— Лучший мой класс был на Дальнем Востоке, в маленьком посёлке при рыбзаводе. — Рассказывала как-то мать коллеги, очень пожилая, 1943 года рождения дама, всю жизнь преподававшая русский язык. — Сразу после института, по распределению приехала. Замечательные дети там собрались, хоть и с характером все были, и очень самостоятельные. С ними после уроков расставаться-то не хотелось, сделают домашнее задание — и идем на сопки, весной очень красиво! Или встречать возвращающиеся сейнера. А если киты зайдут в бухту — их там кашалотами считали — то на них смотреть.
Один раз наши мальчишки играли в футбол и проиграли команде из другого поселка. Они потом претензии предъявили, мол, вы, Галина, Георгиевна, и девчонки, за нас плохо болели, нас не вдохновляли! На, следующую игру мы с девочками набрали огромные охапки диких пионов, махали ими и кричали нашим:
— Вперёд!
Пионы истрёпались, все было в лепестках, но наши выиграли. Столько радости было!
И учиться все старались. И читали. И спектакли ставили. И ни одного матерка себе ни один школьник никогда не позволял, хотя, казалось бы, обстановка — поселок, простые рабочие, как сейчас говорят — мрак и тлен, только пить да материться!
А самый гадкий класс достался много лет спустя, в Днепропетровске. С этими детьми невозможно было на улицу выйти. Поначалу пыталась заниматься, там прекрасный театр оперы и балета был, лучший в регионе. Повезла их на одно из первых представлений «Большого вальса», они в автобусе начали друг в друга плевать исподтишка. Собрала после родительское собрание, пыталась объяснить родителям, что воспитание — не падает с неба, и это поведение для детей ненормально, с ними надо работать дома. Заявили, притом хором, что это не их проблемы, и вообще «а че такова, детям просто было скучно». Нажаловались — учитель оскорбляет, утверждает что с детьми выходить стыдно. Написала заявление, уволилась, хоть и пытались заставить работать до конца года. Угрожали выговорами с занесением в трудовую. Сказала, что работать с детьми, на которых наплевать их родителям, не хочу и не буду, мне возраст уже не позволяет. И невроз. Мы, как раз, тогда обменом квартиры занимались, последние годы СССР, успели вовремя…
Потом уже, в Ярославле, дети попадались все больше средние — ни хорошие, ни плохие, а просто какие-то индифферентные. Дали мне руководство, помню, 9 «г», предупредили, что дети проблемные и агрессивные. С агрессией справиться, удалось быстро — травля одноклассников, которой там активисты славились, возможна только если взрослые попустительствуют. У меня в Каракультасе в интернате дисциплина была, неужто тут бы не справилась? Но вот хоть чем-то их заинтересовать — не получалось. Книги, театр, выставки, музеи… Пыталась возить их на экскурсии по области — Золотое кольцо, все-таки. Но нет.
— И вот думаю, в чем причина, что дети такие разные? — Закончила она рассказ. — География? Достаток? Менталитет? В принципе, в каждом случае достаток в семьях учеников был примерно одинаковый. Образцовых маргиналов или номенклатурщиков среди родителей не было. Среднестатистические граждане. Уровень образования, у родителей в двух последних случаях был даже повыше. Все-таки жители больших городов, в них выросшие. Или это просто время так на детей влияло, сама эпоха?
Я, вам, дорогие друзья, почему этот рассказ принес…как раз из-за вопроса.
Я, вот согласен с тем, что эпоха влияет. Но не на детей, на взрослых. Дети же, как не такие профессиональные лицемеры, просто становятся зеркалом этой эпохи. Если время агрессивно — дети покажут. Если время такое, что общество в депрессии — это видно по детям, которым ничего не интересно.
А вот шестидесятые годы — это, как раз, время эмоционального подъёма, когда люди верили, что все у них будет хорошо… Что они пережили ВОВ, подняли страну из руин, и строят светлое будущее.
Как считаете?
