Глава 12.
Данька переминался с ноги на ногу, теребя в руках шапку. Он впервые увидал город, а богатый особняк подавлял и вселял неуверенность. Парень покосился на дядьку Егора, тот, похоже, не испытывал ни грамма неудобства и, кажется, не первый раз бывал здесь. Когда они подошли к двухэтажному белоснежному дому, Егор подёргал за шнурок, и за дверью раздался звон колокольчика. Даня замялся, пребывая в уверенности, что их ни за что не пустят внутрь. Однако, несмотря на его предположения, церемонный лакей, увидев дядьку, вдруг расплылся в улыбке и отступил внутрь, впуская посетителей.
- Егор! – покачал он головой. – Сколько лет, сколько зим! Живой чёрт! Входи, входи, давай. Твой парень? Хорошо. Доложу хозяину. Я мигом!
Заперев дверь, лакей почти бегом взлетел вверх по лестнице, ведущей на второй этаж.
- Что, брат Данила, непривычно? – усмехнулся Егор. – Так-то вот, будешь теперя тут жить. Нравится?
- Мне с тобой нравится, - буркнул парнишка.
Егор лишь покачал головой и не произнёс больше ни слова. О чём тут говорить? Всё говорено не раз, всё обсудили, он объяснил Даньке расклад, но, видно, парнишка напрочь прикипел к своему наставнику. Егор не раз замечал, что воспитанник вот-вот расплачется, останавливало его, видимо сознание того, что взрослому мужику негоже слёзы лить, и Данька, гордо вскинув голову, усилием воли не позволял предательской влаге скатиться по щеке.
Помещение, в котором они находились, поразило парня своими размерами, он привык к обычным избам, а тут, похоже, только одна эта комната больше всего дома Катерины. Да ещё сплошь красота такая: статуи, лепнина на потолке, люстра сверкает хрустальными подвесками, на огромных, выше роста человека, окнах тяжёлые шторы из материала, доселе невиданного Данькой. А мебель какая! Резная, блестящая! А пол! Чисто мрамор! Данька снова переступил ногами на месте, опасаясь, как бы ни оцарапать этот блеск своими грубыми сапогами. «Интересно, что там, наверху? Да и тут, похоже, не только энта комната. Надо ж, как зажиточно тута живут», - мысленно удивлялся Даня. Где-то наверху хлопнула дверь и послышались быстрые шаги, по лестнице молнией слетел мужчина на вид лет сорока, высокий, крепкий, подтянутый, в белой рубахе, поверх которой надет жилет, явно шёлковый (так показалось Даньке). Волосы мужчины, чёрные, что вороново крыло, красиво зачёсаны назад, в чёрных глазах пляшут весёлые искорки.
- Егор, чёрт побери! Живой! А я уж думал: сгинул где!
Мужчина кинулся к дядьке Егору и сгрёб его в охапку. Они долго стояли, похлопывая друг друга по спине и громко смеясь. Затем, отступив на шаг, улыбаясь, рассматривали друг дружку. Хозяин дома покачал головой:
- Не меняешься! Всё такой же: настоящий мужик! Молодец! Это кто с тобою? Неужто сынок?
- Воспитанник мой. Данила. По делу мы к тебе, Владимир Петрович. Возьми Данилу на обучение, из Стражей он, да семейство его сгинуло, оставив его мальцом пяти лет от роду. С той поры со мною, да не могу дать ему боле, чем сам разумею. А ему более сложная наука требуется. Возьми, прошу. Тем более, у меня теперя четверо ребятишек на попечении.
- Четверо? – изумился Владимир. – Откуда это?
- Матушка ихняя… Катерина… сгинула она… Забрали её твари…
Владимир нахмурился, покосился на Даньку и решительно произнёс:
- Прошу за мной в столовую. Савелий! – крикнул он лакея. – Вели накрывать. Гости у нас.
_____
- Это последние? – спросил Егор.
- Да, - кивнула Катя. – Все тут.
Она похлопала рукой по странного вида ящику, в ответ оттуда послышался скрежет и сдавленные крики и рычание, словно вместилось в него с десяток неизвестных животных. Ящик Даньке сразу понравился, как только парень увидал его в руках дядьки Егора: тёмного дерева, гладкий, блестящий, с витиеватой резьбой по краю и непонятными письменами на крышке. Данька погладил его и попытался открыть, к его удивлению, сделать это оказалось невозможно, ибо крышка намертво затворена, будто кто приклеил её или прибил гвоздями. Гвоздей, однако, не видать.
- Не пытайся, - усмехнулся Егор. – Открывается она не силой, а словом. И откроем, когда надобно будет. Ловушка энто. Для чёрных теней и им подобных.
- Как это? – не понял Данька.
- Вот так это, брат Данила, - передразнил Егор. – Али ты мыслишь, что мы сачком их ловить будем? Нет, брат, тута иное, тута слова особые надобны. Руками али сетью не словить их, лишь заклятью такое под силу.
- А ты знаешь его, заклятье-то? – осторожно спросил Даня.
- На то Катя с нами. Дозорный находит, Палач… ну, сам знаешь.
- А Страж? – спросил Даня.
- Страж судит, - глухо ответил Егор. – Кого извести, кого вернуть, кого без возможности пакостить оставить. С чёрными тенями ничо не ясно, окромя одного: извести их не получилось ни у кого. Остаётся одно – схоронить, чтоб не вырвались. На то у нас ловушка энта имеется. Как словим, так схороним там, где ни одной живой душе не добраться.
Всё просчитали до мелочей, кроме одного: чёрные тени оказались хитрее.
_____
- Как же так? – тихо спросил Владимир.
- Вот так, - вздохнул Егор. – Не сберегли Катю.
Владимир сделал знак, и подошедший Савелий наполнил стопки какой-то жидкостью янтарного цвета. Хозяин встал.
- Помянем душу святую. Царствие ей небесное и Вечный покой. Спи спокойно, Катя, - он опрокинул содержимое в рот и снова опустился на стул.
Егор с Данькой тоже встали и выпили. Данька закашлялся: жидкость обожгла горло, и парню показалось, что он задыхается.
- Запей, запей-ка, - Егор протянул ему стакан с водой.
Глотнув, Данька, наконец-то, снова смог дышать. Как они это пьют? Владимир сидел, опустив голову, устремив взгляд в тарелку и ничего не видя кругом. Егор сделал Даньке знак: погоди, мол, всё пройдёт и указал на тарелку: ешь. Данька послушно приступил к трапезе, вдруг почувствовав нешуточный голод. Суп оказался невероятно вкусным, отродясь парнишка не пробовал такого. Он резво опустошил тарелку и Савелий, подмигнув, тут же поставил перед ним следующее блюдо.
- Значит, хочешь оставить воспитанника своего? – вскинул голову Владимир. – Что ж, я не против. Метрика есть у него или без документов?
- Есть, как не быть!
Егор нагнулся и запустил руку в свой дорожный мешок, который бросил на пол под столом, выудил из него сложенный, несколько потёртый, листок бумаги и протянул хозяину. Владимир, принял документ, осторожно развернул и прочёл:
- Данила Александрович Белкин. Ну что ж, Данила, будем знакомы. Владимир Петрович, да ты уж слышал. Комнату тебе сейчас велю приготовить, мыться тоже. Что до одежды, пока в моё оденешься, после портных пришлю. Отдохнёшь пару недель, осмотришься, город тебе покажу, а там и учителя приставлю. Много наук тебе постичь потребуется. Готовься.
- Я работы не боюсь, - мрачно буркнул Данила.
- Отличная новость, - серьёзно кивнул Владимир. – Егор, ты, надеюсь, погостишь у меня хоть немного?
- Ребята дома одни, - виновато развёл руками Егор. – Соседка присматривает. Хорошая баба, да своих делов в деревне у всех куча, сам знаешь. Рад бы, да дольше двух дней не смогу.
Означенные два дня пролетели, как и не бывало их. Владимир тепло, но с явным сожалением попрощался с Егором и оставил его наедине с Данькой, понимая, что этим двоим тоже следует проститься как положено. Тем более, с существующим порядком вещей, возможно, им и встретиться больше не суждено, кто знает…
- Прощай, брат Данила, - Егор обнял парня. – Не поминай лихом, коли что.
- Да ты что, дядька Егор, - сквозь слёзы произнёс Даня. – Я тебя век не забуду. Благодарствуй за всё, ты же мне как отец был.
- Владимира слушай, он тебе ладу даст. А у меня теперя иные задачи – Катинаых детишек на ноги поставить. Влодя мне будет помогать. Вырастим вместе, он деньгами подсобит.
- Катя, кто она ему? – вдруг спросил Даня.
- Заметил, да? – грустно улыбнулся Егор. – Любил он её, уж как любил! Да только пустое энто всё: он – дворянин, она – простая крестьянка. Не было счастья для них, и не могло быть. Он-то готов был поперёк всему миру идти, да Катя не позволила. Понимала, что не будет ему покою, останься она с ним. Вышла замуж за хорошего мужика, детишек родила… Да вот вишь, как оно всё обернулось. Эх, брат Данька… Ладно, прощевай.
***
Что это я сейчас услышал? О чём разговаривают эти двое? Я притаился и решил не выдавать своё присутствие, покуда это будет возможным. «Может, зря я решил поговорить с ним? – подумалось мне. – Похоже, что эти двое не в себе. Причём тут моя фамилия, и в чём это он уверен?»
- Раз уверен, то, значит, так и есть, - раздался удовлетворённый голос Николая Никифоровича. – Да вот толку нам с того? Он же… Нет?
- Нет, - ответил хозяин дома. – И мне почему-то кажется, он не готов.
- Тогда толку чуть. Ты ж сам понимаешь, что это добровольное действие.
- Да, конечно. Ладно, давай пока оставим это. Он сейчас вернётся. В любом случае, у него есть семья. И мне кажется, его дочка вполне подойдёт. Когда подрастёт, естественно.
Меня прошиб холодный пот. Что они затевают? Что-то против моей Юльки? Я окончательно решил ни о чём не заговаривать, наоборот, держаться так, чтобы ничем не выдать мою некую осведомлённость. Хотя, какая там, к чертям собачьим, осведомлённость? Так, обрывки рассказов о какой-то хрени, которую никто хоть мало-мальски объяснить не в состоянии. Только боятся да прячутся, а от чего, сами не знают. Тут надо хитрее. Особенно после услышанного мною. Дело-то, оказывается, вплотную мою семью цепляет. Нет уж, дорогие мои! Тут вам не обломится, за своих я самолично любого разорву на десятки тысяч уменьшенных копий, лучше не суйтесь. Даже в мыслях не держите!
- О, какой аромат! – воскликнул я, входя в кухню. – Что за чай?
Оба мужчины резко повернулись в мою сторону, гость буравил меня мрачным взглядом, пытаясь, видимо, вычислить, слышал я их разговор или нет. Я ответил ему совершенно невинным взглядом, и мужчина отвернулся.
- Сам сбор делаю, - ответил Михаил Николаевич. – Секрета никакого нету, да и сложности тоже. Всего лишь добавляю несколько трав. Могу отсыпать, угостишь Наташеньку. И расскажу, какие травки и сколько добавляю.
- Спасибо большое! Мама обрадуется, - улыбнулся я, принимая из его рук бумажный пакет. – Любит она у меня всякие добавки.
- А ты садись, мил человек, в ногах правды нет, - засмеялся Михаил. – Вот тебе медок разный, пробуй. Потом скажешь, какой больше по вкусу пришёлся.
А мёд-то у Михаила Николаевича и впрямь что надо, не лукавят соседи. Я с наслаждением перепробовал всё предложенное, запивая превосходным чаем. Плавная неторопливая беседа убаюкивала, и я, окончательно расслабившись, почему-то потерял бдительность. Отбросив подозрительность, отвечал я на все адресованные мне вопросы. Мне хотелось лишь одного: сидеть здесь, в этой уютной кухне, слушать тиканье висящих на стене ходиков в виде кошачьей морды (с детства не видал таких!), попивать чаёк, облизывая ложку от остатков мёда…
- У меня пыльца пока перемораживается, но сегодня уже достану. Ты пришли Юленьку, я передам подарочек для всего вашего семейства. Очень полезная штука! И для иммунитета, и для мозга, и энергией заряжает. Детишкам с началом учебного года как раз пригодится. Так что, присылай дочку.
- Хорошо, - на удивление легко согласился я. – Спасибо огромное. А я пока липовый мёд, пожалуй, прикуплю, если можно.
- Отчего же нельзя? – улыбнулся Михаил Николаевич. – Конечно, можно. Сейчас баночку принесу. Или тебе сразу трёхлитровочку налить?
- А давайте! Чего мелочиться! – засмеялся я.
Уходил я от него довольный, счастливый, неся в пакете мёд. Придя домой, я ахнул, взглянув на часы: просидел я в гостях целых два часа! А самое паршивое, что я абсолютно не мог вспомнить, о чём мы беседовали в гостях у Михаила. Полный провал в памяти. Белое пятно. Я поставил мёд на стол, вышел из дома и углубился в сад, желая скрыться от глаз своих близких. Голова нестерпимо трещала, будто внутри работал мотоциклетный двигатель (зачем он там, спрашивается). Я сжал виски ладонями и зажмурился, силясь вспомнить хоть что-то. В опустившейся тьме мелькали жёлтые круги, среди которых изредка, как вспышка, на доли секунды выстреливала картинка, в которой я почти ничего не успевал уловить, кроме, разве, острого пронзительного взгляда гостя Михаила Николаевича. Да что ж такое с памятью, а? Во рту отчётливо ощущался незнакомый приторный привкус. И это не послевкусие мёда, что бы вы там ни подумали. «Ха! Неужели, мне что-то подмешали в чай? - вдруг мелькнула мысль. – Зачем?» Единственный логичный ответ – выведать у меня что-то. Чёрт! Ну это вообще ни в какие ворота не вписывается! Сами посудите: зачем у меня что-то выведывать? Я что, тайный агент? Известный политический деятель? Глава «Газпрома»? Директор оборонного завода? Засекреченный физик, наконец? Глупо! Глупо! И ещё раз глупо!
Однако, провал в памяти всё равно присутствует, несмотря на всю абсурдность ситуации…
- Пап, ты чего тут?
Я открыл глаза. Юлька стоит передо мной и всё её милое личико изображает огромных размеров вопросительный знак. Наверняка, отец, стоящий в глубине сада с крепко зажмуренными глазами и беззвучно шевелящий губами, вызвал у дочери некоторое… недоумение.
- Ничего особенного, - отвечаю. – Просто решил немного побыть наедине с собой.
- Вау! Как аристократично звучит, - ехидно отозвалась дочь.
- Не дерзи! – я притворно нахмурился и подмигнул ей. – Выкладывай давай.
- Да нечего выкладывать, - поморщилась Юленция. – Никого найти не могу. Ты исчез, мама тоже куда-то умелась, Кит с друзьями носится.
- А ты соскучилась по всем нам, ясное дело, - продолжил я.
- Хорошо меня троллить, - засмеялась дочь. – Пап, я к Ирке пойду.
- Валяй, только…
- Знаю, знаю, чтобы не позже десяти домой. Помню. Снова под арест не хочу. Всё. Пока.
Она подошла ближе, чмокнула меня в щёку и лёгкой походкой отправилась прочь.
- Юль, погоди! – окликнул я её. – Заскочи на обратном пути к Михаилу Николаевичу. Дом номер семнадцать.
- Зачем? – удивилась дочь.
- Он обещал нам кое-что передать полезное.
- Ну ладно, зайду, - пожала плечами дочь.
Юлька скрылась из виду, а я помотал головой и снова крепко зажмурился. Почему я предложил дочери сходить туда? Зачем? Ничего не помнил и ничего не понимал, но внутри меня нарастала уверенность, что я всё сделал правильно.
Стукнула калитка, и быстрые ноги затопотали по аллее. Никитка.
- Мама! Папа! Где вы? – громко звал он.
- Я здесь, - отвечаю, возвращаясь к дому.
- Пап, беги к дяде Илье! Быстро! – запыхавшись, объявил сын.
- Что стряслось? – встревоженно спросил я.
- Пашка… он… он в Маликовку ушёл…
Следующая глава будет опубликована 20.04.2024
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"