Глава 6
– Сколько у неё было парней? – доктор Туманова адресует этот вопрос медсестре Тишкиной, у которой с девушкой по имели Анжела сложились доверительные отношения. Даже, пожалуй, более тесные, чем у юной пациентки с её родителями.
– Не знаю, – отвечает Альбина. – Девушки участвовали в вечеринках со студентами.
– Боже мой, в таком возрасте, – поражается Туманова.
– Я обещала не говорить родителям, – продолжает медсестра. – Да и не могу по закону.
– Девушке нужна операция, без поддержки близких людей в таком вопросе обойтись нельзя.
– Может, я всё-таки уговорю её открыться родителям? – предполагает Альбина.
– Я понимаю, ты не хочешь нарушать конфиденциальность, – говорит Туманова. – Но это уже вопрос общественного здравоохранения. Кто-то из молодых людей разносит вирус, нам надо предпринять меры. Как минимум, – обследовать всех, кто участвовал в этих «вечеринках». Что бы Анжела ни говорила, ты должна позвонить в колледж, где учатся девушки. Согласна?
– Да.
После этого медсестра идёт в регистратуру, берёт телефон мамы Анжелы и звонит ей, сообщая нерадостную новость. Просит приехать – нужно обсудить план лечения. Женщина сразу же соглашается. Альбина, положив трубку, идёт в палату, чтобы предупредить пациентку, но… застаёт помещение пустым. Бежит в регистратуру и спрашивает, не видел ли администратор двух девушек.
– Да, они недавно выходили, – слышит в ответ и торопится за ними. Догнать их удаётся только возле автобусной остановке, это в полусотне метров от входа на территорию клиники. Альбина дрожит, поскольку выскочила на улицу в рабочей одежде, не успев даже куртку накинуть на плечи.
– Что вам здесь надо? Чего вы нас преследуете? – зло интересуется Ульяна, когда медсестра окликает студенток.
– Настучали на нас? Уходите! Вы же обещали никому не говорить! – психует Анжела.
– Послушай, тебе надо вернуться в больницу, – просит её Тишкина.
– А как же ваши правила? Эх, вы!
– Здесь другой случай, – пытается объяснить медсестра.
– Вы обманули меня! – злится Анжела.
– Нас обеих! – добавляет Ульяна.
– Всё гораздо сложнее. Твоё здоровье в опасности, – скороговоркой, поскольку уже и губы начали дрожать от холода, говорит Альбина. – Другие девушки тоже могли заразиться.
Анжела с презрением смотрит на медсестру и цедит сквозь зубы:
– Теперь все узнают! – она резко разворачивается и размашисто шагает по улице. Ульяна срывается следом за ней.
– Анжела! – несколько раз зовёт её Тишкина, но студентки не останавливаются.
«Простите, Эллина Родионовна, я пыталась», – думает Альбина удручённо и спешит обратно в клинику. Она думает о том, что не знает, как это у доктора Печерской получается помогать даже тем, кто отказывается. «Наверное, у неё такой талант, что ли?» – рассуждает медсестра.
***
К регистратуре подходит женщина лет 30-ти, робко спрашивает Валерия Лебедева, оформляющего карточки:
– Извините, меня зовут Вера Куприянова, я ищу доктора Туманову.
– Она только что была здесь.
– А доктор Береговой?
– И он только что был здесь, – улыбается Валерий. – Но сейчас остался один я, – он говорит это, обольстительно улыбаясь незнакомке. Привычно включил режим «мачо», поскольку заводить интрижки с медперсоналом слишком хлопотно. Пробовал на разных симпатичных личностях. Подкатывал, например, к Марьяне Завгородной. И к Ольге Великановой, да без толку. Здесь же почуял, что есть шанс: стоящая перед ним молодая женщина без обручального кольца на пальце, к тому же грустная очень. «Наверняка рассталась со своим парнем, нуждается в утешении. Ну, иди сюда, милая, и тебя согрею», – нахально подумал Лебедев, глядя пришедшей в глаза.
– Вообще-то мне надо в ординаторскую, – неожиданно произносит женщина.
– Там посторонним ожидать не полагается. Но если хотите, мы с вами можем пойти в кафетерий на третьем этаже, – переходит Валерий в наступление.
– Нет, я хочу забрать вещи моего старшего брата.
Нахальная ухмылочка медленно сползает с холёного лица доктора Лебедева.
– Простите, вас зовут…
– Вера Куприянова. Я младшая сестра Артура Куприянова.
Стыдно ли становится Валерию? Он давно отучил себя испытывать это чувство. Ему неловко и неприятно сейчас.
– Я вас провожу, – говорит он и ведёт Веру в ординаторскую. Попутно берёт из шкафчика ключ. Сначала хочет сам открыть дверцу, но после протягивает ключ женщине. Та благодарит и всё делает сама. Увидев лежащие внутри предметы, замирает и закусывает нижнюю губу. Но это не помогает: слёзы всё равно сами собой катятся из глаз. Сдерживая эмоции, сестра Артура начинает брать вещи по одной и складывать в матерчатую сумку. Их немного: одеколон, зубная щётка, расчёска, несколько блокнотов и ручек, плеер с наушниками и прочая мелочь.
***
– Технеций?
– Да.
– Кровотечения он не выявил?
– Нет.
– А почему ты назначила сканирование, хотя я сказала, что не надо? – Лидия Туманова выжидающе смотрит на ординатора Великанову, которая старается не отводить глаза, хотя выдержать взгляд руководителя трудно.
– Просто у меня есть какое-то чувство. Я не знаю, интуиция это или что… Но его вид мне не нравится, – честно признаётся Ольга.
– Сейчас зима, все плохо выглядят, – отвечает Лидия Борисовна.
– Я понимаю…
– Ординаторы не назначают обследование, когда им говорят не делать этого, – продолжает Туманова. – Это пустая трата времени пациента и бюджетных денег.
Доктор уходит, Туманова остаётся посреди коридора и грустно вздыхает. Как же быть? Состояние Вениамина Михайловича действительно внушает ей серьёзное опасение. Туманова давно уже сказала выписать его, но Ольгу гложут сомнения, и даже не с кем посоветоваться. «Поскорее бы вы вернулись, Эллина Родионовна», – думает она с сожалением, невольно сравнивая и.о. завотделением с доктором Печерской. Они слишком разные. Туманова жёсткая, редко идёт на компромисс, её трудно переубедить, если она уже приняла какую-то точку зрения. С Эллиной Родионовной всё иначе. Тоже бывает упрямой, конечно. «Однако с ней как-то проще, душевнее», – снова делает глубокий вдох Ольга.
***
Доктор Ерёменко идёт по коридору, собираясь отправиться обедать. Того мальчика, Артура, прооперировали, у него всё будет хорошо. Поэтому теперь можно и о себе побеспокоиться. Но мужчина с глубокой кровоточащей царапиной на правой стороне лба неожиданно привлекает внимание Аркадия Потаповича. Рану ему обрабатывает медсестра. «Где-то я его уже видел?» – задумывается врач. Вдруг словно яркая вспышка проносится в мозгу: лицо водителя, который сбил Артура и, включив заднюю передачу, быстро удрал с места происшествия.
Ерёменко спешит к стойке регистратуры и говорит администратору:
– Срочно! Вызовите полицию!
К сожалению, делает это слишком громко: водитель вскакивает, отпихивая от себя медсестру, и пытается убежать. Аркадий Потапович кидается следом за ним, хватает за свитер и тянет на себя:
– А ну, стой!
– Отвали! – отталкивает мужчина. – Не трогай меня!
– Ты бросил его! – обвиняет Ерёменко.
– Не понимаю, о чём речь, – прижавшись спиной к стене, отвечает незнакомец. Ему бежать некуда: услышав шум, в коридор вышел охранник, справа медсестра, прямо напротив врач, который его и остановил.
– Ты сбил ребёнка и бросил умирать! – говорит Аркадий Потапович.
– Я не понимаю, о чём речь! – повторяет преступник.
– Понимаешь! Я тебя запомнил.
– Да? И что? – неожиданно мужчина перестаёт орать. Успокаивается внешне (хотя видно, как изнутри его колотит выброс в кровь адреналина) и произносит, стараясь теперь выглядеть не агрессивным, а самоуверенным и даже нахальным. – Пацан сам виноват. Нечего было бросаться мне под колёса!
– Что ж ты удрал?
– Растерялся! – отвечает мужчина. – Меня уже задерживали за алкоголь. Но сегодня я не пил. Всё было так быстро. Я не знал, что делать. Поэтому уехал, – Ерёменко хоть и зол на него, однако с удивлением замечает, как быстро меняется тактика поведения незнакомца. Сначала был агрессивным, потом нахальным, а последние фразы произносил с просительной интонацией человека, осознавшего свою вину.
– Но смыться ты сообразил, – говорит ему врач.
– Вы привезли его сюда? Как он? – спрашивает мужчина.
– Ты не имеешь права спрашивать, – отвечает Ерёменко.
– Ну ладно вам, доктор. Давайте договоримся, – преступник неожиданно переходит на шёпот, хотя рядом уже собралось человек пять.
– Ах ты!.. – Аркадий Потапович очень хочет крепко высказаться, но сдерживается.
– Ладно, ладно, – мужчина внезапно опять надевает маску беспринципного нахала. Лезет в задний карман джинсов, достаёт оттуда красную книжечку, разворачивает перед лицом Ерёменко. – Я помощник прокурора Дзержинского района.
Врач на секунду теряется, глядя в документ. Читает: Кураев Арсен Олегович, юрист 2 класса. Но потом берёт себя в руки.
– Что вы этим хотите сказать? Что неподсудны? – спрашивает доктор.
– Я хочу сказать, что вы не имеете права меня задерживать, – нахально заявляет гражданин, кивая на удостоверение.
После этого он поворачивается и уходит, сопровождаемый взглядами медработников и пациентов. Когда натыкается на охранника, показывает ему «корочку», и тот сдвигается в сторону.
– И что, он так просто уйдёт безнаказанным? – спрашивает кто-то из больных.
– А что ты ему сделаешь? – отвечает другой. – Даже если доктор свидетелем выступит, то всё равно отмажут.
– Но ведь наверняка есть запись видеорегистратора?
Второй пациент хмыкает.
– И что с того? – потом машет рукой и возвращается в палату.
– Жаль, доктора Печерской тут нет, – произносит медсестра, делавшая преступнику перевязку. – Уж она бы не позволила этому типу просто так отсюда свалить!
Все расходятся. Последним – доктор Ерёменко. Он человек в принципе неконфликтный, да тут ещё такая ситуация сложная. Вроде бы родители мальчика сами должны разбираться в происшествии. «Если попросят быть свидетелем, дам показания», – решает Аркадий Потапович. Но отчего-то ему кажется, что никто если и поступит заявление в полицию, то делу не дадут ход.
– Да, нам очень не хватает Эллины, – задумчиво произносит Ерёменко.
***
Ольга Великанова решила проводить Вениамина Михайловича до выхода. Её смутное сомнение никуда не делось, но идти против воли Лидии Борисовны она тоже не хочет.
– Может, я просто ипохондрик? – с улыбкой спрашивает теперь уже бывший пациент, выходя из дверей и натягивая перчатки. – Напридумывал себе Бог весть что.
– Нет, вы совершенно правильно обратились. Если что, сразу приходите.
– Спасибо. Буду глядеть в оба. До свидания, – говорит Вениамин Михайлович и уходит.
– Если минут через 15-20 почувствуете озноб или тошноту, обязательно возвращайтесь, – вдруг добавляет Великанова, ведомая своим странным предчувствием.
– Вы же меня осмотрели? – спрашивает мужчина, останавливаясь.
– Я осмотрела, а другие нет. Мы тогда обследуем вас более тщательно.
– Так я что: болен?
– Я просто к тому, что… – Ольга запинается, поскольку не хочет показаться глупой в глазах пациента. Как ему скажешь: «Вы знаете, у меня на ваш счёт какое-то шестое чувство»? – В этом году все гриппуют очень тяжело, – выкручивается она и быстро возвращается в отделение: с низкого питерского неба повалил снег крупными хлопьями.
***
– Артём Николаевич, здравствуйте, это Эллина…
– Добрый день, доктор Печерская, – отвечает майор Никоненко. – Очень рад слышать! Как ваше здоровье? Соболезную вашей утрате.
– Спасибо. Поправляюсь. Думаю вскоре вернуться к работе, – говорю офицеру. – Артём Николаевич, я слышала, что Гранина арестовали. Хотелось бы узнать подробности. Если возможно, конечно.
Никоненко коротко смеётся в трубку.
– Вам можно всё, доктор Печерская.
– Чем заслужила такую честь? – невольно улыбаюсь, хотя собеседник меня и не видит.
– С такими покровителями, как у вас, можно в Питере любые двери ногой открывать, – продолжает шутить майор, только мне быстро надоедает. Я хочу услышать что-то стоящее, а не вести светскую болтовню.
– Артём Николаевич, – говорю серьёзно, – пожалуйста, ближе к делу.
– Да, вы правы. Простите. Это не мой профиль, конечно. Я только слышал, что Народная артистка СССР Копельсон-Дворжецкая позвонила в Москву, повлияла, так сказать. Оттуда позвонили, всему руководству УВД сделали крепкое внушение. Дело о нападении на вас и доктора Куприянова взял под личный контроль глава следственного комитета.
– А как же Борис с Майей, секретарь Романова, Никита Гранин наконец? – спрашиваю удивлённо.
– Ими занимаемся вплотную, – коротко отвечает майор, видимо, не имея права вдаваться в подробности.
– Артём Николаевич. Я уверена, что доктор Гранин ни в чём не виноват.
– Простите, но я бы не советовал вам заступаться за него.
– Почему?!
– В квартире Гранина нашли несколько упаковок с наркосодержащими препаратами. Очевидно, он приготовил их на продажу, – отвечает Никоненко, и у меня холодок бежит по спине.
– Этого не может быть… – произношу растерянно.
– Данный факт подтверждён видеозаписью в присутствии понятых.
– Его подставили.
– Возможно, – говорит Артём Николаевич. – Вы не волнуйтесь, следствие во всём разберётся. Если вы хотите узнать, как движется следствие о нападении, вам лучше пообщаться с капитаном Багрицким.
– Спасибо.
Да, только что я ему скажу? Он же наверняка захочет меня допросить как пострадавшую. Я же не помню практически ничего. Вошла в ординаторскую, потом сильная боль, упала, увидела Артура напротив на полу. Дальше потеряла сознание. Понимаю: мне всё-таки нужно возвращаться в Питер. Отсюда, из Волхова, названивать разным людям с расспросами неудобно. Лучше такие тонкие темы обсуждать лично.