Толя
— Виски. Без льда. Двойной
— Разумеется, Анатолий Викторович, — откликается официант и скрывается в направлении кухни.
Тихонько шепчутся, между собой переглядываются, скоро бросают на меня взгляды, полные страха и беспокойства. Очевидно, моё появление их как-то смутило. Вряд ли они могут понять, зачем я вдруг заявился сюда не предупредив их заранее. С учётом кризиса и закрытия отеля по соседству, сотрудники волнуются, что после моего визита могут начаться сокращения. Конечно, я понимаю всю логику, но все равно иногда кажется, что сотрудники смотрят на меня не из-за беспокойства о рабочем месте, а по совершенно другой причине: они, должно быть, думают, что нужно быть сущим придур…ом и мерз…цем, чтобы изменить своей девушке жену брата." И вот на долю секунды пронзительная иллюзия переплелась с реальностью, оставив меня в замешательстве.
Это был не просто случайный страстный взрыв. Это было доказательство того, что я предал свою внутреннюю свободу, освободившись от утомительного бремени брака с неподходящей женщиной. Вдохнув свежий воздух, насыщенный эмоциями, захлестывающими мой разум эндорфинами, я почувствовал мгновенный подъем. Но стоило ли доверять этой иллюзии? Нелепо.
Она ушла от меня, словно отпугнув чуму. Смотрела на меня, как на кусок отравленного мяса, в который наступила новенькими туфлями. Желание узнать ее имя и номер взяло верх над опустошительным наслаждением, требуя продолжения безудержного пирования. Ощущение, словно окунулся в безумно завораживающий водоворот, было так сильно, что я оторвался на самого себя: последний момент наркотического эйфорийного погружения. Но, к моему счастью, я вовремя вернул себя в реальность: последнее, что мне нужно - это разговоры с коллегами, которые, вероятно, знали о моем семейном положении. И один из них мог легко передать информацию моей драгоценной супруге, рассчитывая на ее покровительство.
Удивительно! Всю жизнь я считал себя рациональным человеком, который всегда действует с умом, а теперь за несколько часов все перевернулось вверх дном. Что заставило меня добраться до этой точки? Вопрос без ответа, в уме лишь одна бурная нецензурщина.
Мгновение, когда Яр и его Женя весело играли в постели, словно ударило меня в самое сердце. Сначала мое инстинктивное желание оттянуть его от моей женщины, затем резкое проникновение в реальность: женщина была не моей. Но как?! Как она могла продолжить после такого интенсивного интима? Кокетство с другим? Ее смех звенел в моих ушах, даже виски не могло стереть шок из моей памяти.
Обычно природа успокаивала меня, пение птиц, едва уловимая музыка. Я создавал свои отели так, чтобы они приносили гармонию, как постояльцам, так и мне. Я стремился к идеалу. И все работало! До сегодняшнего вечера. А сейчас я сижу, глотая «Джеймсон», перед глазами всплывает восхитительное тело, отдавшееся Яру, а мои кулаки сжимаются от желания бросить стакан об пол. Шагают. Направляются ко мне. Типичная голливудская пара: высокий блондин и обворожительная брюнетка, словно сошедшая с обложки журнала. Как только ей хватает дерзости прийти на ужин? И как она собирается спокойно сидеть за столом со своим парнем и моим братом, зная, что была с ними обоими в один день? Некоторые люди просто не знают себе цены...
Яр вежливо отодвигает стул для своей спутницы, но у меня нет желания встать в знак уважения. Какое уважение может быть, если у тебя перед глазами не дама, а... так себе особь? Интересно, если бы она ошиблась адресом массажного кабинета, пришел бы за ней кто-то другой? Руслан или Миша? И она бы поступила так же с ними? Эта мысль вызывает новую волну гнева. Гнев на себя самого. Я поддался на столь банальную провокацию!
Женя старательно делает вид, что не замечает меня, погружаясь в меню. Хотя, похоже, у нее все-таки осталась совесть.
— Ты уже выбрал, что будешь заказывать? — спрашивает он, словно ничего не произошло.
Боже, как я должен общаться с ним сейчас? Что, если его девушка решит признаться в своей измене? Она вдруг заявит о своих интимных отношениях с его братом? Он возненавидит меня! Наши отношения уже и так далеки от идеала, а после этого вообще может перестать разговаривать со мной. Или еще хуже: расскажет всем, включая нашу семью. Им точно не простят такого. Как же я мог попасть в такую переделку! Может быть, стоит признаться самому? Идея неплохая, но делать это лучше не здесь, в моем ресторане, где у стен есть уши? И я не уверен, что у меня найдется смелость на такие признания...
продолжение следует...
