присутствует и в сценах чаепития пожилых супругов. В 1881 году Владимир Егорович Маковский на картине «Старички» (вариант названия – «Чаепитие») изобразил трогательную чету помещиков-дворян. Стол для чаепития накрыт с фарфоровой посудой, самовар выглядит серебряным или мельхиоровым. А героями картины Алексея Ивановича Корзухина «Время для чая» (1890 год) стали крестьяне или мещане. Здесь заварочный чайник стоит на тщательно начищенном медном самоваре, рядом виден глиняный горшочек со сливками. Скатерть – домотканая, с народной вышивкой. Выразительная деталь этого чаепития – сахарная голова, кусок от которой муж колет на части щипцами. Жена, видимо, комментирует процесс, а кот явно попрошайничает.
