Дальше всё пошло так, как мне обещали. Разрешение было дано, я оказалась в палате кем-то вроде личной медсестры. Никому до меня не было дела, только врач приходил, делал назначения и отдавал мне указания. Всё остальное время нас не трогали.
В моей "невидимости" был жирный минус - меня и не кормили. Пришлось давать самой себе перерывы и бегать в столовую.
Всё остальное время я занималась починкой Алексея. Можно было сделать быстро, но тогда позже возникнут проблемы. Поэтому занималась не торопясь, внимательно изучая повреждения и соединяя разрывы. На сердце обнаружила рубец. Ничего себе, ему же тридцати нет. Теперь у него сердце марафонца, выдержит всë.
Чтобы он мне не мешал, погрузила в глубокий сон. Два дня не отходила.
Кажется, всë. Здоров. Даже лучше, чем было. Хочу есть, спать и чтоб никого рядом. Прикасаюсь к аджне, бужу. Открывает глаза, смотрит по сторонам, переводит взгляд на меня:
- О, мы уже в раю?
- Разбежался. Не заслужил пока. Будешь на Земле грехи отрабатывать.
Мы бы ещё долго подкалывали друг друга, на в палату заглянул главврач. Это у него я оформляла разрешение на присутствие в палате, показывала диплом и медкнижку, уверяла, что у меня достаточная квалификация.
- Минара... Э..
Он попытался вспомнить отчество.
-Просто Минара, - говорю я, избавляя его от попытки произнести отчество. Оно несложное, но несколько неблагозвучное.
- Пройдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.
Надо, значит надо. Поднимаюсь, мы выходим из палаты. Слышу сзади вопрос:
- Минара?
***
Отступление
У меня три паспорта. И никакого криминала в этом нет, так сложилось.
Эта история началась ещё при Советском Союзе, когда родители поехали по распределению в одну южную республику. Где и встретились, и начали жить вместе. Но не срослось. Расстались, папа нашёл себе девушку из местных, мама тоже собиралась устраивать судьбу, но тут оказалось, что она беременна.
Одновременно с бразильскими страстями нашей семьи распался Союз. Местные жители почему-то стали агрессивно относиться к нашим, и все участники событий решили вернуться на историческую родину. Папа, чистокровный кубанский казак, к себе в станицу, мама, уроженка Белоруссии, теперь Беларуси, обратно. Но пришло время рожать, все соучастники задержались. чтобы поддержать маму. Роды были трудные, местные врачи вообще сказали,, что мама не выживет.
Папина подруга предложила увезти меня, а потом, если с мамой все будет хорошо, приедет и заберет.
Папе меня не отдали,сказали, что он никто. Зато Минара, папина подруга, подключила связи и знакомства, кого-то "подмазала" - и ей выписали справку, будто бы она рожала в этом роддоме, справку быстренько обменяли на свидетельство о рождении, забрали меня и уехали на Кубань. И правильно сделали, потому что дом, в котором они жили подожгли в ту же ночь. Имя мне дали такое же, как у предполагаемой мамы, отчество произвольное. Так моим первым именем было Минара Ширзад-Кызы.
Потом, когда я выросла, Минара со смехом мне рассказывала, как её мать, узнав, что она связалась с русским, разломала стул и гонялась за ней, пытаясь этой ножкой побить. Не вышло, та всё равно убежала к папе. Он мужчина харизматичный даже сейчас, в свои шестьдесят лет, а тогда был вообще красавцем.
Приехали они на Кубань и получился у них облом. Меня не хотели регистрировать в поликлиниках, вроде как я иностранка. А нужно было срочно, я в дороге заболела. И тут моя бабушка, которая проживала на обезлюдевшем хуторе. решила вопрос кардинально. Пошла к местной хуторской власти, понесла бутылку самогона и сумку продуктов. Вернулась со справкой, что родила в дома. В присутствии медсестры. Так у меня появилось второе свидетельство о рождении, на месяц позже первого. В котором имя переделали на Марину.
Потом приехала мама. которая всё-таки пришла в себя, ей тоже дали справку о рождении, после её скандала с врачами. Там я моложе ещё на месяц.
На семейном совете решили, что мама поедет к себе домой, устроится там, а потом заберёт меня. Она устроилась, сделала мне новое свидетельство, в котором я родилась в Беларуси и зовут меня Мария.
Но забрать не получилось, я снова заболела, а потом мама устроила свою жизнь и забеременела, потому брать меня было пока некуда. Родители разъехались, я осталась на хуторе у бабушки, где и жила до школы. И это были самые счастливые годы моей жизни.
Чтобы я пошла в школу, бабушка перевезла меня в город, где у неё была квартира. Хозяйство в хуторе распродала. сказала уже надышалась свежим воздухом с запахом навоза, хочет пожить с удобствами.
Родители присылали деньги, папа часто приезжал с Минарой, та мне привозила вкусняшки, краски, карандаши. И очень радовалась встречам. У них с папой детей не получилось. И спустя несколько лет они расстались. Она вернулась к себе, но мы переписывались, когда у меня появился сотовый, перезванивались, несмотря на стоимость связи. А с интернетом вообще общались чуть ли не ежедневно.
А потом, когда пришла пора получать паспорт, мне оформили все три.
Пользовалась я только основным, где я Марина, остальные лежали как казус. Мне это казалось забавным. И только.
Но, как оказалось, были люди, которые каким-то образом отследили этот странный факт.
Источник: https://author.today/reader/345476
