Вот подборка основных источников на эту тему.
Аль-Истахри и Ибн-Хаукаль сообщают, что русы носили «небольшие куртки», подобно хазарам и волжским булгарам. Русы «соблюдают чистоту своих одежд, — говорит Ибн-Русте, — мужчины носят золотые браслеты… Они носят широкие шаровары, на каждые из которых идет до 100 локтей материи; надевая такие шаровары, они собирают их в сборку и подвязывают у колен».
Худуд аль-Алам добавляет, что «они шьют шапки из шерсти с хвостом, свисающим с затылка».
С растительностью на лице обращались по-разному: «Некоторые русы бреют бороду, другие закручивают и заплетают ее, подобно лошадиным гривам» (Ибн-Хаукаль). На Таманском полуострове среди «русской» знати Тмуторокани (уже смешавшейся с северокавказскими племенами) получила распространение другая мода. Побывавший здесь в 1237 г. доминиканский монах Юлиан записал, что местные «мужчины наголо бреют головы и тщательно растят бороды, кроме знатных людей, которые, в знак знатности, оставляют над левым ухом немного волос, выбривая всю остальную голову».
Франкский хронист Адемар Шабанский пишет о русах рубежа X–XI вв.: «пришёл в Россию некоторый греческий епископ… и заставил их принять обычай греческий относительно рощения бороды и всего прочего». Т.е. здесь видим влияние христианства.
Однако на сребрениках князя Владимира он изображен с бритым подбородком и длинными, свисающими с губы усами.
На печати Ярослава Мудрого — он также без бороды.
В Изборнике Святослава Ярославича видим: волосы ни у князя, ни у его пяти сыновей не видны из-под шапок, открывающих уши. Лица княжичей голые. Подбородок князя покрыт щетиной (но не бородой). Под носом — небольшие, густые, загибающиеся книзу усы.
Но головы в XI–XII вв., вероятно, уже не брили, а стригли «под горшок». В русских былинах есть любопытный эпизод. Добрыня Никитич после долгих скитаний возвращается в материнский дом, где его уже считают мертвым. Когда он называет себя, то слышит в ответ от родной матери:
У молодого Добрыни Никитича были кудри желтые:
В три-ряд вились вкруг верховища (макушки)
А у тебя, голь кабацкая, до плеч висят!
Таким образом, именно длинные волосы были у русов признаком маргинала, бродяги. Воинская знать носила волосы, остриженные «под горшок» («в три ряда» вокруг макушки). Добрыню, позволившего волосам отрасти, в буквальном смысле родная мать не узнала! Волосы на голове появляются у князей довольно поздно.
Бритье голов и подбородка — оригинальная «русско-славянская» мода. Так выглядел Перун, летопись отмечает, что у этого божества «ус злат». На многих миниатюрах Радзивилловской летописи усов, однако, не видно, как, впрочем, и бороды. Зато отчётливо виден оселедец, совсем по-запорожски спускающийся к левому уху. Но это, конечно, уже поздние представления.
Брила головы и бороды польская шляхта. Польско-украинское «кацап» — «как козёл» — отразило отрицательное отношение этой ветви славянства к бородам поздних московитов. У Саксона Грамматика именно по обритой голове опознают славянина в некоем Свено. Моравы брили головы и бороды. Козьма Пражский, описывая знатного чеха времён Болеслава Грозного, отмечает двойной чуб на его бритой голове. «Великая хроника», описывая последнего представителя родовой знати на польском престоле — Котышко — сменённого выходцами из простонародья, Пястами, говорит, что вся его голова была голой, за исключением одного клочка волос на макушке — полная аналогия со Святославом. Схожая причёска у князя Вацлава на миниатюрах Вольфенбюттельской рукописи. Титмар Мезербургский приписывает ношение чубов воинственному племени лютичей.
Западные авторы отмечают, что верховный жрец руян носил длинные волосы и бороду вопреки народному обыкновению. В летописных статьях IX–XI вв. борода упомянута лишь единожды и тоже в приложении к волхвам. Не были ли бородатые русы арабских источников жрецами? Но возможно, что упоминание бородатых русов арабскими авторами связано и с тем, что арабы зачисляли в русы многие «северные» народы. Сирийский автор XIII столетия Бар Гебрей дал такую этническую расшифровку арабского термина «ар-рус» применительно к таврическим землям: славяне, аланы, лезгины (очередной привет норманнистам!).
Для сравнения: С. Гедеонов в своём капитальном труде «Варяги и Русь» пишет, что у германцев и скандинавов «длинные волосы были отличительным знаком свободного мужа, бритая голова — клеймом раба. Германские язычники клялись волосами и бородою (Вотановой). Скандинавский Один прозывался длиннобородым, Тор — краснобородым. Обритие бороды почиталось у германцев высшим бесчестьем». Т.е. скандинавы и русы — определенно разные этносы.
Тюрки носили бороды и косы.
Зато балты, подобно славянам, брили волосы и бороды.
В представлении соседних народов образ русов ассоциировался с различными оттенками красного цвета. Например, восточно-славянское слово «рюен» или «руен» («сентябрь») буквально воспроизводит название острова Рюген (Руян). Синоним «рюена» звучит не менее узнаваемо — «русый». В сербском и польском языках «руйан» и «рудый» означает «темнокрасный». В раннесредневековых источниках нередко встречается словосочетание «рыжие рутены». Эти известия любопытно сравнить с исследованиями антропологов XIX в., которые говорят о том, что в Европе наиболее высокий процент «рыжих» отмечается среди русского населения Галиции — карпатских русинов. Византийцы обыгрывали этническое имя русов, также «окрашивая» его в красный цвет. Епископ кремонский Лиудпранд заметил, что воинов князя Игоря «греки по внешнему виду называют русиями»; в данном случае немецкий писатель имел в виду греческое слово «росиос» — «красный, рыжий». Точно также в переводе хроники Феофана библиотекарь папы Анастасий, писавший в конце IX в., перевел греческое слово «росиа» не как «русские», а как «красные» (rubea). Прокопий Кесарийский описывал внешность склавенов и антов: «Телом же и волосами… все они чуть красноватые».
Не исключено также, что они применяли какое-то вещество красного цвета в качестве боевой раскраски. Именно так можно истолковать отрывок из «Искандернаме» Низами Гянджеви:
Краснолицые русы сверкали. Они
Так сверкали, как магов сверкают огни.
В Европе и Передней Азии багряный, пурпурный цвета были символом власти, силы, могущества. Русы широко использовали его для ритуального раскрашивания своей военной атрибутики. Вид их дружин представлял величественное и устрашающее зрелище. Это было не войско, а надвигающееся пламя: кроваво-красные стяги, корабли под рдеющими парусами, «червленые» щиты. Традиция навсегда связала этот «русский цвет» с названием Черного, то есть, собственно, Чермного («Красного») моря, которое в Х в. называлось также Русским морем — опять все та же прочная связь этноса и цвета.
«Они люди рослые, видные и смелые», — пишет Ибн-Русте, — «они отличаются мужеством и храбростью», но «смелость их проявляется не на коне, все свои набеги и подвиги они совершают на лодках» (о пешем составе «русских» ополчений свидетельствуют все авторы. Мискавейх (ум. в 1030 г.): «Обычно каждый из них несет на себе свое оружие и к себе же привязывает большую часть ремесленных орудий, как-то топор, пилу, молот и другие подобные вещи; они сражаются при помощи дротика, щита, меча; они носят на себе столб для палатки и оружие, подобное кинжалу. Русы сражаются пешими…» «сражаются они копьями и щитами, опоясываются мечом и привешивают дубину и орудие подобное кинжалу».
Для характеристики киевских русов большое значение имеет их описание, принадлежащее перу Ибн Фадлана (922 г.), который совершил путешествие на Волгу. «Я видел русов, — пишет он, — когда они прибыли по своим торговым делам и расположились на берегу реки Атиль (Волги). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов (впрочем, далее Фадлан пишет, что умерший знатный рус будет облачен именно в куртку, кафтан, шаровары и меховую шапку), но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее наружу. И при каждом из них имеется топор, меч и нож. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от края их (русов) ногтя и до шеи они покрыты изображениями (татуировкой) деревьев и тому подобного». Возможно, это изображения Мирового Древа.
Далее упоминается имущество умершего знатного руса: «шаровары, гетры, сапоги, куртка, кафтан парчовый с пуговицами из золота», и «шапка из парчи, соболевая».
Попутно замечу, что Ибн Фадлан имел полное право сравнить русов с пальмами, так как по антропологическим данным «поляне» значительно превосходили ростом восточных славян (самыми низкорослыми из них были кривичи — около 157 см, древляне и радимичи, как правило, «перерастали» отметку 165 см).
