Илья в ночь перед походом почти не спал, так, дремал на лавке у печки. Печку затопили только в ночь в ночь. Предыдущий день выдался солнечным, поэтому теплым, а к вечеру подморозило основательно. Все же стоял конец октября, и к ноябрьским праздникам ждали первый снег. Золотая осень уже схлынула, и хмурая серость порядком надоела. Хотелось девственной белизны и мягкости.
Дверка у печки прикрывалась неплотно, в комнату проникали огненные блики, и мельтешили неровными всполохами. Илье казалось, что предметы вокруг него стали зыбкими, колеблются. Особенно дверь в сени то приближались, то отдалялась, дрожала и вот-вот должна была скрипнуть, приоткрыться и пропустить в дом Черного монаха. На него возлагали надежды завтрашние путешественники, готовившиеся в нелегкий путь по таежному краю.
Но монах видимо запаздывал, а может и вовсе не хотел прийти на помощь. Это ведь люди призывали его для решения соих непростых вопросов. Быть может он сам решал, где в данный момент нужнее, где стоял вопрос жизни и смерти. Да вообще, кто из людей мог знать, что для монаха важнее, а что нет. Это им, людям, хотелось думать, что их дела важнее. А может дела были вовсе не делами, а мелкими делишками, но если и настоящими делами, то решать их требовалось без посторонней помощи. Тогда и пользы от таких дел становилось гораздо больше.
Под утро, когда печка прогорела и багровые блики пропали, Илья все же крепко уснул, поправив подушку и получше завернувшись в старый тулуп. Снов ему никаких не приснилось, как в черную яму без дна провалился. А утром, когда только начало светать, и в избе обозначились контуры стола, табуреток, печка проявилась белым боком, Коле даже пришлось будить Илью, отвернувшегося к печке и захрапевшего.
Нет, ничего в ту ночь необычного не случилось. Коля и Маруся уснули не сразу, пригревшись под ватным одеялом. А утром, раз решили, начали молча собираться в дорогу. Говорить о предстоящем путешествии не хотелось, ничего нового в голову не приходило. Кстати Коля, год назад напившись из ручья деда Матвея, а потом пообщавшись с пещерными жителями, изменился здорово. Появился у Коли некий дар, описать который словами вряд ли было возможно. Только любой дар, как приходит, так может и уйти от человека, если в нем нет никакой надобности.
Коля даже забыл, о своем втором прозвище - Ключник, так как связано оно было именно с невероятным, чего и быть не должно. Зато как был Ручкастым, так им и слыл по всей округе, и работал не покладая рук, помогая жителям. Быть может все еще чувствовал за собой вину за запрошлую лихую жизнь. Кстати время от времени Маруся попрекала Колю, - на чужих людей у тебя времени хватает, а дом, как без хозяина! Зима скоро, а дверка у печи, глядишь, отвалится. Что делать будем? Замерзать, одно останется! - Маруся конечно преувеличивала.
- Сделаю, поправлю, - обещал Коля и увлекался чем-то другим, не домашним. Хорошо ему было с Марусей, уютно, только порой скучно. Но не скажешь же такое женщине, с которой живешь.
Маруся сначала надеялась, что Коля женится на ней, даже намекала несколько раз. Но потом сама разуверилась, надо ли ей выходить замуж за такого человека. Так и жили они, приспособившись друг к другу. Может не любили? Да нет, любили, вот только каждый видел совместную жизнь по разнму. Но и так большинство людей живут и не особенно тужат о своем неопределенном положении.
- Уходишь? - Прошептала Маруся вечером, когда легли спать. И сама не понимала, что имеет ввиду.
- Не надолго, - оправдывался Коля. - Сама же знаешь, по делу иду. Даже не думай, вернусь.
- Все равно боюсь, - не унималась в который раз женщина. - Не спокойно как-то на душе.
- Так ты о чем? - Не понял Коля.
- И о том, и о другом, сам знаешь, о чем.
- Не выдумывай, - Коля прижал Марусю к себе.
- Так говорят про тебя разное. В Юзино неделю прожил.
- Ну и что, Сирый позвал, трактор ремонтировали...
- А то у них своих слесарей нет.
- Такого как я, нет...
- Ой, ой, ой, гайки-то крутить?
- И гайки по разному можно крутить, а то не знаешь.
- Сказывали, у Евдошихи жил.
- Это кто такие сплетни распускает? - Усмехнулся Коля.
- Она сама и говорила, в амбулаторию приезжала.
- И ты поверила бабским сплетням? - Коля даже отстранился от Маруси. - Не ожидал. - И все же добавил. - У Сирого и жил. Приедут с Настой, сама у них спроси. К Евдошихе раз зашел, позвала радио направить. Вот вздорная баба...
- Да, что ты! - Маруся обняла Колю. - Неприятно просто. Направил радио-то?
- Не надо было, - буркнул Ручкастый.
- Ты молодец, людям помогаешь, а они вона как... из зависти наверное.
- Чему завидовать-то, - усмехнулся Коля, - живем, как все.
- И правда что, хорошо живем… Не случилось бы чего с тобой и с Люхой. Митрофана найдете, и домой. Ну ее, эту бабу… А Люха и правда ее видел?
- Не он один, Сирый видел, Максимов видел. Максимову-то веришь? Да спрашивал уже у тебя…
- Верю. Прятала я, прятала, ваши цацки, а выходит ты знал, где они лежат, напрасно все.
- Знал, признался Коля. Да тревожить тебя не хотел, пока время не пришло.
- И на том спасибо.
- А я еще подумал вчера, почему ты не удивилась, когда я их из твоего потаённого места достал. Вроде не должен был знать, куда ты их спрятала.
- Устала я уже с тобой удивляться...
- Ничего с нами не случиться, спать давай.
Утром собрались быстро. У Ильи рюкзак, с которым он приехал, так и стоял у двери. Коля бросил в сидор смену бельишка, да портянки на сменку. Самым ценным для него оставались цилиндр, найденный в золотой пещере и две пластины с неизвестными символами. - Ключи это, - подумал Коля про себя. - вот где искать третий, третью пластину. Маруся выездной чемоданчик с медикаментами, перевязочными материалами и прочим, всегда держала наготове.
- Продуктов дня на три? - С надеждой спросила Маруся.
- Запас сделай небольшой, - Коля посмотрен на Люху.
- На три маловато будет, - ответил тот. - Дней на семь бы надо… Я так, с запасом говорю. - Илья перехватил тревожный взгляд Маруси.
На хуторе, последнем человеческоиъм жилье недалеко от болота, хозяйничала Вера. Серега, ее муж, в составе рыболовецкой артели ушел на рыбалку. Рыбы за летний сезон заготовили не так и много, а зима ожидалось длинной и холодной.
- Твой-то где? - Спросила Веру Маруся.
- Да где ж ему быть, - Вера была явно недовольна и пояснила, - на рыбалке.
- Твой-то хоть при деле, - посетовала Маруся, хотела добавить, да промолчала. Подошли Коля и Илья.
- Митрофан давно был? - По деловому спросил Коля.
- Дед Митрофан? - Вроде как и не поняла Вера.
- Ну да, - уточнил Коля.
- Так уж сколько в наших местах не появлялся, - Вера удивилась. - С тех самых пор, как бандитов здесь ловили. А что с ним? Он вроде как у Маши жил...
- Вернулся, в деревне побыл и на охоту ушел. Я думал к вам по старой памяти заходил.
- Не-е-ет, - Вера уж очень отрицательно протянула это самое нет, и в округлившихся глазах ее мелькнул страх.
