В годы Второй Мировой Войны в Брянской области действовали партизанские отряды, которые сражались с немецкими захватчиками. Люди разных возрастов добровольно вступали в ряды партизан и подпольщиков, чтобы защищать свою землю и своих близких, помогали всеми силами, как могли.
Брянские партизаны действовали в небольших отрядах, скрываясь в лесах и болотах. Они проводили атаки на немецкие военные объекты, разрушали коммуникации и снабжение врага, осуществляли диверсии и спецоперации. А также предоставляли сведения о движении немецких войск и помогали организовывать сопротивление в оккупированных городах и селах.
Брянщина была освобождена в 1943 году в результате общего наступления советских войск и партизан.
Многие местные жители оказывали помощь партизанам и способствовали их сопротивлению против немецких захватчиков. В пределах своих возможностей они обеспечивали партизан продовольствием, жизненно важными вещами, а также собирали информацию о вражеских силах. Жители также помогали партизанам скрываться и обеспечивали укрытие от преследований. Некоторые такие истории мне поведал мой дедушка, Виталий Николаевич Третьяков. Войну он застал совсем ребенком, но многое врезалось в память на всю жизнь.
...Эта история произошла в сентябре 1941 года. На дворе еще стояла солнечная погода, хотя ветер уже доносил приближающийся холод. Жил я в деревне Волохи Почепского района. Было мне тогда 5 лет, но помню я все, как вчера. Да и как забыть? Тогда я впервые увидел немцев…
Колонна их медленно надвигалась на нашу деревню, будто бы темная, грозовая туча. Солдаты с лёгким вооружением вышагивали через луг уверенно и неспеша, и складывалось впечатление, что они вышли на прогулку. Их была примерно сотня. Впереди на легковой машине ехали главнокомандующие.
Когда они подошли к нашей деревне, их встречал местный житель Тарас, с хлебом-солью. Они сразу назначение его старостой. Эта колонна не задержалась у нас, а пошла в сторону Почепа. Там две недели назад из Судости по реке установился фронт. Так мы оказались в прифронтовой полосе, и нас всех выселили за семь километров от деревни. Примерно месяц, может чуть, больше шло противостояние. В результате чего немцы прорвались оборону наших солдат, но нам было разрешено вернуться в наше поселение.
Наступали голодные и тяжелые времена, еды не хватало. И вот оказалось, что наш староста позволил себе разрезать двух коров. Местные жители сразу написали жалобу установившемуся «начальству», тогда приехали немец и несколько полицаев. Тараса арестовали и увезли в сторону Почепа и больше мы его не видели. Встал вопрос, кого назначить новым старостой.
Было собрание. На нем свою кандидатуру предложил мой дедушка, Третьяков Василий Алексеевич. Избрали его единогласно, так как больше желающих не было. Думали о моем дедушке, конечно, всякое, мол как можно предложил себя в угоду немцам? А я был маленький, просто был там, слушал, но все понимал…
Первым указанием дедушки было разобрать амбар. Этим он хотел показать свою лояльность к новой власти, ведь у него был старший сын кадровым военным красной армии.
И вот после назначения старостой, через пару недель у него обосновались, беженцы, двое молодых людей, чуть больше 20 лет возрастом. Они начали ходить у него в работниках. Выполняли разные поручения. Немцы тогда разделили наши пахотные земли по дворам, и люди сдавали им налоги. А те молодые люди выполняли роль извозчиков, возили в Почеп и сдавали там эти самые налоги: зерно, животных, что было и что могли предоставить местные жители. Но позже они начали выполнять другие обязанности.
Мой дедушка захотел построить дом, деревенский, и поручил это тем беженцам. Начали они ездить в лес, в сторону Красного Рога и в сторону Клетни, привозить строительные материалы. Таким образом неспеша два года строилась эта хата.
Потом, как оказалось, были эти молодые люди связными партизанских отрядов. Выяснилось это, когда в 1943 году освободили наши территории. Всех мужчин тогда призвали в военкомат, и полицаев и старост. Дедушку тоже вызвали. Но он там побыл день и вернулся, хотя остальных отправили на фронт. Его вернули потому, что он был подпольщик и помогал партизанами.
А в этой истории я стал главным участником, когда мне уже исполнилось 8 лет. Дело было в марте 1943 года, когда группа женщин в количестве 10-12 человек приехали в нашу деревню. Они хотели выменять продукты на свои вещи, которые привезли с собой: посуду, одежду и другие бытовые предметы. Староста им разрешил остановиться в колхозной избе. Там была печка и дрова. Приехали они днем и дотемна ходили по дворам.
Я помню, к нам зашла женщина, говорит: «вот у меня есть стул, а мне надо что-то из продуктов». Мать предложила им зерна конопли, из них в ступке можно было делать масло и употреблять в пищу. И вот у нас оказался стул, хороший, дубовый, с мягкой дерматиновой обивкой.
Так вот утром, как только я проснулся, то первым делом пошёл посмотреть на этих женщин к избушке. Рядом находился дом полицая – Никифора. Был у него сын Петька, постарше меня, лет 14. Он тоже пошел на них смотреть.
Когда я подошёл, полицай уже тормошил котомки этих женщин. Я застал тот момент, когда он копался в узелке женщины, а она стояла и кричала. Никифор страшно выругался на нее, что от испуга бедная женщина побежала вниз, под косогор. Как только она сбежала под горку, то он тут же из своей винтовки, с немецким карабином, выстрелил вверх. Женщина, услышав выстрел, вернулась назад, и только подошла к крыльцу, тут же упала без чувств. Никифор крикнул своему сыну, чтобы тот принес воды и швайку. Швайка - это инструмент для плетения лаптей. Петька быстро принёс кружку, ей раскрыли рот швайкой и залил воды. Она очухалась. Тут же вся группа женщин быстро собралась и они ушли из деревни.
Такое проявление неуважение со стороны полицая, к счастью, было единственным. Но Петька очень разозлился на своего отца. Через несколько дней он подговорил меня пойти на Большак. Я понятия не имел с какой целью, но согласился. По дороге нам попалась подкова, стальная, и Петька ее прихватил.
Приходим мы на место, а там линия электропередач, к которой крепились телефонные провода, немецкие. И Петька мне говорит: «смотри, куда упадёт она».
Бросил он подковой в первый раз и разбил фарфоровую чашку, где крепились провода. Перешёл он на вторую чашку и тоже попал. Провод опустился до земли. Я принялся его натягивать, пока Петька обламывал концы.
Он себе накрутил бухту из этого провода, мне поменьше и мы ушли. По Большаку на этот промежуток времени движения никакого не было. Ни машин, ни гражданских. Нам повезло, мы ушли незамеченными. Это было не за долго до освобождения Брянщины. Петька хоть и был сыном полицая, но не согласен был с тем, что отец так поступил с этими женщинами. Отомстил. А я случайно оказался участником партизанской диверсии на линии связи.
Записала: Дарья Ступакова, студент 2 курса отделения «Журналистика» БГУ им. академика И.Г.Петровского
