Валя много, чего знала, о чем Витя (сурок трусливый) даже не догадывался.
«Вошь мелкая» - тоскливо думала Валя, когда он звонил ей, - «Слизняк сопливый. А гонору… Идиот, далеко тебе до Романова, как до луны!»
Лет семь назад молоденькая Валюха с такой же разбитной подружкой Светкой, юные работницы местного швейника, гуляли по городу, стреляли глазками, вертели гузками в поисках сносных кавалеров, которых можно раскрутить на бар, новое заведение на улице Ленина, с ярким названием «Мираж». Цены в баре – дикие, на пару коктейлей аванса не хватит. А хотелось, чтобы как в фильме «Интердевочка», с большим аншлагом прошедшем по стране: сидеть за барной стойкой с высоким бокалом в холеной руке, загадочно щурить глаза и получать визитки от состоятельных господ. Теперь в стране все – господа. Да не все – упакованные по полной…
Что Валька в своей жизни видела? Летний лагерь в детстве был самым светлым воспоминанием. Но к осени нужно было возвращаться в город, к измученной скандалами с пьяным отцом матери, в школу, к тройкам и двойкам. Учеба Вале не давалась никак. Потом – ПТУ. А после – тяжкий труд на швейнике, где она шила спецодежду, постельное белье и прочую лабуду, не пользующуюся спросом. Народ, раньше дравшийся за ситцевые наволочки, оценил яркость тряпок, хлынувших в страну из Турции, брезгливо отринув от себя скучные пододеяльники.
Это потом, поняв, что роскошные на вид комплекты с рынка ползут по швам после первой стирки, люди будут добрым словом поминать отличное качество неброского отечественного белья, но сейчас швейник загибался. Валя кашляла ворсистыми комками ниток, маялась больной спиной и безденежьем, но что она могла поделать? Ей бы в ателье, шить модельную одежду… Да не больно-то сейчас нужны были народу одежки российского производства…
Отбарабанив смену, Валька договаривалась с подружкой Светой о встрече. Она красила ресницы, надевала коротенькую, лично сконструированную джинсовую юбку (наклонись – трусики видны), зачесывала высокую «шишку» на голове и заливала ее «Прелестью». Светка забегала за Валькой в таком же диком прикиде, и обе шли «искать богатого мужа».
На улице бушевала теплая весна, где-то «Ласковый май» звучал, и песенки Юры Шатунова, доносившиеся из чьей-то синей «семерки» у городской бани, органично вплетались в воскресную вечернюю канву. Сегодня в бане был мужской день. Обычно здесь тусовались благопристойные мужички с портфельчиками, из которых торчали березовые веники. От мужичков пахло хвойным мылом и сушеной рыбой.
Но в этот раз на крылечке толпились совсем другие люди. Наглые, шумные, пьяные, из одежды на некоторых - лишь махровые полотенца или простыни. Мужики весело переговаривались друг с другом, сияли бритыми затылками и курили.
- Девочки, заходите к нам, попарим! – крикнул один из них.
Валька взглянула на крепкого, совсем не старого мужчину. Он здесь, похоже, был главным. Остальные подобострастно поглядывали на хозяина. Ну а что, страна развалилась, зато объявились хозяева. Деваха вздрогнула: в главном она узнала уважаемого в городе человека. Это был директор завода, шеф ее бывшей школы, Евгений Петрович Романов. Она была в него влюблена когда-то. Он всегда выглядел не совсем по-советски: не нашего кроя пиджаки, не наш одеколон, и взгляд веселый. И вот – на тебе! Интересно, что забыл Евгений Петрович в стенах обыкновенной бани?
- Ой, а силенок-то хватит, мальчики? – задорно ответила Валюха.
Компания добродушно заржала. Романов оценил смелость девчонок. Он с удовольствием наблюдал, как парочка пышных дев, выпятив высокие грудки, прочикиляла на высоченных каблуках мимо, с вызовом посматривая на полуголых мужчин. Валюху он запомнил. В свою баню (да, именно, баня теперь принадлежала Романову, это событие он и праздновал в тот вечер) он молодых обесбашенных дурех тащить не стал. Мало ли, ребята горячие, еще оприходуют девок по тихой грусти, а проблемы Романову не нужны.
Но потом, выцепив Валюху по дороге с работы, пригласил ее в желанный бар. И в ресторан, и в кафе, и в баню (теперь – элитную сауну). О таком Валя и мечтать не смела. Ее затянуло в роман, завертело, завьюжило. Она строила далеко идущие планы… Какая из девчонок не строит далеко идущих планов? Даже наличие у Романова супруги и дочери – Валькиной ровесницы, нисколько Валю не смущало.
Романов был умен, спокоен и ласков. Знал, как обращаться с женщиной, охотно смеялся над пустой Валькиной болтовней. Она ему нравилась, и он часто, склонив голову, внимательно слушал Валькино чириканье про дур-подружек, про шмотки и папу-алкаша. Валька частенько сопровождала Петровича в командировках, ночевала с ним в «Прибалтийской» в Питере, в «России» в Москве, да много, где была.
Однажды почуяла – залетела. Сообщила об этом любовнику. Тот помрачнел и без лишних разговоров отправил ее на аборт.
- Вот что я тебе скажу, девочка, - после того, как Валька неделю провалялась полудохлой лягушкой в постели, сказал ей Романов: - не воображай, что привяжешь меня к себе. Не глупи. Рано или поздно тебе захочется жить с молодым парнем, родить ему ребенка, и тебя будет мутить от старого козла. А я об этом буду знать. Но терпеть не захочу! Я не дурак. А ты – дурочка пока. Не привязывайся, не надо.
Потому – хватит. Наигрались. Я тебя отпускаю. Живи в свое удовольствие.
Валька оцепенела. Слезы крупными градинами лились из глаз. Буквально, неделю назад, ее тело терзали, рвали на куски, убивая живого человека внутри. Человека, зачатого от любимого, с которым могло, правда, могло что-то получится. Ни капли сочувствия, ничего… За что?
- А мне казалось… Мне казалось, что ты меня любишь.
- Конечно, люблю тебя, дурочка. Но я женат и ужасно занят. Мне некогда тобой заниматься, а уж тем более, терпеть твои истерики. Я не люблю истерик. Но помочь – помогу. При одном условии.
- Каком, Женя? – у Валюхи дрожали губы.
- Позже скажу. Несложная задача для такой бойкой девки, как ты. И в шоколаде будешь купаться. Не обижу.
- Что мне нужно делать?
- Быть под рукой, девочка. Просто – быть под рукой. И не фордыбачить.
***
И Валя была под рукой. И не фордыбачила. Евгений Петрович исправно, по десятым числам присылал ей кругленькую сумму денег, приучая Валюху к обеспеченной жизни. Она жила в загородном домике, имела домработницу, водителя и охрану. Разъезжала на новенькой иномарке. Покупала украшения и модные наряды. И… время от времени спала с нужными людьми.
В первый раз Валя пыталась отказаться от предложения Романова.
- Я не п*оститутка! Ты не посмеешь! – орала она.
Романов был спокоен.
- Тогда ты обязана вернуть мне все средства. Я дорогих подарков не делаю. Я платил тебе зарплату. Можешь обратиться в милицию. Мы все вместе посмеемся. Ты, идиотка, действительно, на трассе хочешь очутиться? Или на субботнике? Не на швейнике ведь будешь долг отрабатывать?
Он сломал ее быстро и безжалостно. Валя «отрабатывала зарплату» добросовестно и уже никогда не возражала. Она нравилась мужикам своей простотой и веселым характером. Мужики от Вали млели. Большие люди, уставшие от изысканных жадных супруг и манерных любовниц. Хотелось тепла, борща, ласки и бесхитростного смеха. Валька подходила к этой роли на все сто. Это потом она стискивала зубы и выла в подушку от осознания того, что попалась в западню.
Но надо было терпеть – тяжко заболела мама, нужны были деньги, лекарства, уход. И вообще, Валька привыкла жить нор-маль-но. И если вспомнить жадные глаза подружки, случайно встретившейся ей на улице, той самой, с которой они так любили гулять по городу… Этот алчный, завистливый взгляд дорогого стоит.
Со временем Валя привыкла к своей «работе». Бывает и хуже. Экскортницы долго не жили, близость к сильным мира сего обжигает. В самые горячие бандитские войны по переделу награбленного имущества девчонок убивали пачками. Перед тем, как убить, над ними жестоко изгалялись, уродовали, насиловали, терзали и кромсали. Женщины в понятиях этих существ ничего не значили: мясо, овцы, телки, шмары, шкуры, животные. Однако, без «телок» и «шкур» существа с отростком между ног жизнь свою не воспринимали вообще.
И кто же тогда – животные? А?
Это прекрасно понимал Романов. Постель – вот где можно нарыть самую нужную и важную для него информацию. Чем важнее шишка, тем больше треплет языком. Чего под пытками не скажут, распишут в подробностях перед теплой, разомлевшей, ласковой девицей, лениво почесывающей мохнатую, зажиревшую спину очередного «дорогого дяденьки». А что она понимает, эта девка, ума меньше, чем у любимой болонки.
Ну и дураки. Нельзя недооценивать женщину. Каждая (да, каждая) из них – хитра, коварна и мстительна. Если не любит. Влюбленные – дуры. Но их тоже можно использовать в своих интересах, как Вальку, например.
Валька запоминала каждую букву из разговоров с клиентами и на блюдечке преподносила важную информацию Романову. Тот хвалил ее и щедро платил. Обе стороны были довольны. Так казалось Евгению Петровичу. Валя же думала иначе.
Потому что, влюбленные женщины, преданные любимыми, становятся мстительными и коварными втройне. Валя все запоминала и наматывала на подкорку. Она давно разбиралась в хитросплетениях бизнеса, поняв, что все эти заводики, фабрики, магазины и рестораны – лишь оболочка, камуфляж. И каждое дело имело двойное, очень непростое дно. Основной доход шел от криминала. И доходы эти исчислялись миллионами, если не миллиардами.
Наркотики, проституция, игровой бизнес, полезные ископаемые, оружие – вот основные «священные коровы», на которых молились олигархи. Благопристойно прикрывшись легальными предприятиями, дельцы отмывали такие суммы, какие и шейхам не снились. Но хотелось больше, еще больше, очень много. Вот и грызли друг друга новые русские, будто пауки в банке.
- Виктор, зять, хвост на сторону повернул. Присмотри за ним, - однажды сказал Евгений Петрович, - гнилой оказался. Дочь из-за него совсем чокнулась. Не надо было его в семью брать, ненадежный.
Валентина кивнула. Виктор, так Виктор – какая теперь разница.
- Встречаться будете на базе у Лидского озера. И нигде больше. Поняла?
Господи, что за сложности…
- Я вас поняла, Евгений Олегович. Долго все это будет продолжаться? Я устала. Вы же обещали меня отпустить.
Романов кинул в рот леденец. Он бросил курить и постоянно сосал леденцы.
- Виктор – последнее твое дело. Отвлеки его от шашней. Ты умеешь. Внуши, что семья дороже всего. Будь в курсе всех его дел. Можешь даже с Лилей подружиться – разрешаю.
- Подружиться с Лилей? Это как? – не поняла Валя.
- Каком! Стань их, - Романов хмыкнул, - ангелом хранителем. Чтобы я был спокоен за дочь. Не тот момент она выбрала для пьянства. Не до нее сейчас.
Витя, любовницей которого назначил ее Романов, был просто попкой, крайним, подставным, «свадебным генералом». В теневой бизнес его не пускали. Однако, со стороны выглядело все пристойно: молодой, энергичный бизнесмен, рулящий огромной, неповоротливой машиной. На деле: случись какой «шухер» - Витю грохнут без особых раздумий. Или бандиты или гос.органы в тюрягу заметут с приличным сроком. В документах везде – его подписи. Вот так. За спиной его – ничего, лягуха в кармане, вошь на аркане. А отвечать придеться за всю шайку-лейку.
Да еще какой-то серенький дядя на сереньком фольксвагене к заднице прилепился. Валя несколько раз по пути на базу отдыха краем глаза замечала неприметную машину с неприметным водителем. Вроде бы, случайно. Но что-то часто это «случайно» происходило. Значит – слежка. Охота. Значит, под Витю начали копать. И никакой это не шпион от Лильки. Та никогда бы не опустилась до такого. Боялась правды. Правда – первый шаг к разводу. А развестись Лиле – значит умереть. Вот и пускай помирают вместе.
Этот «серенький» дядя – явно и по Валькину душу явился. «Проследить» за Витей – лишь предлог. Романов пожелал убить сразу двух зайцев. Витю и Валю. С чего бы это Евгению Петровичу пришла в голову дурацкая идея встречаться любовникам на турбазе? Там тихо. Чикнуть парочку – нет проблем.
Валя чуяла – стала лишней.
А Вале необходимо убегать и прятаться. Хотя – не факт. «Эти» везде найдут. Из под земли достанут. Хотя…
Валя давно уже все продумала: на счете лежала симпатичная сумма, позволившая бы ей уехать куда-нибудь на побережье Средиземного Моря, купить малюсенькую виллу и жить тихо, никому не мешая.
Очень уж захотелось навалить дерьма напоследок, «угодить» хозяину. А то решил, что прикрылся со всех сторон, а забыл, что родная доченька превратилась в алкоголичку. И развалится в итоге вся Женечкина империя, как колосс на глиняных ногах. Вале было приказано поглядывать за Лилькой, и она исправно «поглядывала». Даже сдружилась с ней случайно, в СПА-салоне, куда ту неряху как-то занесло.
Та жаловалась на холодность мужа, на его измены, на всю «эту поганую» жизнь. Валька сочувственно качала головой, сокрушалась горю Лильки. Подливала ей шампанское, приглашала в ресторан. Лилька прилепилась к Вале всей душой. Валька, помнится, вынудила ту поклясться, что о их дружбе никто ничего не узнает. «Мужики вообще не любят подружек жены». Лилька клялась, что будет «могилой».
- Хотя, если честно, Валюха, я могу себе пятерых мужиков завести – Витька даже не заметит.
- А отец? Он, все-таки, не равнодушен к репутации дочери?
Лиля налила себе очередной бокал шампанского.
- А он из Москвы сейчас не вылезает. Ему не до меня, - сказала она, когда одним махом опустошила фужер, - даже не звонит.
Ну и прекрасно. Несколько раз они на пару квасили в ресторанах. Ничего особенного – пьяненькие подружки. Несколько раз, в отсутствие Вити Валя гостила у Лильки. И тоже – со спиртным. Но чаще – болтали по телефону. Лилька надиралась в хлам под разговоры, Валя тихо радовалась Лилькиным пьянкам. Лилька, напившись, порывалась уехать на пикник с Валей, продолжать банкет. А Валя, сочувственно, проникновенно советовала Лиле держаться ближе к мужу.
- Слушай, а ты предложи ему вылазку на Лидское озеро. Там отличная база отдыха, говорят. Приведёшь нервы в порядок, присмотришься… Имеете столько бабок и совсем там не бываете, абсурд! Элитное место.
То же самое она советовала и Виктору:
- Вы хотя бы проявите к ней участие. Покатайтесь на пару на экскурсии какие-нибудь. Можно ведь и пикник устроить. да хоть здесь, на базе. Прямо в моем номере. Это возбуждает! Пусть жена думает, что все хорошо. Быстрее отстанет. Можно ведь немного потерпеть на благо дела. На вас уже смотреть больно, она вас изведет когда-нибудь.
- И ты хочешь, что бы я с этой кикиморой время совместное проводил? Я ведь ее задушу!
- Вот и зря. А все-таки… Витя… Она на тебя наследство перепишет! И Романов вам не указ. Ну что ты, в самом деле, - Валя ласково трепала Витькину шевелюру, - Скажите ей, что любите, что детишек хотите… Прижмите ее к стенке, вынудите рассказать про слежку. Она признается. Покается…
- А ты не такая и дура, Валентина. Магарыч с меня.
***
Ну и ладушки. Пусть катает супругу. Авось, и серенькому на глаза попадется. Он по пути на чертову базу их обязательно встретит. Грохнет обоих, и дела с концом. Мелочь, а приятно. Хотелось бы на скорбную рожу Романова глянуть. Ой, ой, девочек перепутал... Можно поплакать даже. Поплакать и свалить в Грецию. Хватит с Вали всего этого цирка. Она мечтает о нормальной жизни. А здесь, на милой родине, нормальной жизни у нее никогда не будет.
Автор: Анна Лебедева