Глава 13.
Илья с Маринкой отправили своих младших к Маринкиным родителям, да очень неудачно всё вышло, пришлось Илюхе за ними метнуться уже через день. Маринкин отец попал в больницу с сердечным приступом, сама она осталась с матерью, а Илюха с ребятами, получается, на хозяйстве. Дружок мой поспешно доделывал очередной заказ, работая на дому, а отпрыски, оставшись без должного присмотра, видать, вдохнули пьянящего воздуха свободы.
- И какие черти его туда понесли? – спокойно спросил я. – Вы ж вроде с их ребятами не дружите? Или что-то изменилось?
- Не дружим, - помотал головой Кит. – Давно не дружим. Просто… это самое… ну…
- Да не тяни кота за хвост, что за привычка «бекать» и «мекать»! Начал говорить, так говори, не мямли. За каким чёртом он туда попёрся?
Я шёл к калитке, Никитка подпрыгивал рядом. Мы вышли на улицу, и сын объявил:
- Он с пацанами поспорил!
- На какой предмет? – нахмурился я, направляясь к дому Илюхи.
Честно говоря, настороженно отношусь к детским спорам, помня себя в юности. Этими спорами легко взять «на слабо», а мало ли, что там мальчишки обсуждали? Время сейчас иное, опасности кругом хватает. Тут не только спиртное, есть вещи намного хуже и страшнее, поэтому с самых ранних лет мы с Инной внушали детям, что силён именно тот, кто не поддался на провокации, нежели тот, кто решил что-то доказать толпе таких же незрелых подростков. В случае в Пашкой я почему-то после слов сына о споре сразу подумал, что взяли его именно «на слабо».
- Понимаешь, - замялся Никита. – Про Маликовку тут рассказывают всякое… Ну и Пашка начал, типа фигня всё это. Ему Борька и говорит, мол, раз фигня, так и сходи туда сам, докажи, что фигня. Пашка начал отнекиваться, а Борька такой: ага, струсил! Пашка и пошёл, дурак какой-то.
- Рад, что ты умный, - хмыкнул я. – Я понял, беги домой.
- Пап, они тут всякое плетут, ничего же нет такого?
Я остановился и посмотрел на сына. Никита глядел на меня с затаённой надеждой в глазах, и я, придав своему голосу побольше уверенности, ответил:
- Конечно, нет, сын! Всё это ерунда, кто-то решил местную легенду придумать. Ты же смотришь свои ужастики про городские легенды? Вот и тут решили, что должна быть своя, иначе скучно. Понимаешь?
- Я, кстати, так и сказал им, а Борька чуть не с кулаками на меня. Да только фиг ему! Ростом не вышел! – рассмеялся довольный Никита и побежал домой.
Я посмотрел ему вслед. Да, ростом и силушкой сын явно в меня пошёл. На голову выше своих сверстников, драться с ним никто не решается. Особенно учитывая преимущества, данные занятиями дзюдо. Внезапно сын остановился и обернулся. Увидев, что я смотрю на него, Никита медленно подошёл.
- Пап, это самое… Ну, короче… Я, получается, заложил всех, что ли… Только стукачом себя не ощущаю. Я просто подумал, как бы вы с мамой изводились, коли бы я такое устроил. Я же прав, да? Я честно пытался отговорить, только Пашка и слушать не хотел, да и Борька подначивал…
- А остальные что? – прищурился я.
- Остальные вообще не встревали, - пожал плечами сын. – Знаешь, будто затаились и наблюдали, чем кончится. Честно говоря, это как-то… ну… не знаю… В общем, я прямо всем заявил, что расскажу, куда Пашка пошёл, чтобы родаки не парились.
- Ты правильно поступил, сын, - я похлопал Никитку по плечу.
- Да! Димка у нас будет, мы хотим в стрелялку одну погонять.
- Да не вопрос! – ответил я на ходу.
Я шёл к Илье, костеря глупых мальчишек, на чём свет стоит. Это ж надо, как не вовремя выдумать такое! Именно в то время, когда Илья и так разрывается со своим заказом, да ещё и за пацанами присмотр нужен. Здесь, конечно, не то, что в большом городе. Здесь можно безо всяких дурных мыслей отпускать ребятню на весь день, но в свете того, что происходит теперь, думаю, все, как один, родители (или бабушки) пристально следят за явкой своих чад домой вовремя. И не дай Бог кому задержаться, враз побегут на поиски, да ещё и всыпят потом как следует, мало не покажется. Представляю, как сейчас взовьётся Илья…
Калитка, как обычно, не заперта, да здесь днём вообще никто не заморачивался. Дружка своего я нашёл в его рабочей пристройке. Илья очень сердился, если кто посмеет назвать её сараем. Да и впрямь, на сарай это строение вообще не тянуло, скорее, флигель. Внутри, несмотря на специфику работы, Илья поддерживал, если не идеальный, то близкий к этому, порядок. Все инструменты чинно расставлены на стеллажах, каждый на отведённом для него месте, мелочёвка разложена по коробкам-боксам, стружку Илья сразу же убирает, а для опилков и мелкой трухи вон, в углу, пылесос красуется.
- Тук-тук! Хозяева дома? – крикнул я снаружи.
- Ромка? – на пороге появился удивлённый Илья. – Ты чего это? Случилось что?
- Илюха, ты только не нервничай и не бузи. Давай, бросай работу и айда в Маликовку. Пашка твой туда попёрся.
- О, Господи! – воскликнул Илья. – Погоди, я мигом.
Он метнулся обратно и через полминуты уже бежал со мною к калитке.
- Это точно? Какой чёрт его туда понёс?
Илья нёсся по улице с такой скоростью, что я с трудом поспевал за ним. С его лица, кажется, схлынули все краски.
- Димка с ним?
- Нет, он у нас. С Никитой пошли резаться во что-то.
- Чёрт! Ведь сто раз говорили! Чего его нелёгкая понесла туда, спрашивается?!
- Поспорили они! Пацаны же, сам знаешь…
- Ох, я ему поспорю, ох, поспорю! До сентября не выпущу со двора! И всыплю как раз по первое сентября, что неповадно было!
- Давай для начала догоним его.
- Чёрт! Ещё и время уже…
- Забудь. Проблемы решаем по мере поступления.
***
Для Даньки потянулись длинные, похожие один на другой, дни. Нельзя сказать, что его угнетало однообразие, да и не назовёшь скучным то, чем до самой макушки нагрузил его Владимир. О многом из того, что теперь стало доступным, Данька отродясь не слыхивал. Поначалу слишком уж непривычным и диким казались некоторые действия нового наставника. Например, дав Даньке отдохнуть несколько дней, Владимир Петрович передал его в руки своего личного цирюльника, который привёл непослушную густую шевелюру парня в такой вид, что Даня ахнул. Из зеркала на него смотрел натуральный паныч. Он невольно залюбовался своим отражением, услыхав за спиною голос Владимира:
- Ну как тебе, брат Данила? Хорош?
- Ага, - восхищённо ответил парень.
- Хорошо. Только не «ага», а «да». Привыкай, брат, к новой жизни и к правильной речи. Нравится тебе или нет, но ты сделал выбор, и жизнь твоя станет совсем иной. Завтра придёт портной, закажу тебе гардероб, а следом приставлю к тебе учителей. Пора, брат, науки постигать, многое тебе придётся изучить. Так что, готовься. Отдых кончился, настают суровые будни. Обещаю тебе ни минуты покоя, кроме как на сон и приём пищи, - засмеялся наставник. – Шучу, брат. Будет тебе отдых, даже два выходных в неделю.
Как оказалось после, в каждой шутке лишь доля шутки, и свободного времени у Даньки действительно почти не осталось. Но он не роптал и не жаловался, новая жизнь пришлась пареньку по вкусу, он с какой-то болезненной жадностью накинулся на ранее недоступные ему науки. А ещё в доме имелась библиотека. Вернее, целая огромная (по меркам Даньки) комната, по стенам которой от пола и почти до самого потолка простирались шкафы, за стеклянными дверями которых виднелись ряды книг. Увидев всё это богатство впервые, Данила крякнул и застыл в изумлении.
- Нравится? – подмигнул Владимир Петрович.
- Ага. Ой, то есть, да.
- Молодец, запомнил. Значит так, брат Данила: разрешаю приходить сюда и брать книги. Теоретически любые. Но на практике позволь дать тебе совет.
Владимир увлёк воспитанника к одному из шкафов и указал на него.
- Начни отсюда. Егор мне объяснил, что ты грамотен, но твои знания на данный момент довольно скудны. Поэтому я пока отобрал для тебя теб книги, содержание которых ты сможешь постичь. Пожалуйста, читай, можешь забирать в свою комнату. Если какие слова непонятные попадутся или ещё что, не стесняйся, задавай вопросы, всё расскажу и разъясню.
И Данька с головой окунулся в волшебный, доселе незнакомый ему мир, который открывали ему книги. Не сразу, конечно, всё шло легко и гладко. Как и предупреждал Владимир, юноша натыкался на массу доселе неизвестных ему слов и выражений, поэтому приходилось задавать вопросы, хотя и робел он поначалу. Но постепенно неуверенность отступала, и у наставника с воспитанником возникла и укрепилась традиция сидеть по вечерам в гостиной за чашкой чая, обсуждая прочитанное Данькой. С учёбой дела продвигались поначалу робкими шажками, ибо слишком уж большая разница была в имеющейся базе Данилы по сравнению с его сверстниками из круга людей, подобных Владимиру. Но, как говаривал сам Владимир, всё поправимо и восполнимо, учитывая цепкий ум и великолепную память парня. Да и наследственность его изрядно помогала грызть гранит наук. Услыхав это выражение от наставника, Даня сначала ничего не понял. Как можно грызть гранит? И причём тут наука? Много позднее, встретив это выражение в одной из книжек, он решился спросить.
За первый же год жизни в особняке Владимира Данька заметно изменился. Потихоньку оттачивалось его поведение, исправлялась речь, он привык к новой одежде и научился её носить, перестал робеть в присутствии наставника. «Дядька Егор гордился бы мною», - думал иногда Данила, вернее, Даниил, как теперь называл его Владимир, так и представляя его своим гостям. Егора вспоминали регулярно, Владимир Петрович планировал навестить его, как только «разберётся с делами» (по его собственному выражению). Гостями его были частенько тоже непростые люди, и именно такие обычно с повышенным вниманием всматривались в парня, похоже, изучая его. Однажды Даня услышал тихий вопрос, адресованный хозяину:
- Значит, он Страж?
- Да.
- Хм… Хорошо складывается для тебя, Вольдемар. Наследник появился. Ты же так и не намерен семьёй обзаводиться?
- Нет, - решительно помотал головой Владимир Петрович. - Не могу. Ты же понимаешь.
- Понимаю, - вздохнул гость.
Данька почему-то сразу же понял, что речь идёт о Катерине, и, лишь только гость удалился, решился задать вопрос:
- Владимир Петрович, Вы скучаете по Катерине?
Мужчина резко повернулся, и в глазах его мелькнуло недовольство, которое, однако, в тот же миг исчезло. Владимир как-то сразу сник и, словно потеряв силы, опустился в кресло. Повисло тягостное молчание, будто даже воздух в комнате стал вязким и тяжёлым. Данька стоял перед наставником, не решаясь ни шевельнуться, ни уйти, пребывая в полной растерянности. Он уже пожалел о заданном вопросе, когда Владимир поднял на него полные боли глаза:
- Присядь, - тихо сказал он. – Я никогда не спрашивал у тебя, но теперь прошу: расскажи, как она погибла. Пожалуйста.
***
Выбравшись на дорогу, мы с Илюхой прыгнули в подъехавшую маршрутку с конечной остановкой на окраине, и через десять минут уже выскочили из неё и ринулись через луг к лесу. Много есть свидетельств того, как у человека открываются дополнительные, невиданные ранее, ресурсы в моменты опасности, особенно, если что-то угрожает его ребёнку. Я был повергнут в шок от того, как бежал в тот злополучный вечер Илья. Он нёсся через пустошь, а я старался не отстать, и удавалось мне это с огромным трудом. А у друга моего даже дыхание не сбивалось. Кажется, всё его существо сосредоточилось на одном: найти сына, догнать его до того, как Пашка доберётся до Маликовки. Откровенно говоря, в глубине души я так до конца и не поверил в мистическую составляющую происходящих здесь событий и поэтому не ощущал такой уж опасности для мальчика, кроме возможности заплутать в лесу. И то, если свернёт с тропинки, ведущей на Маликовку. Но Илья явно иного мнения, поэтому и несёмся мы сломя голову. Вот и лес. Илья остановился ненадолго перевести дух. Устал всё-таки и он, не только у меня дыхание сбивается.
- Так, Ромка, ты держись за мной, не отставай. А то заблудишься.
- Чего вдруг? Там же тропа давно проложена! – удивился я.
- Мы по ней не пойдём, - ответил Илья. – По тропе нам Пашку не догнать, не пацаны уже. Я знаю, как срезать путь через лес и обойти его. Вот же негодник! Ну ладно, догоню, домой вернёмся, три шкуры спущу со стервеца! Погнали!
Я послушно следовал за Ильёй, доверившись его знанию леса. Между тем, время неумолимо приблизилось к вечеру, и мой друг то и дело косился на часы, видимо, тревожась, что не успеем обернуться до темноты. Меня тоже одолевала тревога, но иного плана: вдруг Пашка свернёт с тропы и заблудится? Тогда можно и не найти его самим, придётся поиски организовывать. Не дай Бог! Шли мы в полном молчании, да и о чём тут разговаривать? Только силы расходовать попусту. Илья ориентировался в лесу, как у себя в городке, что значит, местный житель, да ещё и заядлый рыболов. В любое другое время я бы с удовольствием прогулялся с ним, не торопясь, чтобы по полной насладиться чудесным воздухом, красотой окружающего пейзажа, щебетанием птиц. Хищников тут отродясь не водилось (видимо, со времён средневековья их никто не встречал), поэтому можно смело расхаживать, не опасаясь нападения.
Брели мы уже около часа, когда Илья остановился.
- Уже недалеко, сейчас на тропу выйдем и подождём.
- Ты уверен, что мы его обошли?
- Он другой дороги туда не знает. Маликовцы, если пешком, то ходят напрямик через лес, как мы с тобою, так короче, тропа для велосипедов, скутеров, мотоциклов. Ребята ихние, если не школьным автобусом, то на великах приезжают. Пешком всё-таки долго.
Переведя в очередной раз дух, вы свернули в сторону тропы, но не успели пройти и десятка метров, когда впереди меж деревьев замаячила знакомая фигурка.
- Папа! – вскрикнул Пашка, увидев нас.
Он бросился к Илье, и тот тут же прижал его к себе, забыв, как собирался спустить с него три шкуры. Илья отстранил немного сына и принялся рассматривать его, будто не верил, что перед ним Пашка. Он ощупывал его руки, словно хотел убедиться, что с сыном всё в порядке.
- Фух! Нашёлся, - бормотал Илья. – Понесла ж тебя нелёгкая. А чего с тропы свернул?
- Пап, дядя Рома, идёмте отсюда, - торопливо зашептал мальчик, нервно озираясь. – Тут что-то такое… Борька не врал… Страшно очень. Пап, прости меня! Идём домой скорее.
Без лишних слов, не задавая вопросов, Илюха крепко схватил сына за руку и потащил обратно через лес, я держался за ними, а сверху на нас опускалась темнота… Невольно ускоряя шаг, мы продолжали путь, я уже достал из кармана телефон, собираясь включить на нём фонарик, когда Пашка вдруг тихо ахнул, указывая вперёд. Илья резко затормозил и повернулся ко мне:
- Вот чёрт, - едва слышно выругался он. – Только этого не хватало.
Там, впереди, по ощущениям метрах в трёхстах, маячили огни. Три огня на небольшом расстоянии друг от друга, как будто три костра горели в ряд где-то на одной из лесных полян.
- Берём левее, - скомандовал Илья. – Обойдём их. Только тихо ступаем.
Возражать я не стал. И не потому, что вспомнил вдруг рассказы Ильи и Марины. Я вдруг сам почувствовал необъяснимый, совершенно иррациональный страх. Мне чудилось, что нечто жуткое наблюдает за нами из-за каждого дерева, что само зло притаилось в зарослях кустарника, чтобы напасть на нас при удобном случае. Даже в далёком детстве не страдал я никогда ночными страхами, не боялся темноты, посмеивался над страшилками, а в тот вечер ощущение было такое, словно судьба теперь решила мне отомстить за моё бесстрашие. Мы медленно, крадучись, приняли влево и, стараясь ступать как можно тише, осторожно переступая и не включая фонарей, двинулись дальше сквозь лес. Огни оставались от нас по правую руку, и я невольно с облегчением выдохнул, когда они очутились метров на сто позади. До опушки леса совсем близко, не больше километра. Считай, рукой подать. Я уже обрадовался, что наше небольшое приключение подходит к концу, и вскоре я вернусь домой, приму душ, усядусь в любимое кресло, а дальше придумаю, чем занять остаток вечера.
Радость моя оборвалась, когда я вдруг вписался в резко затормозившего Илюху, шедшего впереди меня. Мой друг медленно задвинул Пашку за спину, и мальчишка оказался между нами. Выглянув из-за спины своего друга, я замер, и неприятное ощущение, не покидавшее меня с момента встречи с Пашкой, вдруг переросло в самый настоящий ужас. Непонятно, почему эта группа молодых людей, стоявшим метрах в десяти впереди нас, навевала на меня такое чувство. Парни и девушки, все явно студенческого возраста, выстроились в шеренгу и молча смотрели на нас, не отводя взгляд. Несмотря на темень, лица их почему-то прекрасно видны до мельчайших чёрточек. Лица эти ещё долго будут сниться мне в ночных кошмарах, ибо это были не лица живых людей, а воплощённое абсолютное зло. Почему я так подумал? Не знаю… Но идти вперёд нам не представлялось возможным.
- Ромка, - прошептал Илья. – Давай попробуем обойти. Двигаем ещё левее.
Мы потихоньку сделали десяток шагов в сторону, оставляя Пашку между нами. Но продолжить путь всё равно не смогли. Не знаю, как они это сделали, но вся компания снова оказалась перед нами.
- Что дальше? – тихо спросил я.
Илья не успел ответить. Где-то впереди, со стороны опушки, раздался лай собаки. Наши преследователи синхронно повернулись и резко метнулись в темноту, растворившись в ней. Из-за деревьев выскочил крупный ротвейлер. Позади него маячили лучи фонарей.
- Дик! Сидеть! – скомандовал Михаил Николаевич.
- Папа! – крикнула Юлька, появляясь из темноты с фонарём в руке.
Третьим шёл, мрачно хмурясь, Николай Никифорович.
Следующая глава будет опубликована 23.04.2024
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"