Зимний вечер 1855 года окутал Казань морозным туманом. По извилистым улочкам старинного города торопились домой одинокие ночные прохожие, кутаясь в теплые тулупы, фонари отбрасывали блики на снежную наледь. Внезапно тишину расколол громкий стук копыт.
Возница гнал лошадь во весь опор, колеса кареты взметали облака снежной пыли. Николай Крестовников, старший из семерых наследников знаменитой купеческой династии, мчался в семейный особняк, где его ожидали братья. В роскошных апартаментах уже был накрыт стол — с ароматными пирогами, румяными расстегаями и крепким сбитнем.
Войдя в гостиную, Николай выхватил взглядом пляшущие тени на стенах — языки пламени в камине крепко обхватывали поленья. Запах дерева и дыма плыл в воздухе, напоминая о далеком детстве, когда казалось — в этой жизни возможно все. Но теперь братья сидели вокруг стола в полном молчании, ссутулившись от гнетущих их забот.
— Крымская война нарушила наши поставки хлопка, — сказал Николай, сбрасывая шубу. — Семейное предприятие не протянет и месяца, если мы ничего не предпримем. Все труды отца пойдут прахом.
Константин Козьмич Крестовников, их благочестивый родитель, был истинным столпом старомосковского купечества. А ведь положение деда «было выдающееся — как по способностям, неутомимой деятельности, так и по обширности дел».
Именно благодаря упорству и рачительности купца 1-й гильдии Константина Козьмича семья сумела добиться немалых финансовых успехов и прочного положения в обществе. Николай помнил рассказы отца, который буквально с нуля создал текстильную империю: нескончаемые долги, первые наемные рабочие, бессонные ночи за счетами.
— Нам нужен новый план, братья, — сказал Николай, обводя взглядом комнату. Его взгляд задержался на каждом из присутствующих. — Мы должны найти что-то, что вытащит нас из этой бездны, иначе все пропало. Мы потеряем наследие, созданное отцом за долгие годы тяжелого труда.
Тем же вечером Сергей, младший из братьев, оставшись в своих покоях, уже в который перелистывал старые фолианты с описаниями разных ремесел и производств, которые изучал последние недели. Тонкие пальцы ловко листали пожелтевшие страницы. Вдруг его взгляд остановился на знакомой уже иллюстрации.
В волнении он вскочил из-за стола, уронив тяжелый том на пол, и побежал в гостиную, где старшие братья все еще обсуждали плачевое состояние семейных дел.
— Стеариново-свечное производство! — воскликнул Сергей. — Вот наш шанс воссиять новой звездой на небосклоне русской индустрии. В Ярославле фабриканты преуспели на этом поприще, а у нас есть все — и деньги, и опыт, — чтобы превзойти их мастерство.
В комнате повисла тишина. Но уже через мгновение всех охватило волнение. Братья мысленно уже видели будущий завод — великан среди карликовых предприятий Казани того времени: стеариново-мыловаренное и глицериновое производство, где будут использованы все лучшие технологии России и Европы.
— Я был в Лондоне и знаю об открытиях в этой области, — воодушевленно воскликнул Валентин. Он только недавно вернулся из путешествия по Англии, где изучал достижения современных мануфактур.
Вскоре братья уже детально обсуждали конструкцию варочных котлов, составы реагентов и технологии производства.
Семейная перезагрузка
Крестовниковы погрузились в работу. Александр, обладавший природным даром руководителя, взял на себя организационные вопросы. Вскоре в городе нашлось подходящее место, где и началось строительство завода.
— Ты думаешь, у нас все получится? — спросил Александр брата однажды вечером, стоя на крыльце и глядя на светящиеся окна нового здания.
— Мы не можем позволить себе потерпеть неудачу, — ответил решительно Николай. — Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы сохранить славное имя нашей семьи.
Двадцать восьмого декабря 1855 года завод торжественно открылся на западном берегу озера Нижний Кабан, в слободе Плетени, на Екатерининской улице (ныне улица Габдуллы Тукая). Открытие завода прошло «при большом стечении народа с проведением молебна и освящением».
В монографии по истории завода, изданной в 1950 году, доцент Казанского университета Александр Ключевич написал: «Новый завод был великаном среди карликовых полукустарных предприятий Казани…» А Николай Крестовников позже сказал, что большая дымовая труба завода была в городе «первою от сотворения мира». Флагманский продукт — «свечи, которые горели дольше и стоили дешевле, чем у конкурентов».
Знаковый подарок
В январский день 1856 года над Казанью стоял оттепельный мороз, воздух был пропитан запахом печного дыма. Николай Константинович Крестовников, внук основателя купеческой династии, сидел в карете, похлопывая ладонью по обтянутому шелковой тканью футляру.
Экипаж, подпрыгивая на ухабах, вез к губернаторскому дому — кони задорно позвякивали упряжью. Сегодня предстояло важное дело — вручить первую продукцию нового семейного предприятия губернатору Боратынскому.
Генерал Ираклий Абрамович Боратынский принадлежал к старинному дворянскому роду и приходился братом известному поэту Евгению Боратынскому. При мысли о таком знатном адресате у Николая захватывало дух. Ведь если губернатор останется доволен подарком, это станет лучшей рекомендацией для всей казанской знати.
Экипаж наконец остановился у парадного крыльца. Соскочив с подножки на утоптанный снег, Крестовников поправил полы шубы и направился к резным дверям. Он бережно нес футляр, где лежали свечи с нового завода.
…Проект промышленного гиганта был детищем профессора Михаила Киттары из Казанского университета. Представитель династии Крестовниковых не пожалел 30 тысяч рублей из семейной казны на то, чтобы возвести эту мыловаренную империю по последнему слову техники. И уже через год обороты завода перевалили за 400 тысяч рублей…
Губернатор презент оценил. Тем же вечером Николай рассказал братьям:
— Коробка изнутри была отделана темно-синим атласом, и свечи, и без того белые, казались еще белее на синем фоне. Губернатор с женой были довольны таким подарком.
Расширение ассортимента
При производстве свечей неизбежно оставались отходы — часть сала и олеиновая кислота. Промышленная хватка Крестовниковых не позволяла расточительно относиться к ресурсам. Вскоре предприимчивые братья нашли применение и этим остаткам — они задумали наладить выпуск мыла.
Сначала наладили производство жидкого мыла для текстильных мануфактур. Окрашенная с его применением ткань приобретала особый, насыщенный оттенок. Густой щелок булькал в чанах, окутывая цеха паром древесного купоросного отвара.
Позже Крестовниковы освоили и изготовление обычного хозяйственного «глыбного», или твердого, мыла. Его производили массивными кусками, везли на городские рынки и лавки, где торговцы разрезали мыло на части и продавали покупателям на вес.
То был поистине царский подарок для горожан. Любая хозяйка могла теперь позволить себе недорогое натуральное мыло для стирки и уборки. Местные лавочники с гордостью выставляли в витринах эти глянцевые золотистые глыбы казанского «мыльного золота», благоухающие травами и кардамоном, а рекламные агенты тех времен подчеркивали лечебные свойства этого натурального крестовниковского продукта.
Тайная формула
И все же чего-то не хватало. Иосиф Крестовников, склонный к научным изысканиям, работал над новой формулой мыла. Лаборатория, полная пробирок и реторт, пахла химикатами и свежими травами. В голове Иосифа звучали слова Валентина, вернувшегося из Англии с новыми идеями: «Мы можем создать мыло, которое будет лучше всех известных аналогов».
Иосиф склонился над столом, его руки дрожали от напряжения. «Еще один эксперимент», — прошептал он, добавляя очередную каплю реагента в пробирку. Жидкость зашипела и изменила цвет, и Иосиф понял, что на этот раз все получилось.
На следующий день Иосиф собрал всех братьев в лаборатории. «Я нашел то, что искал», — сказал он, держа пробирку с оригинальной формулой. Так мануфактура начала выпускать новое мыло, сначала жидкое (для нужд казанских текстильщиков), а затем и твердое.
Создать продукт — одно дело, а продать его — совсем другое. Валентин и Николай, вернувшиеся из Англии, разработали план, как сделать новое мыло популярным.
Тем же вечером, сидя в кабинете и глядя на город с балкона, Валентин сказал: «Мы должны привлечь внимание дам».
Братья подарили несколько партий «мраморного» мыла влиятельным горожанкам. Это был особенный продукт, в рецептуре которого использовался «американский гарпиус» (канифоль). Медленно охлаждая смесь, мыловары получали красивый рисунок, действительно похожий на мрамор.
Вскоре слава о «чудо-мыле» братьев Крестовниковых разнеслась далеко за пределами Казани. Валентин же продолжал знакомить город с новым продуктом. Он ходил по аптекам, магазинам, вручая провизорам и торговцам небольшие кусочки, и говорил: «Это мыло, которое поможет стирать даже в холодной воде».
Императорский товар
В 1861 году завод стал официальным поставщиком императорского двора с правом помещать «на вывесках и изделиях» изображение государственного герба. Братья продолжали работать над усовершенствованием мыла, добавляя новые ароматы и улучшая его свойства. В том же году начался экспорт в Европу. Продукция завода стала поставляться в Англию, Францию, Германию.
В изданной в Париже в 1862 году книге Владимира Андерсона было написано: «Казанское мыло — одно из самых известных в Европе. Своей нежностью оно ничуть не уступает марсельскому, а своей приятностью и запахом — лондонскому. Этот туалетный предмет пользуется широким распространением при российском дворе и среди всех лиц, которые стараются не отстать от петербургской или московской моды».
В книге «Казань. Времен связующая нить», посвященной тысячелетней истории города, написано, что к началу Первой мировой войны один лишь Крестовниковский завод выпускал стеариновых свечей и мыла на баснословную по тем меркам сумму, превышающую 8 миллионов рублей ежегодно. Этот показатель наглядно демонстрирует масштабы предприятия и его колоссальный вклад в промышленный подъем Казани в предвоенные годы.
Международное признание
К 1889 году продукция завода стала широко известна по всей Российской империи. В производстве стали использовать яйца — желтки шли в мыло, а белки в свечи. В 1890 году завод выпустил партию мыла, которое стало в России своего рода ноу-хау: оно прекрасно отстирывало ткани даже в холодной воде.
И тогда семья решила представить свои достижения на грандиозной Всемирной выставке в Париже.
На Марсовом поле, где развернулся этот промышленный форум, русский павильон действительно поражал воображение. Его фасад в византийском стиле воспроизводил силуэты башен Кремля и Василия Блаженного. На входе гостей встречали богато украшенные кремлевские ворота, увенчанные двуглавым орлом.
Внутри павильона, под сводами с ярко-синими куполами, разместились сотни экспонентов из Российской империи. Витрины ломились от разнообразных товаров — от драгоценных россыпей самоцветов до дубленых кож и меховых изделий из Сибири. Воздух был наполнен ароматами крымских вин, зерна и муки из хлебных краев империи.
Примечательно, что российское правительство не выделяло средств для организации национального павильона на парижской выставке. Это грандиозное мероприятие стало возможным исключительно благодаря частной инициативе и капиталам влиятельных промышленников и купеческих семей страны.
Значительную часть финансирования взяли на себя известные династии текстильных магнатов — Морозовы, Хлудовы, Жировы. Их деньги пошли на возведение самого павильона в духе московского зодчества, на наем архитекторов и рабочих. Не остались в стороне и промышленники, владевшие обширными вотчинами на Каспии.
Казанские же купцы Крестовниковы полностью оплатили создание собственной выставочной площадки для демонстрации достижений в мыловарении. Стенд братьев Крестовниковых невозможно было не заметить — элегантные колонны, увенчанные царскими коронами, поддерживали массивный портик из литой бронзы.
Посетители с восхищением разглядывали диковинные мыльные композиции и узоры, созданные руками казанских мастеров. Над всем этим великолепием царил аромат ландыша и свежести — фирменная нота крестовниковского «чудо-мыла». Для наглядной демонстрации свойств мыла прямо на стенде была оборудована небольшая прачечная с корытами и стиральными досками.
— Посмотрите, — звонким голосом обращался к гостям молодой помощник братьев. — Это простое крестьянское мыло способно вывести любое пятно и выстирать грязные вещи даже в ледяной воде.
Под взорами изумленной публики юноша окунал кусок мыла в чан с холодной водой и начинал тереть заляпанную робу. Вскоре бесцветная жидкость наполнялась клубами пены, а затхлый запах грязного тряпья сменялся благоуханием лаванды и трав.
Этот эффектный фокус не мог не произвести впечатления на строгое жюри выставки. Поистине — российские купцы из Казани совершили переворот в химической индустрии. Братьям Крестовниковым была присуждена высшая награда Парижской выставки — Гран-при за выдающиеся достижения в развитии мыловаренного производства.
В тот памятный вечер, когда золотые медали вручали в торжественной обстановке, продукция казанского завода наконец получила мировое признание. Публика рукоплескала, а сами Крестовниковы сияли от гордости. Предприятие прошло долгий путь — от небольшого семейного дела до промышленного гиганта, диктующего новые стандарты качества.
— Для нас это награда не только за коммерческий успех, но и за воплощение русского духа изобретательства и трудолюбия, — произнес Валентин, обращаясь к братьям. Николай лишь молча кивнул, радуясь, что дело их отца и деда так блестяще продолжается новым поколением семьи.
Здесь и сейчас
Завод Крестовниковых стал не просто производственным предприятием, но и настоящим центром инноваций и социальной ответственности. Братья заботились о своих сотрудниках, предоставляя им достойные условия труда и социальные гарантии. Они активно участвовали в общественной жизни Казани, открыли купеческий клуб, биржу и общество взаимной помощи.
Сегодня, спустя почти 170 лет, завод, основанный братьями Крестовниковыми, остается символом качества и инноваций. Благодаря компании «Нэфис Косметикс» производство легендарного мыла было возрождено. Традиции, заложенные основателями, сохранены. В линейку добавлены новые продукты, среди которых «ЗБК Детство» – нежная забота о здоровье малышей, и «Купажъ» – изящная коллекция пафрюмированных средств для ценителей благородных ароматов.
Крестовниковы. Профайл
Основателем знаменитой династии Крестовниковых считается Козьма Васильевич (1753–1814) — московский купец первой гильдии, родом из Переславля-Залесского. Его сыновья Александр, Ксенофонт и Константин продолжили дело отца, также получив в 1826 году статус купцов первой гильдии, а в 1832 году — потомственное звание почетных граждан. Годом ранее, в 1831-м, они основали семейное торговое товарищество «Братья Крестовниковы» с конторами более чем в двадцати губернских городах империи.
В 1849 году товарищество было переименовано и стало называться «А. Крестовников с племянниками», в 1851 году получило название «Братья Крестовниковы», а с 1855 года известно как «Братья Крестовниковы и Ко». С 1870 года это было паевое «Фабрично-торговое товарищество братьев Крестовниковых» с основным капиталом в 2 миллиона рублей. Главой семейного предприятия в те годы был Александр Константинович Крестовников (1825–1881) — старший внук основателя династии, женатый на Софье Юрьевне (Георгиевне) Милиотти.
#ЗБКистория #збк #Крестовниковы
