Прилив начинается, пора выходить, бочонок почти пуст, а вода мне просто необходима, сезон дождей ещё нескоро. Лестница проверена, бочонок закатил на свой плотик и в путь, пока дойду, прилив достигнет нужной величины. Бочонок мой вмещает примерно сотню пинт воды, так что каждую неделю, если нет шторма, я выхожу в своё плавание.
Плотик я переделал, уже находясь на острове, и теперь он похож на настоящее плавсредство, способное выдержать, вероятно, четверых. Гребу я одним веслом, как гребут во всём Индокитае, да и нет у меня больше вёсел, а сделать не из чего. Идти придётся вокруг острова, к пещере, которая расположена на другой его стороне.
Скажете, проще пройти по суще? Вовсе нет, пройти нет никакой возможности, ведь остров мой, это скала, торчащая из океана. Вероятно, очень давно, это был вулкан, но время и стихии разрушили его и теперь из воды торчат две вершины, между которыми расположен пятачок песчаного пляжа. Одна вершина намного больше другой, но туда я и не пытался забраться, скала отвесная, вся в трещинах, но забраться туда, не будучи прекрасным скалолазом, просто невозможно.
На вулканическое происхождение острова указывает и неоднородность каменной породы. Время вымыло и выдуло более мягкую породу из базальтового основания и теперь мой остров весьма живописен. В скалах поселились редкие деревья, цепляющиеся за трещины, а птичьи базары, немногочисленные, но всё-таки, поставляют этим растениями питательные вещества.
Сегодня сходить за водой просто необходимо, чувствуется приближение шторма, а тогда к пещере не подойти. Остров не кормит меня вовсе, с этих деревьев не взять ничего, я не умею питаться листьями. Кормит меня океан, сеть и сейчас на плоту, но пока она мне нужна совсем для другого.
Вот и пещера, я пристаю к скале, и ставлю лестницу, ведь даже в прилив невозможно забраться в неё без лестницы. Открыл я эту пещеру случайно, обследуя свой остров. Природное любопытство заставило изыскать способ обследовать её, а попав внутрь, я обрадовался несказанно.
Я не могу объяснить, почему такое происходит, но природа вымыла эту пещеру в скале. Возможно, на это ушли миллионы лет, но теперь в ней располагается небольшое озерцо с чистой дождевой водой. В шторм сюда залетают брызги, но я устроил стенку, не позволяющую солёной воде попадать в моё богатство.
Закрепив верёвку тросом чтобы плот не уплыл, а потянул наверх вторую верёвку, втянувшую мою сеть. С её помощью затаскиваю и опускаю на плот бочонок. Закрепив и этот конец, я взялся за третий и стал втягивать внутрь бочонок. Пока это не тяжело, он почти пуст, вот обратно будет сложнее, но я окреп на моём острове.
Теперь подкатить бочонок к стенке, перелезть и набрать воду, черпая её кокосовой скорлупой на палке. Кокос этот был выловлен мною, когда я ещё спасался на своём плотике. Есть там уже было нечего, он собирался прорасти, но я выскоблил его изнутри и сделал себе посуду. Осторожно, стараясь не расплескать, я приступил к наполнению бочонка. Ждать некогда, нужно вернуться, пока не начнётся отлив.
Вода эта просачивается по трещинам во время дождей, а потом скапливается в озерце. И вот, бочонок полон, и я вставляю пробку, кладу его на бок и качу обратно к входу. Глаза привыкли к темноте, так что мне вовсе не нужен свет. Теперь закатить бочонок на сеть и с её помощью опустить на плот. Это уже не так и просто, весит он теперь изрядно, но я справляюсь.
А теперь быстро отвязать все концы и самому спуститься на плот. На обратной дороге я поставил сеть, пусть караулит рыбу, которая на отливе начинает скатываться на глубину. По пути я собираю всё, что носит море на себе, пригодятся даже щепки, а тем более ветки, и обрывки канатов. Выкидывая в море рыбьи потроха, я привлекаю некрупную рыбу, а уж хищники следуют за ними.
Вот и мой пляж, привязав плот к дереву, торчащему из скалы, я скатываю бочонок и качу его к другой пещере, в которой я живу. Это скорее щель в скале, шириной от силы в пять футов и длиной футов пятнадцать, в самый дальний край я не заглядывал, там слишком узко. Вот туда и закатываю бочонок, подперев его плоским камешком.
- Ну что, сэр, не желаете ли отведать рыбного супа? – говорю я сам себе и приступаю к готовке.
Эту посуду я делал около месяца, подсыпая песок и вращая каменным же «пестиком». К этой работе я приступил от скуки, а увидев небольшую ямку, продолжил, получив в итоге что-то вроде казана из куска камня. Он вполне нагревается на костре, и вода кипит, а в ней варятся куски рыбы. Иногда добавляю листья, придающие хоть какой-то вкус, кроме рыбного, но это уже под настроение.
Никаких кокосов и бананов у меня на острове нет, не повезло им укорениться на крошечном пятачке пляжа. Да и ладно, я привык, уже четвёртый год тут живу после кораблекрушения. Рыба, иногда крабы, есть тут и отмель, на которой можно собрать ракушки, или морской огурец. У меня даже немного жемчуга скопилось.
Обустроившись на острове, я попытался забраться на его вершины, на ту, что пониже, она относительно пологая. Туда я забрался и осмотрелся хорошенько. Ни одного островка вблизи, да и парусов я не заметил, хотя проторчал там целый день. Зато окончательно убедился в том, что это бывший вулкан. Круглая форма отмели не оставляла никаких сомнений.
- Прошу к столу, - привычку болтать с собой я выработал, чтобы не сойти с ума от одиночества.
Заодно, это помогает контролировать свои действия, ведь так легко что-то упустить. Рыбный супчик удался на славу, и я с радостью съел его самодельной ложкой. Мой абордажный тесак выручает меня в жизни на острове, как выручал при абордажах. Тогда я был лихим рубакой, не давая спуску никому.
Нет, пиратом я не был, но такова уж жизнь на море, что вечно кто-то на кого-то нападает. Французы на англичан, англичане на всех подряд, португальцы на испанцев, а пираты не выбирали, кто перед ними, лишь бы была возможность справиться с командой. Но на нас напали именно британцы, пожелав потопить, хотя и захватить было бы неплохо, а команду повесить на реях. Только наш капитан решил, что лучше уж сразу на небо, чем болтаться на рее. Он и взорвал крюйт-камеру, когда стало ясно, что мы проиграли эту битву.
Я вылетел за борт и прятался среди обломков, пока англичане уходили, наскоро заведя пластырь на пробоину. Потом соорудил свой плотик, втащил на него бочонок с испанским, развесил свой камзол в качестве паруса и ушёл по ветру от места гибели нашего фрегата. Через две недели я оказался на этом острове, переделал плот, вытащив всё на берег. Еле столкнул его обратно в воду и решил обследовать остров.
Тогда и заметил ту пещеру, снабжающую меня пресной дождевой водой. А вот поднявшись на маленькую вершину скалы, я понял, что плыть дальше просто глупо. Первый же шторм может потопить меня, разломав небольшой плотик, да и ветер тут такой, что плыть придётся до самой Америки, а что я буду есть и пить во время такого рейса, который может продлиться месяцами. Вот так и созрело решение остаться на острове, пусть не особо уютном, но это суша, тут можно жить и ждать, когда кто-нибудь заберёт меня отсюда.
Пещерок на острове достаточно, но добраться до всех нет никакой возможности, парочку ещё можно посетить, используя лестницу, но смысла нет, они ничуть не лучше моей. Зверей тут нет, прятаться не от кого, а эта меня устраивает вполне. Всякие палки на дрова редко попадают на пляж, приходится плавать, собирая их вокруг. Это отвлекает от грустных мыслей, которые лезут в голову, особенно по вечерам.
А пока отлив не перешёл в прилив, надо проверить сеть, что там принесло мне море. Неплохой улов, можно пару дней не рыбачить, но я всё равно ставлю сеть снова и занимаюсь приготовлением еды. Остальное засушу, пригодится, когда начнутся шторма. День ещё большой, а что, если подняться на вершину, вдруг что-то увижу?
Тропинка наверх только называется тропинкой, приходится цепляться за деревца, скалы, подтягиваться и лезть на вершину. Вот так я оказался на вершине и осмотрелся, заметив парус на горизонте. Восторг мой трудно описать, судно шло прямо к острову. Но, по мере его приближения, восторг сменился тревогой. Намётанным глазом я определил, что это не мирный торговец. Есть определённые признаки пиратских судов, какое-то неуловимое неряшество что ли, ну не любят пираты свои суда, тут ничего не поделаешь.
Встречаться с ними не хотелось вовсе, и я полез вниз, стараясь не сорваться. А времени у меня немного, лихорадочно прокручивая в голове варианты, я решил сымитировать свой отъезд с острова. Отвязал плот, забрав с него лестницу, она мне пригодится, чтобы забраться в верхнюю пещеру. Потом потоптался по пляжу в ботинках и босиком, сделав палкой отметку на песке, как будто сюда приставала шлюпка.
- Чёрт, вода! – стоило перетащить бочонок, но я уже не успевал.
Забрав с собой сушёную рыбу и скорлупу воды, я залез по лестнице в верхнюю пещеру и втянул туда лестницу. Узкая щель, каких много на острове, чуть больше ярда шириной, но длинная, лестница укрылась от посторонних глаз и её не увидеть ниоткуда. Еле успел, бригантина уже вышла из-за скалы и стала на якорь. Шлюпку спустили на воду, и она подошла, ткнувшись в песок пляжа.
- А тут кто-то есть, - заметил лысый пират.
- Скорее, был, смотри, вот следы разных ног, - возразил одноглазый бородач, - плот не привязан, его может унести, а так ни один моряк не поступит со своим судном.
- Но остров надо обследовать, - настаивал лысый.
- А мы тут зачем? Пошли, парни, осмотрим островок, хотя мне сдаётся, тут мы ничего не найдём.
Я забился в свою щель, боясь показаться, чтобы никто меня не увидел. Эти убьют, да ещё и поиздеваются от души, я уж в людях разбираюсь. Пираты облазили всё, хотя что тут изучать, доступных мест мало. Наконец, выкатили мой бочонок, посовещались и отплыли на судно.
Чёрт, без бочонка мне будет совсем тоскливо, вода есть, но жить в той пещере невозможно, да и волны под нею порой такие, что и плот унесёт. Между тем подул неприятный ветерок, который тут всегда дует перед штормом. Пираты снялись с якоря и ушли прочь от острова, решив. Что меня спасли и остров снова необитаемый.
Пришлось плыть за плотиком, буксировать его к берегу в наступившей темноте и привязывать к деревцу. Остаться ещё и без плота означало верную смерть. Делать нечего, надо отдохнуть и подумать, как мне быть. Набрав немного веток. Я отправился в свою пещеру. Она оказалась занята, там сидела полуголая островитянка, отчаянно взвизгнувшая при моём появлении.
- Ты кто? – спросила она по-французски.
- Я тут живу, а пираты уплыли. Как ты попала сюда? – французский я знал немного, чтобы поговорить. – А ты убежала с их корабля?
- Да, меня повели к капитану, но я ударила по голове одного из них, и он упал.
- Чем ударила-то?
- Там палка такая с железом на конце.
Понятно, вымбовкой, они стоят по-над бортом, когда не нужны. Ловкая барышня, сообразила взять первое, что попалось под руку.
- А они не услышали? – странно, чтобы не услышали падающее тело.
- Я сползла по канату, который свисал над водой, - пояснила она.
- Ты была пленницей? – надо же всё понять про этот парусник.
- Они захватили женщин и везли куда-то для продажи, - пояснила моя гостья, - а по пути стали использовать женщин, только капитан у них извращенец. Она понизила голос до шёпота и с испугом прошептала, что капитан предпочитает нетрадиционный секс.
Вот теперь понятно, что она испугалась такой участи и решилась бежать.
- И долго ты плыла?
- Не очень, ещё было светло.
Вот так, около часа вплавь, она явно хороший пловец, смелая и решительная женщина.
- Остальных продадут в бордель – уверенно заявил я.
- А что это такое?
- Это место, где за деньги можно выбрать себе женщину на ночь или меньше.
- Баз извращений?
- Обычно нет, это оговаривается отдельно, хозяева заботятся о своих женщинах.
- Ну, тогда ничего, - успокоилась она, - всё равно это надо делать с мужем, или ещё с кем-нибудь.
- Дома им было бы лучше, чем в борделе, - заметил я.
- Дома муж может избить и выгнать, - вздохнула она.
Вот такие нравы у них на острове, я никогда этого не понимал, но у аборигенов своя жизнь.
- А много матросов на бригантине?
- На двух руках, и два пальца на ноге, - вот такой у неё счёт.
Двенадцать, это немного, этого едва хватает управляться с парусами, неудивительно, что судно грязное и неухоженное.
- Мужчины убили многих из них, когда они напали на наш остров, - пояснила островитянка.
- Утром пойдём за водой, скоро будет шторм, только вот набрать нам воду не во что, - вздохнул я.
- А это? – она указала на мою «кастрюлю».
- Этого мало, нам двоим надолго не хватит.
- А у тебя есть много воды? – удивилась она.
- На той стороне острова есть пещера, а в ней озерцо воды, но там нечего есть.
- Тогда надо забрать всю рыбу и пожить там, пока не утихнет шторм, - как у неё всё просто, а если смоет плот, как нам добраться обратно?
- Бери и сеть, будем кидать её в море, что-то да поймаем.
Ладно, с водой у нас больше шансов выжить, утром собрали всю рыбу и ушли к пещере.
- Ух ты, сколько тут воды! – удивилась она.
- Беда в том, что шторм бьёт как раз в эти скалы, плот либо оторвёт, либо разобьёт о скалы.
- Тогда давай, я отгоню его обратно, а потом пригоню сюда.
- Но там же нет воды! – возразил я.
- Я приплыву, - улыбнулась она, - тут совсем рядом.
Дети природы проще относятся ко многим вещам, проплыть хоть пару миль, залезть по канату на скалу, жить в минимальном комфорте, это всё для них естественно. Так и сделали, она ушла к пляжу, ловко управляясь с веслом, а потом приплыла и ловко забралась в пещеру. Между тем волны уже поднялись нешуточные, шторм разыгрался во всю мощь. И следующую неделю мы сидели в пещере, питаясь сушёной рыбой и запивая водой из озера.
Но вот шторм утих, и она уплыла за плотом, а вернулась без него.
- Там они! – испуганно прошептала она. – Ищут меня и ругаются, я убила того матроса.
- Долго они собираются там торчать? – надо решить что-то, нельзя чтобы они нашли нас.
- Сегодня точно и завтра, на берег сошли почти все, лезут во все щели в поисках меня, хотят повесить.
Странная мыль мелькнула в голове, пытаясь зацепиться и перерасти в план.
- Значит, почти все сошли на берег? – переспросил я.
- Да, полная лодка этих людей.
Она не ругается, а может я не понимаю, когда она ругается на своём языке, но понятно, что в лодку влезает довольно много людей. Шестивёсельная шлюпка может взять и десяток матросов. А если на судне мало матросов, то есть шанс захватить бригантину. Чёрт я уже и забыл про сражения, но руки помнят всё, стоило взять свой тесак и уверенность влилась в меня.
- Уходим, как стемнеет, - решительно заявил я, посмотрев в глаза моей гостье.
Эта готова ко всему, но оружия для неё нет. Ладно, добудем в бою, а там видно будет. Перед самой темнотой мы спустились вниз и поплыли, камзол я оставил в пещере, чтобы он не мешал плыть., как и ботинки. Собственно, плавать я не разучился, ловил же жемчуг на своей отмели. А рядом с такой решительной женщиной силы как будто проснулись. Всё-таки женщина рядом, это довольно много, а идущая в бой рядом с тобой, это очень большой стимул.
Даже не успел заметить, как мы доплыли до отмели. Бригантина стояла на якорях, и, судя по всему, матросов на ней оставалось немного. С берега доносился многолосый шум, а судно пребывало в тишине. Ухватившись за кормовой канат, мы отдышались, и я полез вверх. Повезло, что у штурвала никого не было, присев за ящиком, я осмотрел палубу и увидел одного вахтенного, который шёл в мою строну. Не доходя пары шагов, он развернулся и пошёл к носу. Момент был удачным, и я рубанул по шее своим тесаком. Глова вахтенного наклонилась набок и повисла на лоскуте кожи. Я подхватил его и уложил осторожно на палубу, чтобы не было шума.
- Поднимайся, - шепнул я и островитянка забралась наверх, как обезьяна.
Вручив ей нож и тесак пирата, я взял себе пистолет, и мы осторожно двинулись по палубе. Перед нами стоял выбор, спуститься в трюм, или выпустить пленниц. Я остановился на втором варианте, поскольку численное превосходство сейчас важнее. Моя спутница что-то там прошептала своим подругам, и они очень тихо выбрались из трюма, разобрав вымбовки. Артиллерия на бригантине представлена фальконетами, явно судно не рассчитано на морской бой, предпочитая зарабатывать грабежом островитян.
- Идём в трюм, будьте внимательны, - сообщил я женщинам и подошёл к двери каюты капитана.
Тот сидел в обществе помощника и обсуждал создавшуюся ситуацию.
- На кой чёрт тебе сдалась эта девка? – помощник не совсем понимал такую потер времени.
- Если бы она просто сбежала, я бы наплевал на неё, - бросил капитан, - Но прощать гибель моих людей я не намерен, к тому же, болтаясь над решёткой трюма, она покажет остальным, что значит, спорить со мной. А неплохо бы нам обкатать парочку красавиц, пока парни лазают по острову.
Это шанс, и я показал пальцами на двоих, что неплохо бы им зайти внутрь с самым любезным видом. Удивительное дело, но островитянки вроде, как и не против этого, а мне нужен отвлекающий маневр.
- Капитан, девочек не желаете. – пробубнил я в каюту невнятно, и дамы прошли внутрь.
Уже собирался ворваться следом, как моя спутница удержала меня.
- Не спеши, - тихо шепнула она, - пусть всё идёт своим чередом.
Я так понял, что она подаст команду, когда будет время. Ждать пришлось четверть часа, выслушивая вздохи страсти. Наконец, капитан удовлетворился и приступил к уговорам женщины на анальный секс.
- Не ломайся, крошка, тебе даже понравится, - страстно урчал он, но тут мы ворвались в каюту.
Убивать их не стали, просто женщины оглушили вымбовками обоих, а я связал покрепче, засунув в рот кляпы из их же рубашек.
- Теперь с вами, - обратился я к женщинам. - Могу отвезти вас на ваш остров, но все должны будут помогать мне на парусах.
Странное дело, но некоторые из женщин были совсем не против, чтобы их любило много мужчин. Все женщины разные и у каждой свои потребности. Большинство всё же захотело домой, так и порешили. Ещё не рассвело, а бригантина уже снялась с якоря, и мы ушли в открытый океан. С берега что-то кричали, заметив исчезновение судна, но меня уже ничто не могло остановить. Я покидал свой остров, на котором прожил не один год, со сложным чувством, он успел стать для меня родным домом.
Матросы из моих дам оказались весьма проворными, по вантам они бегали, как обезьяны паруса укатывали и рифили мастерски, только приходилось объяснять заранее, что нужно сделать. По этой причине, полную парусность мы не несли, но ход имели вполне приличный, а через месяц, как раз в сезон дождей, пришли к их острову. Встретили нас с великой радостью, поскольку племя сильно уменьшило численность, потеряв много мужчин и больше половины женщин. Праздник длился три дня, а потом мне пришлось выполнять обязанности шейха, обхаживая целый гарем.
Впрочем, все мужчины, ввиду своей малочисленности, обзавелись несколькими жёнами. Детишек теперь на острове много, что даёт шанс на возрождение племени. Моя спутница выполняет при мне функции любимой жены, уделяя мне своё внимание, пока не понесёт, а потом водит женщин по одной ей известному расписанию. Надо отдать должное её опыту, после нескольких ночей, женщины беременеют, и я беру день отдыха.
Бригантину я переделал в стаксельную шхуну, чтобы управляться малым экипажем, состоящим исключительно из женщин. Ходим мы крайне редко, только набрав хорошее количество жемчуга. Стоит он довольно дорого, так что остров ни в чём не нуждается. На удивлённые вопросы на берегу, по поводу моего экипажа, я отвечаю, что это мои жёны, и все они в рукопашной стоят троих.
Тут я ничуть не лукавлю, обзаведясь тесаками, дамочки мои в сражении похожи на фурий, которым даже убить врага мало. Они отрезают голову и гениталии, издавая потом восторженный вопль. В общем, молва о них идёт такая, что даже пираты остерегаются на нас нападать. Как и положено вождю, дом у меня такой большой, что вмещает всех женщин и детей.
При этом, никакого пуританства у островитянок нет. В отсутствие мужчины, они вполне могут сходить налево, или разделить ночь с каким-нибудь матросом. При этом, все дети общие, у кого готовится еда, те и кормят любого, кто рядом. Вот такое оно, моё счастье, опять на острове, но уже намного большем, чем тот, на котором я прожил почти четыре года.
