Летом 1941 года самым решающим участком войны между Советским Союзом и Германией был западный фронт, где Люфтваффе сосредоточили свои основные ударные силы. В состав этих соединений входили II и VIII авиакорпусы Люфтваффе. Именно в этом районе ВС РKKA понесла самые тяжелые потери, оставив выживших пилотов сражаться с подавляющим числом вражеских самолетов. Пытаясь изменить ситуацию, командование приказала лучшим резервным частям вступить в бой. Вновь прибывшие летчики были немедленно брошены в бой, заменив подразделения, которые были уничтожены наступлением и теперь выводились на пополнение.
По советским данным, в июле 1941 года авиационные части СССР на фронте были оснащены в основном устаревшими самолетами (средними бомбардировщиками СБ и истребителями И-153 и И-16), взятыми из резервов. Общая картина усугублялась острой нехваткой истребителей, особенно таких современных машин, как МиГ-3.
По оперативным сводкам, в период с 6 по 12 июля летчики МиГ-3 совершили 97 боевых вылетов и потеряли в воздушных боях семь истребителей. Общие потери за тот же отчетный период составили 32 МиГа. Это означает, что каждый третий вылет приводил к потере истребителя.
Однако падать духом было рано, и в последнюю неделю июля советское командование смогло подтянуть авиационные резервы. В результате 122-й ИАП, оснащенный 32 МиГ-3, был переведен в резерв ВВС фронта и придан авиагруппе под командованием полковника Зотова. После первых трех дней боев полк потерял все свои И-16 и был отведен в тыл. Летчики и командир части полковник А.П. Николаев прошли ускоренный курс переподготовки в Рязанском аэронавигационном училище. Курс состоял всего из восьми самостоятельных полетов на МиГ-3 на каждого пилота, но, как сообщалось, обучение было успешно завершено благодаря высокому уровню компетентности пилотов. Несмотря на спешку, было зарегистрировано только два незначительных несчастных случая. Все три командира эскадрильи - майор В. В. Пузейкин, капитан А. Ф. Семенов и старший лейтенант Ф. А. Орлов - были участниками небольших конфликтов, начавшихся до немецкого вторжения.
С самого начала МиГ смог продемонстрировать свои боевые возможности при управлении хорошо подготовленными и опытными летчиками. 24 июля Орлов вылетел с аэродрома Ерши, чтобы расследовать сообщения о концентрации немецких моторизованных войск в районе города Белый. По пути он встретил группу Ju 88, которую атаковал. В завязавшемся скоростном бою три бомбардировщика были сбиты. Однако, согласно полковым донесениям, МиГ-3 затем «повернул обратно на восток, летя на малой скорости и пуская серый дым». Пехотный командир подтвердил тройную победу и рекомендовал «наградить летчика-героя». Орлов не вернулся в Ерши и числился пропавшим без вести.
По немецким данным, советский летчик перехватил разведывательный самолет, который шел на восток на высоте 5000 м. В отчетах также признается потеря пары Ju 88D. Третий самолет, вероятно, был поврежден, но его пилот сумел вернуть его домой. Захваченный в плен немецкий сержант Рудольф Вагнер рассказал, что целью полета была разведка дорог к северу от Смоленска. Это были последние три самолета из первоначальных девяти, которыми располагало подразделение в начале войны на востоке. Экипажам было приказано лететь в тесном строю на большей высоте, чем обычно, чтобы обеспечить свою безопасность. Несмотря на выполнение этого требования, одного советского МиГ-3 оказалось достаточно, чтобы застать троицу врасплох и досрочно завершить их миссию.
Однако в 1941 году лишь немногие вылеты заканчивались для советских летчиков таким успехом. Например, 26 июля шесть МиГ-3 под командованием командира 122-го ИАП, Героя Советского Союза Александра Семенова не смогли защитить шесть бомбардировщиков Пе-2 из 410-го бомбардировочного авиаполка (БАП). Все они были потеряны вместе с МиГом. Позже выяснилось, что один из Пе-2 упал на территории, контролируемой советскими войсками. Последующее расследование показало, что виноват летчик по фамилии Шагов.
Он был признан трусом, оставившим без защиты своих товарищей и ведомых, скрылся с места происшествия. Шагов был отдан под трибунал.
Согласно немецким данным, 26 июля два звена Bf 109 в течение пяти минут сбили шесть Пе-2, а примерно через 15 минут был сбит И-18 (первоначальное немецкое обозначение МиГ-3).
Шестью днями ранее лейтенант Александр Горгалюк, летчик эскадрильи МиГов 47-й САД, получил приказ взлететь с аэродрома Шайковка, расположенного в восьми километрах к югу от Спас-Деменска, чтобы перехватить только что появившийся на горизонте вражеский бомбардировщик. Поскольку его истребитель не был готов к тому моменту, на аэродроме начали рваться бомбы, Горгалюк спрятался, не рискуя погибнуть при взлете.
На следующий день он повредил свой МиГ-3 при посадке, и эти два инцидента стали основанием для уголовного преследования. Военный трибунал приговорил Горгалюка к смертной казни, но ему дали отсрочку, чтобы он смог проявить себя в бою. После ряда успешных вылетов и шести личных побед, а также двух общих, в октябре 1941 года судимость была с него снята. К тому времени Горгалюк был переведен в 180-й ИАП. Впоследствии ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
129-й иап вслед за 122-м иап попал в зону боевых действий, где был придан 47-й САД. Полк также был переброшен на фронт после короткого периода пополнения и подготовки. В отличие от своих коллег из 122-го иап, многие летчики 129-го иап познакомились с МиГ-3 еще до войны и поэтому могли выступать в роли инструкторов для своих менее опытных товарищей. В то же время они могли продолжать перехватывать вражеские бомбардировщики и самолеты-разведчики, угрожавшие Орлу. С 22 июля по 8 августа полк совершил 483 боевых вылета с аэродрома Шайковка, участвовал в 20 воздушных боях и одержал семь побед. Самым успешным летчиком стал командир эскадрильи Алексей Панов, сбивший Bf 109 и Bf 110, а также Fi 156 Storch.
Однако новые советские истребители можно было бы использовать гораздо эффективнее, но немногочисленные МиГи были разбросаны по многим пунктам. После нескольких недель интенсивных боевых действий вскрылось множество не устраненных конструктивных и производственных дефектов. В то же время взаимодействие между различными подразделениями, а также между воздушными и наземными силами оставалось в значительной степени нескоординированным. Все эти факторы препятствовали эффективному использованию тех немногих боеспособных полков, которые имелись в наличии. В результате было много ненужных потерь.
ВВС Западного фронта потеряли 16 МиГ-3 в воздушных боях и еще десять - под обстрелом в июле. Еще 38 считались пропавшими без вести во время боевых вылетов, хотя десять из них совершили аварийные посадки и были позже найдены, еще девять были уничтожены на земле, а три МиГа потеряны при аварийных посадках. С другой стороны, не было зафиксировано ни одной аварии со смертельным исходом с участием МиГ-3, а уровень потерь по причинам, не связанным с боевыми действиями, составил всего 4,5 процента. Возможно, это объясняется высоким уровнем довоенной подготовки пилотов.
Сотрудники ВВС нескольких уровней в конечном итоге смогли накопить достаточно данных о боевых действиях, чтобы выявить некоторые положительные и отрицательные стороны новой техники. Были выявлены следующие недостатки МиГ-3 - малый радиус действия, чрезмерная посадочная скорость, приводящая к авариям на коротких и ухабистых аэродромах, частые отказы крыльевых пулеметов, отказы механизма синхронизации пушек, приводящие к пробиванию лопастей винта. Крыльевые пулеметы были быстро сняты с самолетов, действовавших на западном фронте, поскольку их сочли ненужными. Также сообщалось о неисправностях пневматических систем, вызванных недостаточным давлением, что приводило к заклиниванию пулеметов, отказу механизма блокировки основного шасси и невыдвижению хвостовых колес. Наконец, шины были признаны слишком чувствительными к полевым условиям и требовали слишком частой замены.
Также сообщалось, что некоторые пилоты МиГов редко летали с закрытыми козырьками кабины, несмотря на сопротивление и связанную с этим потерю скорости. Они объясняли эту привычку отсутствием механизма аварийного сброса и необходимостью улучшить обзор вперед через длинный нос, несмотря на возможность попадания масляных брызг. Задний обзор также сильно ухудшался из-за высокого фюзеляжного обтекателя, выступающего над низко расположенной кабиной. Кроме того, пилоты сообщали, что кабина МиГ-3 плохо вентилировалась, что приводило к дискомфорту в жаркую летнюю погоду.
Срок службы двигателя сокращался до 30 летных часов из-за забивания радиаторов и трубопроводов системы охлаждения пылью и, как следствие, перегрева, увеличивающего износ цилиндров и поршней. А отсутствие сменных створок шасси, труб водяного охлаждения и внешних панелей крыла на истребителях, построенных с начала войны, затрудняло ремонт, особенно на самолетах, доставленных с места аварийных посадок.
Отсутствие тактической подготовки у советских летчиков также негативно сказывалось на боевой эффективности МиГ-3. Ярким примером тому стал случай на юго-западном фронте, когда группа Bf 110 нанесла бомбово-штурмовой удар по аэродрому Зубов, где дислоцировались 23-й и 28-й ИАП. Они смогли уйти от преследующих их МиГов, сделав простой крутой разворот с последующим пикированием вниз и прижатием к земле, чтобы скрыться.
Тактика «оборонительного круга», принятая экипажами Люфтваффе при атаке, показалась советским летчикам незнакомой. На это обратил внимание командир 15-й САД генерал А. А. Демидов, отметивший, что немецкие самолеты «образуют круговую цепь». Проанализировав оборонительную тактику формирования круга таким образом, чтобы каждый самолет в цепи мог защитить хвост впереди идущего, Демидов заявил: «Такое построение позволяет им очень надежно защищать друг друга. Поэтому я считаю, что и мы должны взять на вооружение эту полезную тактику».
Заслуживает внимания и просьба командира 15-й САД о выделении большего количества МиГов, направленная командующему ВВС Юго-Западного фронта генералу Ф.А. Астахову. Он заявил, что полкам его дивизии необходимо «не менее 10-15 исправных истребителей МиГ-3, так как срок службы наших самолетов подходит к концу». Летом 1941 года существовала практика ротации самолетов, но из просьбы Астахова следовало, что немногие уцелевшие МиГ-3 не обслуживались из-за нехватки запчастей. Десятки истребителей были выведены из строя и, поскольку их нельзя было вывести из зоны боевых действий, представляли собой легкую добычу для противника. Таким образом, в июле ВВС Юго-Западного фронта насчитывали от 15 до 30 истребителей, которых в довоенные времена едва хватило бы для оснащения двух эскадрилий. Впоследствии ВВС Юго-Западного фронта получили подкрепление от ВВС Южного фронта.
Истребительные полки, такие как 23-й ИАП, пришлось вывести для переформирования и пополнения. 28-й иап также временно прекратил использование новых истребителей в боях, а его последние восемь МиГов были переданы в 36-ю иад сил обороны Киевской области, которая прикрывала сам город, мост через Днепр и местный железнодорожный узел.
Летчики 28-го ЛАП получили 12 новых МиГ-3. Они позволили летчикам возобновить боевые действия под командованием майора Н. Ф. Демидова. В то же время высотные скоростные перехватчики оказались эффективными в противовоздушной обороне Киева в отличие от истребителей Поликарпова, которые были недостаточно быстрыми для борьбы с Ju 88.
К августу 15-я САД располагала 52 истребителями, 36 из которых были исправны. 6 числа того же месяца западнее Киева была развернута 19-я бомбардировочная авиадивизия (БАД). Ей было поручено действовать вместе с 15-й САД, и в первый день совместных операций (7 августа) она совершила 78 боевых вылетов. Для повышения эффективности одна истребительная эскадрилья из семи исправных МиГ-3 была подчинена непосредственно командиру 19-й БАД подполковнику А. К. Богородецкому. К сожалению, 7 августа Bf 109 нанесли удар по группе бомбардировщиков Пе-2, сопровождаемых МиГ-3, и сбили четыре советских самолета.
ИАП 28-го иап Иван Холодов, ставший впоследствии генерал-майором и героем Советского Союза, считал, что советские истребители были слишком тяжелыми для борьбы с Bf 109 из-за их подкрыльевых пулеметов. Он также заявил, что пилоты МиГов пролетели слишком близко от бомбардировщиков, которые они сопровождали.
Таким образом, они стали легкой мишенью для пилотов маневренных «Мессершмиттов».
8 августа мл. лейтенант Алексей Рязанов, который впоследствии получит звание Героя Советского Союза, заявил, что после продолжительного боя сбил немецкий самолет. Два дня спустя командир эскадрильи капитан В. Б. Боловленков утверждал, что в ходе того же вылета сбил два Bf 109 юго-западнее Киева. Последний также вспоминал, что его ведомый А.П. Подпрятов продемонстрировал столь же эффективную работу до того, как его МиГ-3 сгорел. Летчик вырулил и приземлился у железнодорожной станции в Соломенках, пригороде Киева, где его приветствовали местные жители. Лейтенантам А. Чеснокову и В. Соболеву повезло меньше. Первый, получивший в начале июля орден Красного Знамени, погиб в воздушном бою, а второй успел выпрыгнуть из поврежденного МиГ-3, но был ранен.
Численность МиГов на Киевском театре военных действий в этот период неуклонно снижалась, что не могли отрицать командиры.
В течение лета 1941 года МиГи также выполняли различные задачи на южном участке советско-германского фронта. Это и поддержка наземных войск с воздуха, и вылеты на разведку. Однако бои между противоборствующими сторонами происходили реже, чем в других зонах боевых действий после вторжения. Немецкие летчики обычно избегали столкновений с МиГ-3.
Продолжение следует…
Поддержите канал-поставьте лайк.
