Вот уж правда, Валентину Бог послал, не иначе. Конечно, после операции Владька не побежал вприпрыжку, откинув в стороны костыли. Деньги – сильная вещь, но, увы, не цветик семицветик. Они дают многие возможности, но чудес не творят. Чудеса совершаются на небесах.
Но парень быстро шел к поправке. Профессор не спешил с прогнозами, но все видели – операция помогла. От химиотерапии пока отказались:
– Не стоит зря травить имунную систему, - коротко объяснил Калинин, - посмотрим, как дальше дело пойдет.
Он даже не улыбнулся счастливым родителям, развернулся и пошагал дальше. У него целая клиника тяжелых больных. Не до разговоров. Дел выше крыши, да еще желудок с утра разболелся, сил никаких.
Алла вспомнила, как «партизанила» с тем черным пакетом, полных денег. Как они с Маринкой ждали, когда «государь Оболенский» изволит проснуться и отчалить на казенную службу. Какие глаза были у Ваньки.
- Ты где была? Под мостом стояла и пела жалостливые песни? – он никак не мог поверить в историю Аллы.
Та, психанув, выпалила:
- Подцепила у «Прибалтийской» олигарха, что непонятного? Вот – подарил. "Бентли" в натуре не было, деньгами отделался!
Хорошо, что у Ивана хватило ума не ляпнуть что-нибудь, вроде: «для олигархов ты немного старовата». Было бы ему на орехи. Маришка чертыхалась, считала деньги. Потом снова пересчитывала. Радовалась: денег хватало и на лечение Владьки, и на погашение кредитов, опрометчиво взятых матерью и Иваном. Даже еще немного осталась.
- Тут уж, матушка дорогая, не обессудь. Возьму себе. Наследство, как-никак, - хихикнула она.
- Конечно. Это – твое по праву! Только не говори об этом Оболенскому, обдерет, как липку! – осторожно сказала дочери мать.
- Не успеет. Нет у него теперь жены! Жених на выданье-с – наш Оболенский! – ответила Маришка.
Алла с Иваном переглянулись. Наконец-то перед ними сидела (и, сбиваясь, вновь пересчитывала деньги) та самая смешливая, острая на язык, живая Маришка!
Ах, с каким бы удовольствием Ваня расквасил бы рожу «графу», но все как-то не получалось, не до него. То душа за ребенка болела. Да и приют все-таки дал Оболенский этот. Как рублем одарил, прямо. А теперь душа радовалась. И за Владьку, и за Аллу, и за Маришку со Стешкой. Ну чего кулаками махать зря? Все-таки он – интеллигентный человек! Пачкаться еще…
Решили переехать в квартиру, которую сняли тут же – Маришка закопалась в сайтах, искала жилье для себя и дочки. Не терпелось убраться из «родового гнезда Оболенских», а по сути, таких же, как и все приезжие, выходцев из российской глубинки. Спешили, собирая вещи. Марина удивилась, как умудрилась она, не модница, не шмотница, накопить столько барахла. Буквально за час до прибытия мужа она была готова.
Квартира (наверняка Бог опять помог, обычно недели уходят на поиски) всем понравилась. Подписали договор с хозяйкой, уезжающей на «пмж» в Индию.
- На Гоа собираюсь. Да. Там жизнь копейки стоит, а красота неописуемая. Не похоже на саму страну – чистота и сервис идеальные, - хвасталась женщина, - буду дауншиффером. А что – удобно. У меня три квартиры в городе: от родителей, от родителей покойного мужа, ну и эта. Родственников нет. Мне на все хватит!
К чести дамы, цену за съем она назначила вполне демократичную. Светлая двушка с аккуратным ремонтом, с мебелью и техникой – все, что нужно для души. И никаких тебе хрустальных люстр с дубовыми плинтусами. Простой скандинавский стиль, спокойный и ненавязчивый интерьер. Здесь хотелось жить, валяться, укрывшись пледом, читать сказки маленькой дочери, разогревать в микроволновке банальную пиццу, а не торчать на кухне часами, изобретая обеды для изысканного мужа. Достал. Хорошо, гости дома были. А то Анатоль закатил бы сцену из-за картофельного пюре.
Да, разогревать пиццу, жарить оладушки для Стеллы. Смеяться, работать, жить. Марина уже сто лет не жила по-человечески. Сама дура. Клюнула на блестящее дерьмо. Ей тогда казалось – идеального мужа отхватила. Злилась на маму, что не оценила умного и интеллигентного жениха. А мама уже знала, видела насквозь «графа». Слушаться надо мам! Хоть иногда!
***
На автовокзале люди курили, ели чебуреки, ругались, мирились, просто скучали, но большинство листали смартфоны, уткнувшись в экраны, как зомби. Вот как бегут времена. Как вчера было: рутина, горе, чудеса… Десять лет пролетели – Алла глазом не успела моргнуть. Стешка уже в третий класс пошла. Отличница.
Маришка работает на двух работах. Куда денешься – надо платить ипотеку. Сначала платила за ту, «Оболенскую» квартиру. Брали-то кредит в браке, вот и оплачивали вместе, каждый – свою половину. Немного осталось. Договорились с «графом» в суде, что продадут «имение» и разделят деньги пополам. Квартиру Маришка хочет выкупить у той дамы-дауншиффера. Неизвестно, что там будет… Оболенский – тот еще жук. Женился снова, говорят. Не одна Маринка такая дурочка. Еще кому-то лапши на уши повесил.
Маришка - молодец. Все сама, все сама – без помощи старших. Даже Варвары у нее нет. Есть няня Татьяна. Они как-то сдружились с Танечкой. Стеша в няньках давно не нуждается, но Танюшка все равно с ней возится. Хоть кто-то близкий у Мариши есть. Скорее бы повидаться с дочерью, Алла соскучилась по Стелле (тьфу, Стешеньке своей). Поболтать с Маринкой, аккуратно выведать у Танюши последние «известия»: есть кто у этой недотроги? Или, как у матери, один мужик на всю жизнь, а толку никакого?
Владик вырос. Повзрослел. Возмужал даже. Рецидивов пока не было – стойкая ремиссия. Нет, никто не расслабляется, каждый год Влад ездит на обследование. Но жив, и слава Богу. Вот, опять умотал с отцом на озера. У них, наверное, никогда не прекратится эта рыбалка. Алла лукаво улыбнулась: привыкли весь дом рыбой заваливать. Есть, кому чистить. А в этот раз – извините, мужчины, сами возитесь. Мама-то ваша – ту-ту! В Ленинград уехала! Сами, сами. А то, ишь ты, привыкли к красивому житью. Отпуск – святое! Не мешайте женщине отдыхать!
Да. На пенсию Алла не вышла. Отдает себя целиком детям. Их уже столько было, и всем Алла пыталась помочь. И сейчас помогает. Работа для нее – все. Иван перешел на частную практику – деньги нужны, к сожалению. То одно, то другое… В интернате много не наживешь. И правильно, пусть сидит в личном кабинете, разбирается в психологии взрослых людей, там такого накручено – ой-ой-ой. В особых случаях он занимается и детьми. За бесплатно. Предлагали должность директора интерната, вместо покойной Ангелины – отказался. И Алла отказалась. Не для них эта должность. Пусть Ирина Витальевна, новенькая, заведует хозяйством. Она молодая, энергичная… ей дано.
Ну да, все так. Живет Аллочка вместе с Ванечкой. Уже десять лет спят в одной постели, едят за одним столом и иногда ругаются, как и во всех семьях. В "красных труселях" Ванька не ходит по кухне, и не толстеет, а в остальном – нормальная, рядовая семья. И куда подевался бывший ловелас?
- А все! Усох! – иногда шутит Ваня.
Пошляк! Враль…
Да все у них отлично! Молодые бы позавидовали.
Первый раз у них случился тогда, в купе поезда, по дороге "С-Петербург – Великий Новгород". Иван купил билет, но какой – не признался. Молчал до самого поезда. Алла тогда удивилась: не плацкарт, а купе на двоих!
- Устал по-цыгански на раскладушках дрыхнуть все это время, - ответил он, - хоть поспать в тишине! А ты, Алка, не храпи, ради Христа! Иначе я тебя придушу!
- Я? Храплю? – Алла даже минералкой поперхнулась, - Я? Храплю-ю-ю?
- Еще как!
Но они не спали совсем. Ванька пригласил Аллу в вагон-ресторан, где с удовольствием отпраздновали свое счастье. Одно на двоих. И так отпраздновали, что Алла здорово опьянела. Даже неудобно стало.
- Ты бы видел, какая Валентина ухоженная. Моя ровесница, между прочим. Но такая-я-я-я… И деньги на стол так – хрясь!
- Завидуешь? – Ванька, в отличие от Аллы, не так накачался. Смотрел трезвыми глазами.
- Немного. Просто, она такая… молодая. А я – старуха уже.
- Дура ты, а не старуха. Пойдем, руками не размахивай только. Побьешь меня в купе! – Ванька взял ее под руку и галантно повел «домой». Закрылись. А потом он прикоснулся губами к ее губам… Психотерапевт, блин. Хотя, не нужно иметь семь пядей на лбу, чтобы знать, когда подкатывать к женщинам. Это каждый дурак знает – пьяная баба себе не хозяйка.
Но столько в нем было нежности! Столько чуткости и такта! Алла таяла, как мороженое в жару. Растворялась в нем до полного забытья и не понимала, что с ней, где она… Ни стыда, ни совести. Юная и свежая, будто в чистом ручье умылась. Он заполнял все ее существо собой, своей любовью, радостью и лаской. Он любил ее! На самом деле! Всегда! Не нужно быть провидицей, чтобы понять такую простую вещь… даже пьяной быть не обязательно!
В Новгороде они вышли из вагона мужем и женой. Шли рядышком, касаясь друг друга пальцами, руками, плечами. Шли вместе – домой. Без слов…
А что же насчёт «вечной верности» Алексею? А кто такой Алексей?
Автор: Анна Лебедева