Есть такие материалы, которые не надо разжевывать читателю - обратите внимание на то, не пропустите вот это... Прочитал - и все ясно. Наш уважаемый Борис Николаевич мастер на такие статьи. Так что редакционное вступление на этом заканчиваем.
"Полевое" творчество Александра III (1891-92 гг.)
Б.Григорьев
Лучше, чтобы ободрял государь, а наказывали законы.
А.В.Суворов
Александр III, работая над документами, любил оставлять на их полях свои резолюции и мнения. Если типичной резолюцией Александра I была лаконичная помета: «Быть по сему», то у его внучатого племянника стиль их отличался особой свободой и сочностью выражений. Так на одном из дипломатических документов он назвал Бисмарка «обер-скотом». Думается, образцы этого «полевого» жанра будут небезынтересны для нашего читателя. Благодарить за это нам следует дипломата графа В.Н.Ламздорфа, аккуратно фиксировавшего в своём дневнике за 1891-1892 г.г. все заметные вокруг себя события.
15 января 1891 года император вернул министру иностранных дел Н.К.Гирсу письмо лорда-мэра Лондона Джозефа Савари на высочайшее имя, в котором англичанин от имени жителей своего города выражал протест против преследования евреев в России, со следующей пометой:
Я этого письма ни адреса[1]от лорда-мэра Лондона принимать не желаю. Прикажите отослать ему обратно… Это слишком нахально…
Когда Н.К.Гирс представил Александру III проект соболезнования бельгийскому королю Леопольду II в связи со смертью его племянника принца Болдуина от имени «августейшего монарха и правительства», Александр III начертал на полях:
Разве у нас конституционное правительство?
Помощник Гирса граф В.Н.Ламздорф в своём дневнике возмущённо пишет о том, что самодержавные взгляды императора не допускают самого существования русского правительства: «И это накануне ХХ века!»
На телеграмме посла в Константинополе Нелидова, употребившего выражение «произведёт-де в Петербурге», император раздражённо начертал:
Пожалуйста, чтобы этого «де» не употребляли никогда в министерстве. Я слышать этого не могу.
Чем эта частица не понравилась самодержцу, знает один лишь всевышний.
Самодержавный тон постоянно даёт о себе знать в пометках императора. На донесении посла Фонтона о беспорядках в Португалии Александр III пишет:
Нет ни малейшего сомнения, что Португалия накануне объявить[2] республику. Хорош тоже король. Хорошо тоже правительство.
А вот «перл» на полях телеграммы министра иностранных дел Франции Рибу своему послу в Петербурге Лабуле от 18 февраля 1891 года, в которой говорится об освобождении французским правительством одного арестованного революционера-нигилиста из тюрьмы по заключению тюремного врача:
Для таких скотов стоит того.
Князь Барятинский, сопровождавший цесаревича Николая Александровича в его поездке в Азию, пишет из Сайгона о том, что французы готовят цесаревичу большой приём с демонстрациями политического характера.
Какие могут быть политические демонстрации в Сайгоне? – удивляется отец.
На донесении из Рима о кончине принца Плон-Плона (Наполеон Жозеф) и об объявлении по этому поводу траура в Италии, Александр III написал:
По такому скоту траура не носят.
Посланник из Белграда сообщает о том, что молодой сербский король Александр горит желанием нанести визит в Петербург в октябре 1891 года, в день серебряной свадьбы их величеств.
Когда ему угодно, только не к серебряной свадьбе, - пишет Александр III. – В этот день никаких приёмов не будет.
И баста. К тому же император выразил сущую правду: в годовщину своей свадьбы царская чета никаких приёмов не устраивала.
Добрый Гирс сильно расстроен реакцией государя на предложение пожаловать послу в Германии графу Шувалову ордена Св. Владимира 2-й степени и послу в Риме Влангали – ленты Св.Александра.
«Так ничего не останется давать», - замечает монарх и продолжает свои рассуждения о Влангали. – «Ведь чего он достигнул? Два года тому назад пожалован статс-секретарём, только что назначен послом в Рим, и теперь дать ему Александровскую ленту? Это уж слишком. Могут годик подождать и один, и другой».
Очень неохотно награждал Александр III своих слуг – это все замечали.
На депеше посланника Шевича из Токио об обстоятельствах нападения на цесаревича японского самурая и его ранения, Александр III пишет:
Потребовать от правительства (Японии, Б.Г.) самое полное и тщательное следствие, а главное, узнать как можно скорее, действовал ли убийца по своему желанию или это заговор и есть сообщники. От этого будет зависеть дальнейшее пребывание сына в Японии. Конечно, никакого удовлетворения нам не нужно.
Посол Нелидов сообщает из Константинополя о своей встрече с болгарским премьером Стамболовым (дипломатические отношения России с Болгарией в это время были прерваны, Стамболов, австро-немецкий ставленник, проводил антирусский курс). Против слов, где посол пишет о том, что Стамболову его заверения о нежелании вмешательства императора России в болгарские дела кажутся недостаточными, император пишет:
Этакий прохвост!
На пассаж Нелидова о том, что Тройственный союз может негативно влиять на Турцию, монарх «накладывает» самоуверенную резолюцию:
Меня это вовсе не беспокоит.
На депеше посла из Белграда о том, что сербский король Милан в качестве компенсации за своё отречение от трона потребовал 2 млн. франков, Александр III пишет:
Что за подлец Милан, подписавши этот акт!
Посланник в Афинах Ю.П.Бахметьев (1846-1828)[3] сообщает о том, что «англичанка» мутит воду вокруг критской проблемы. Пометка государя:
Весьма желательно было бы остановить эти безобразия вовремя.
Внимание государя привлекли похождения за границей его подданного некоего Ашинова, который, в частности, предлагал царю проекты по освоению Африки и захвату территорий, богатых золотом и драгоценными камнями. Реакция Александра III:
Записки сумасшедшего!
На пессимистическом прогнозе графа Шувалова относительно перспектив развития русско-германских отношений император оставляет помету:
Конечно, от нервного и шалого Вильгельма можно всего ожидать!
«Шалый» - кстати, довольно точная характеристика кайзера.
Когда Гирс обратил внимание государя на предложение графа Шувалова встретиться с кайзером Вильгельмом II, Александр III сказал:
А я этого и не заметил!
Государь явно лукавил: ему просто не хотелось встречаться со своим «шалым» партнёром.
На телеграмме из Тегерана против фразы посланника Бютцова: «Напустив на себя спокойное настроение, шах не хотел признать основательности моего заявления», Александр III написал:
Упрям же, бестия!
На донесении из Токио о порядках в Японии государь пишет:
Обезьяны, играющие в европейцев!
Это презрительное отношение к японцам усвоит и наследник Николай Александрович. К несчастью для России.
На донесении из Константинополя посла Нелидова о том, что Англия строит козни по поводу Египта, Александр III пишет:
Что тут поделаешь, когда имеешь дело с таким старым колпаком вместо султана.
Больно задевает царя сообщение посланника Хитрово из Лиссабона об открытии там кортесов (парламента):
Чистейший балаган!
Посланник из Бухареста пишет о нерешительности румынского правительства в вопросе выбора союзника: России или Австрии. Резолюция царя:
Жалкая страна, не знающая, куда и к кому пристать, пишет он на полях депеши[4].
Посол Нелидов предлагает усилить наше военно-морское присутствие в Средиземном море, Александр III вздыхает:
В этом нет сомнения, но, к сожалению, в настоящую минуту мы не можем увеличить нашу эскадру.
Князь Лобанов-Ростовский направляет подробный и умный анализ международного положения Австро-Венгрии и предсказывает активизацию габсбургской монархии на Балканском полуострове.
Я не думаю, чтобы Австрия решилась сама по себе затеять что-либо серьёзное, разве что она получит поддержку от Германии, - пишет государь.
Нет нужды упоминать о том, что события развивались в соответствии с предсказанием министра.
В связи с памирским инцидентом лета 1891 года[5] и английской нотой протеста государь сделал следующую помету на докладе Гирса:
Передайте все эти письма (англичан, Б.Г.) на прочтение военному министру. Отвечать за то, что англичане не продвинутся дальше к Памирам, нельзя, а поэтому всё-таки нам надо их предупредить!
Чтобы знали пределы и не совались в сферу влияния России. Что касается самого протеста против ареста и высылки англичан, государь написал:
Я полагаю, что на это неуместное замечание не стоит и отвечать.
Бухарский эмир направил 100 тыс. рублей благотворительному комитету, возглавляемому наследником цесаревичем Николаем. Комментарий Александра III:
Это любезно, но деньги награбленные.
Посол граф Шувалов сообщает из Берлина, что Вена и Берлин заигрывают с поляками, чтобы привлечь их на свою сторону в возможной войне против России.
Жестоко обманутся и накажут сами себя Германия и Австрия с польскими заигрываниями, - пророчески прокомментировал эту «новость» государь.
Государю представили перлюстрированную телеграмму сербского правительства на французском языке.
Отчего же по-французски, а не на русском языке, – недоумевает монарх. – как будто пишут для иностранцев, а мы с вами по-русски не понимаем?
Барон Моренгейм сообщает из Парижа, что беспутный сербский король Милан попросился в русское подданство.
Приятный сюрприз! – оживляется государь – Переговорю с вами.
Посол Нелидов из Константинополя сокрушается по поводу неудачных попыток вразумить султана и направить его на путь «истинный». Реакция Александра III:
Из всего этого я заключаю, что роль наша самая неблагодарная: нельзя спасти человека, который сам ищет смерти. Турция – отпетая страна, у неё всё валится из рук, и только ленивые не подбирают остатков.
Император слегка ошибся: даже ленивые стали рвать на части разваливавшуюся на части Османскую империю.
Министр иностранных дел Германии А.Маршалл просит своего посла Швейница проверить слухи о замене министра Гирса в руководстве МИД России. Телеграмма немцев перлюстрируется, расшифровывается и с пометкой Гирса «Сомневаюсь, чтобы это говорил кто-либо из моего семейства» докладывается государю. Его Величество на полях депеши пишет:
И я тоже.
При этом монарх уже на самом деле вынашивает планы «уйти» Гирса, а Гирс тоже об этом знает.
Ответная телеграмма Швейница в Берлин тоже перлюстрируется и докладывается Гирсом Александру III. Германский посол сообщает своему министру, что Гирс физически обессилен (по-немецки «matt”), поговаривает о своей отставке и переходе в Государственный Совет. Ламздорф в своём дневнике пишет, что «государь отнёсся к этому очень хорошо и только спросил: «Как это “matt”»?
Что имел граф под словом «этому», нам не ясно.
На депеше графа Шувалова из Берлина, в которой говорится о революционных брожениях в Европе и о возможности социального переворота в результате большой войны, монарх пишет:
Об этом и я часто думаю.
Император бдителен. На перлюстрированной телеграмме турецкого министра иностранных дел Саид-паши своему послу в Петербурге Хусни-паше перлюстраторы ошиблись и написали: «Хусни – Саиду».
-Я думаю, наоборот, - поправляет перлюстраторов самодержавнейший читатель.
Император быстр на решения.
Товарищ Гирса Шишкин затрудняется осуществить перевод второго секретаря миссии в Афинах Каткова первым секретарём в Лиссабон, потому что это место было уже обещано второму секретарю миссии в Берлине Бахерахту. Пометка на докладе Шишкина:
Бахерахта перевести в Афины, а Каткова в Лиссабон. Исполнить немедленно.
Комментарий Ламздорфа: Бахерахт, примерный чиновник с 20-летним стажем работы в МИД, уже 10 лет находится в Берлине в чине второго секретаря, а Катков, плохо сдав дипломатический экзамен, лентяй, бездельник, не проработал и 6-7 лет в МИД. Причина предпочтения Каткова Бахерахту? Катков женат на княжне Лобановой, родственнице князя Лобанова-Ростовского, посла в Вене. Его протежировали греческая королева Ольга, в.к. Сергей Александрович и его супруга Елизавета Фёдоровна. Робкий голос Шишкина на закон и справедливость встретил, как пишет Ламздорф, «громоносную» помету государя.
P.S. Шишкин и Гирс, несмотря на грозное повеление царя, решили Бахерарта в Афины всё-таки не переводить, а попридержать его в Берлине до того, как для него откроется вакансия первого секретаря. Для пользы дела русский чиновник частенько обманывал начальство.
Военный министр говорил об Александре III: «Это Пётр Великий со своей дубинкой». Нет, возражает ему Ламздорф, это одна дубинка без великого Петра! Ему вторит дипломат Зиновьев: вся Россия превратилась в вотчину, в которой государь – помещик.
Источник: В.Н. Ламздорф Дневник 1891-1892, Минск, изд. Харвест, 2003 год
[1] Так в подлиннике. Император большой грамотностью не отличался.
[2] Так в подлиннике.
[3] Юрий (по формулярному списку МИД Георгий) Петрович Бахметьев, из дворян, гофмейстер двора, учился в Оксфордском университете, в МИД России с 1870 г., женился на дочери американского посла в Вене Эдуарда Фитцджеральда Билла, служил рядовым дипломатом в Пекине, Вашингтоне и Париже, а потом возглавлял русские миссии и посольства в Греции, Болгарии, Японии (1905-1908), и США (1911-1917). Он был единственным царским дипломатом, не пожелавшим служить Временному правительству.
[4] Депешами царские дипломаты, строго говоря, называли только письменные донесения послов и посланников, а не телеграммы, как это принято среди «непосвящённой» публики.
[5] Летом 1891 г. на Памир был послан отряд полковника Ионова, чтобы продемонстрировать претензии России на этот регион. Во время своей экспедиции Ионов арестовал и выслал обратно в Афганистан двух английских офицеров – Янгхазбэнда и Дэвидсона.
