В 1968 году у поэта Алексея Решетова вышла первая книга в твердом переплете “Белый лист” - определенное признание заслуг автора. В советские годы и провинциальные издательства выпускали очень прилично оформленные книги. Так и для сборника стихов Решетова иллюстрации нарисовал художник Виталий Петров. Сегодня любой поэт почел бы за честь получить такую книжку, как эта, выпущенная более полувека назад в Перми.
О Решетове я уже недавно рассказывал. Этот писатель стал и для меня открытием. Так что хочу рассказать о нем как можно большему кругу людей. Рецензии, конечно, пишут обычно на новинки. Но для широкого читателя русская поэзия второй половины ХХ века - это набор из нескольких имен: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина, Бродский, Высоцкий и Окуджава. Двух последних как поэтов, а не бардов-гитаристов даже не все воспринимают. Хотя ярких личностей там хватает. Даже есть мнение об этом периоде как о “бронзовом веке” русской поэзии.
В “Белом листе” преимущественно новые стихотворения. Из первого сборника “Нежность” перебралась лишь “Хозяйка маков”: лирическому герою понравилась девочка Ленка, а та ему велела сорвать и принести маки из огорода Кузьмичихи. Старуха посадила эти цветы в память о не вернувшихся с войны сыновьях.
Вообще чувствуется, что за эти годы автор поменялся. Стихи стали не лучше или хуже, а просто другие. Может быть, более чувственные. Даже эротические. Вот как описываются купающиеся в реке девушки:
И были все они другими —
Не то, что в платьишках своих, —
И все античные богини
Не стоили мизинца их!
Их хорошо вода держала:
На спину ляг, греби слегка...
И на груди у них дрожало
По два вишневых поплавка.
Тема поплавков раскрывается и в этом фрагменте:
И светоносны женщины.
Нельзя
Представить даже,
что за темень будет —
Исчезни вдруг их ясные глаза
И маленькие матовые груди.
Хотя тесная связь с уральской природой никуда не делась. И здесь немало интересных образов. Хлопья снега - это анонимки. А март похож на февраль с перерезанным горлом. Представили? Только не кровь хлещет, а талая вода. В следующей книге Решетов отредактирует этой стихотворение. И март больше не уподобляется предыдущему месяцу, он просто хрипит, разрывая душный наст, как ворот. Старый вариант меня больше впечатлил. А горящие черновики уподоблены еретикам, с которыми к тому же связаны рифмой. Таежный костер всю ночь преображается, как талантливый актер. Это прекрасная, незатасканная образность.
А “актер” ведь не только в рифму к “костру” появляется. Решетову будто тесно в рамках словесного творчества. И в стихах то и дело возникают творцы из других родов искусства. Вот ослепший скрипач водит смычком по скрипке, будто режет черный хлеб. А в другом произведении появляется флейта с переломанным крылом.
Но чаще, конечно, живописцы проступают сквозь строки. Это и в названиях видно: “Натюрморт”, “Художник”, “Автопортрет”, “Натурщица”. Или первобытный человек высекает камнем на скале рисунок-чертеж.
Я кончил рисовать, благодаря
Богов за опьяняющее чувство,
Что снова превращаюсь в дикаря
При помощи высокого искусства.
А закончу просто полюбившимся стихотворением. Без морали, без глубокомысленного вывода. Ведь мы же часто в конце письма добавляем (добавляли, когда еще писали письма) “целую”. А дамы даже прикладывали к бумаге напомаженные губы. Вот и я оставлю напоследок чужие, но очень искренние и чистые строки.
Нет, ты любовью не зови
То, что на самом деле было
Простым предчувствием любви:
Не замело, не ослепило.
Ведь на пустой осенний брег
И воду черную у брега
Сначала падает не снег,
А только слабый запах снега.
Хотите больше знать о русской поэзии? Тогда читайте:
