InVoice Media, 30.04.2024
Протесты жителей Тавушской области, четыре села которой правительство Армении согласилась передать Азербайджану, не прекращаются. В последние дни ситуация в области стала опасной после того, как на сторону протестующих перешли 20 военнослужащих. Среди протестующих много людей в военной форме: конфликт с Азербайджаном тянется с конца 1980-х годов, и множество армян прошли военную службу и участвовали в боях. Демонстранты в военной форме называют себя федаинами – так именовались армянские повстанцы, боровшиеся с турками в конце XIX – начале XX веков, и армянские добровольцы, участвовавшие в Первой Карабахской войне. В протестном движении участвуют члены оппозиционного Национально-демократического полюса (НДП) и «Сасна Црер» («Сасунские удальцы»), а также активисты старейшей армянской партии «Дашнакцутюн», руководившей антитурецким движением во времена Османской империи. Дашнаки изначально были военизированной организацией, и во время Первой Карабахской войны формировали собственные отряды, в которых воевало много армян из диаспоры. Сегодня в Тавушской области партию представляет депутат парламента Гарник Даниелян.
Командир федаинов Рафаел Кочарян говорит: «Мы против того, чтобы наши земли сдали азербайджанцам. Мы не для этого воевали, чтобы наши земли подарили».
Фактический руководитель движения «Тавуш во имя Родины» - глава Тавушской епархии ААЦ архиепископ Баграт Галстанян. Это придаёт протестам особую силу, учитывая, насколько влиятельна церковь в армянском обществе. «Создалась абсурдная ситуация. Армия открывает двери перед противником, а народ ведет борьбу со своей полицией и армией, требуя не открывать двери. В истории всегда было наоборот», – говорит священнослужитель.
Протестующих поддерживают и за пределами Тавушской области. Демонстрации проходят в Ереване, несколько раз перекрывались дороги, связывающие столицу с Гюмри, и шоссе Ереван – Иран.
Однако протесты недостаточно мощные для того, чтобы сокрушить правительство Никола Пашиняна. Нельзя забывать, что НДП, «Сасна Црер» и «Дашнакцутюн» представляют не очень значительную часть армянского общества. Армия и полиция сохраняет лояльность премьеру – переход на сторону протестующих двух десятков солдат ничего не решает. Из десятков тысяч ветеранов подавляющее большинство в протестах не участвует. Даже позиция Армянской апостольской церкви, перешедшей в оппозицию Пашиняну, не подвигла большинство армян выйти на улицы.
Дело в том, что противники уступок Азербайджану не могут выдвинуть никакой реальной программы. Они говорят о национальном унижении и невозможности поступиться принципами суверенитета Армении – а они включают претензии на Карабах, память об утерянной Западной Армении с горой Арарат, и, конечно, трагедию геноцида 1915 г. Турция и Азербайджан требуют от Армении от всего этого отказаться, что для армян непереносимо.
Но как сохранить эти базовые основы армянской идентичности, протестующие не говорят. А возвращение к требованиям возврата Карабаха (не говоря о возобновлении претензий на бывшую Турецкую Армению) – это новая война с гораздо более сильным, 10-миллионным Азербайджаном, за которым стоит 87-миллионная, индустриальная Турция. Напомним, что население Армении – всего 3,16 миллионов. К тому же Армения не имеет внешней поддержки, а даже несоизмеримо более сильный Израиль нуждается в помощи со стороны США.
До Второй Карабахской войны в Армении часто сравнивали положение своей страны с крохотным Израилем, успешно противостоящим громадному арабскому миру. Но это сравнение хромает на обе ноги. Отсутствие выхода к морю и границ с дружественными странами изолирует Армению, а финансовые и организационные возможности армянской диаспоры не идут ни в какое сравнение с еврейской. Самое главное отличие в том, что Израиль – отработанный военный механизм, в состав которого интегрирована большая часть населения (не говоря уже о мощнейшей военной промышленности). Армения же, так и восстановившаяся после распада СССР и страшного землетрясения 1988 г., становиться единым военным лагерем не захотела. Попытки создать собственный ВПК оказались неудачными: не хватило ни средств, ни ресурсов. Но главное – большая часть армянского общества больше хотела жить мирно, и не была готова класть свои жизни за Карабах. Поэтому в разгар Второй Карабахской войны тысячи молодых армян рвались на фронт, но не меньшее число ограничивалось обсуждением военных событий в кафе Еревана и Гюмри.
Поэтому протесты в Армении и не получают массовой поддержки, оттого они и не имеют перспективы. Если у общества не было готовности тратить все силы на оборону и подготовку к войне до её начала, и если общество не рвалось на фронт в едином порыве после того, как война началась, требовать продолжения сопротивления теперь, когда война проиграна, не имеет смысла. И большинство армян это понимают. Поэтому протестное движение не имеет перспективы.
