Ехать пришлось долго. Так долго, что Яся не выдержала – уснула под рокот мотора. Во сне мерещилось, будто она не едет, а плывёт или летит. У дороги, казалось, вовсе нет конца. Под вечер только проснулась от того, что машину стало подбрасывать на ухабах. Пассажиров швыряло то вправо, то влево, то вверх. За окнами быстро темнело. Водитель ругался на дорогу, на то, что согласился ехать в эти проклятые места, где давно не то чтобы колёса, а ноги, даже, ничьи не ступали. Однако, включил фары и стало видно заднюю часть большой машины, что ехала впереди.
Вдруг по стёклам и по крыше стало стучать и царапать.
- Это ветки, - сказала бабуля, - в лес заехали.
Большая машина встала. Легковая тоже.
- Не поеду дальше, - заявил водитель,- тут темень, как у негра в ж**е
- Баба, дядя матом ругается! - наябедничала Яся, искренне считавшая слово на букву «ж» ненормативной лексикой.
Все почему-то засмеялись и это в некоторой степени разрядило обстановку.
Однако, ненадолго. Отец стал требовать, чтобы водители ехали дальше. Те отказались. Тогда пусть возвращают деньги.
- Половину!
- Мы чё на идиотов похожи? Весь день на колёсах, одного бензину сколько ушло.
- Договаривались до поворота на Стрельню.
- Так ты ж не сказал, что дорога давно чащобой поросла. Застрянем тут, кто вызволять будет?
Пока мужики припирались, женский пол ждал дальнейшей участи в тёмной кабине. Только бабуля шептала молитву.
Старший водитель большой машины уже совсем готов был свалить груз и дать задний. Младший – он и ростом был ниже и знал много смачных ругательных словечек, тем не менее оказался добрым малым.
- Ладна, - сказал он, сплёвывая на землю так, что Ясе захотелось непременно выучиться этой манере, - если б не ребёнок. Ребёнка жалко. У самого трое. Короче, останемся тут до светла, так уж и быть. Не бросать же баб в лесу. А утром вещи свалим и - привет. Дальше нас не касается.
На том и порешили. В кабине зажегся свет, и мама достала кое-какую провизию. Хлеб, курицу, огурчики. Водитель вытащил нарезку вкусно пахнущей копчёной колбасы. Другой водитель протянул Ясе большое румяное яблоко. Все стали жевать и смеяться с набитыми ртами. Словно и не ссорились пять минут назад. Словно все вместе собрались на пикник в ночном лесу. Ясе стало от того весело. Она грызла яблоко и рассматривала лица взрослых.
- Отчаянные вы, - говорил водитель, угостивший Ясю яблоком, - прётесь добровольно в такую глушь. Моя бы (он имел в виду свою супругу) ни ногой. Вот летом в Турцию купили путёвки.
Бабуля стала расспрашивать о ценах на туристические услуги и охать, будто сама собиралась на море. Отец угрюмо молчал. Мама наливала всем чай из термоса.
После чая Ясю сморил сон.
Утром она, разбуженная птицами, выскочила из кабины и обнаружила на обочине груду коробок и тюков. Взрослые, с утра хмурые, словно и не было ночной пирушки, доругивались по поводу пресловутых денег.
Наконец, водители захлопнули двери кабин, дали отступной гудок и машины попятились назад, оставляя семейство робинзонов наедине с первыми трудностями на избранном ими тернистом пути.
- Ну пошли, - скомандовал отец.
- А вещи?
- Вернусь за ними позже.
- Украдут! – всполошилась бабуля.
- Кто? Волки или зайцы, - засмеялся отец.
Тут заголосила Яся
- А-а-а. Боюсь, волка-а!
Из «Красной Шапочки» и «Трёх поросят» она уже знала о повадках этого коварного зверя.
- Тише, Ярослава. Папа пошутил. Нет здесь никакого волка.
- Вобще-то есть, - сказал папа, - но волк весной не опасен.
Яся решила на всякий случай продолжить хныкать, так родители будут бдительней защищать её от неопасных в это время года волков.
Папа подхватил на руки Ясю. Мама большую коробку. Бабуле досталась сумка с едой и все вместе они зашагали по едва заметной тропинке.
Лес полнился птичьими трелями и запахами, идущими от земли и травы. На листьях кустов блестела роса. Сидя на папиной шее, Яся вертела во все стороны головой, словно любопытная обезьянка. Папа рассказывал о ягодах и грибах, которые они будут собирать здесь – как всё это замечательно и экологично.
Бабуля стала отставать и жаловаться то на ноги, то на спину. Мама забрала у неё сумку, но нести бабулю, как Ясю отцу было не под силу. Пришлось часто останавливаться – отдыхать. Благо окрест хватало валежника – было где присесть. Тем не менее бабулю мучила одышка и она глотала свои таблетки. Двигались из-за этого медленно и лишь к вечеру усталые вышли на опушку.
- Почти на месте, - обнадёжил отец, - километра три до деревни.
- Не могу больше, - простонала бабуля, хватаясь за сердце.
- Тогда ночуем здесь.
- Я волка боюсь, - снова захныкала Яся.
А мама молча уставила на отца свои огромные испуганные глаза.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!