100 лет назад (01.05.1924 г.), родился Виктор Петрович Астафьев - участник Великой Отечественной войны, писатель деревенской и военной прозы, вокруг работ и высказываний которого много споров ведётся и поныне.
Астафьева часто критиковали и критикуют за его «окопную правду» о войне, называя его высказывания и литературные произведения за их натуралистичность - очернительством, вредительством и антисоветчиной, говорили о сложившейся перестроечной конъюнктуре, где подобные высказывания стали не только позволительны, но и в какой-то степени поощряемые частью общества, стремившегося "сорвать покровы" с прошлого. Однако критиковали и судили участника Великой Отечественной войны как правило не такие же как он фронтовики, а те кто видел её лик только с киноэкранов.
Сам Астафьев по этому поводу вспоминал:
«Читая послевоенные книги, смотря некоторые кинофильмы, я не раз и не два ловил себя на том, что был на какой-то другой войне. Да и в самом деле: как иначе-то думать, если вот под песню "Клён зелёный" воюют летчики, даже не воюют, а выступают на войне: "Парни бравые, бравые, бравые!.." И так вот красиво выражаются: "Война дело временное, музыка - вечна!" И-и... взмах руки: "Клё-он кудр-рявый!.." - летят вверх эшелоны, цистерны, - "р-рас-кудр-рявый!" - и лупит в хвост удирающему фрицу краснозвездочный сокол, аж из того сажа и клочья летят! Еще раз: - "Раскудр-рявый!.." - и в землю врезается бомбовоз, разбегаются ошеломлённые враги, всё горит, всё бежит - и как-то в кинотеатре я тоже заподпрыгивал на сиденье, и в ладоши захлопал вместе с ребятишками школьного возраста - до того мне поглянулась такая разудалая война.
Или вот ещё: смертельно раненная девица поёт романс: "Ах, не любил он, нет, не любил он..." - и палит из автомата по врагам, палит так много, что уж в рожке немецкого автомата не сорок, а вся тыща патронов должна быть это она, под романс-то, "красивая и молодая" заманивает фашистов в темь леса, на неминучую погибель.
А там, на некиношной-то войне, на настоящей, дяди баскетбольного роста, как штангист Алексеев телосложением, раненные в живот (редко кто с этим ранением выживал), криком кричали "маму", и уж срамотища сплошная - доходило до того, что просили, умоляли: "Добейте, братцы!.."
Не все молодые войны боятся. Многие в начале воспринимают это как кино. Внушение такое есть, что убьют кого угодно, но не меня. Ошибочное такое…» - вспоминал писатель в интервью.
«Хорошо было сказано у Симонова в одной передаче: «Всю правду о войне знает только народ. Когда я поработал над военной книгой, я понял, что Симонов не прав, потому что и народ не знает всей правды, а знает только Бог!»
