Последний фильм Александра Сокурова был запрещён к прокату в кинотеатрах РФ, но в декабре прошлого года выложен в YouTube на канале Ксении Собчак. Видео содержит также обсуждение фильма, которое состоялось после его закрытого показа, с участием самого режиссёра.
Тени государственных лидеров стран-участниц Второй мировой войны – три диктатора и один Черчилль – бродят по загробному миру в ожидании некоего решения Высшего суда. Бродят и ведут бесконечные монотонные разговоры – друг с другом, сами с собой, с народом. По драматургии и по тексту это стилистически похоже на драму абсурда, а по текстуре изображения — на коллаж: вырезанные из кадров архивной хроники фигурки персонажей «вклеены» в нарисованную фантасмагорическую среду.
Зрителя предупреждают, что deepfake и искусственный интеллект не задействованы, а значит, все жесты и мимика героев документальны, и это принципиально для фильма. По словам самого режиссёра, многие важные реплики героев взяты из их реальных речей или текстов, а сами они выглядят в фильме так, как могли бы выглядеть в жизни, когда их никто не видит. То есть в предлагаемых условиях посмертья нам хотят показать живых людей. Причём для Сокурова особенно важным понятием является характер. Поясняя замысел картины, он говорит, что хотел в кинохроникальном изображении вернуть историческим персонажам характеры и энергию, показать этих людей как людей, а не как памятники, показать портреты мужских характеров.
(В скобках замечу: это подчёркивание того, что именно для мужчин как исторических и политических фигур важен характер и важны изменения этого характера, отдаёт, конечно, некоторым сексизмом. Женщины, получается, то ли вообще характера не имеют, то ли он у них один на протяжении всей жизни, но в любом случае мало на что влияет. В эту линию рассуждений вполне укладывается и сомнительная шутка из фильма про Елизавету II, королеву Великобритании. Черчилль, которого уже взяли (в рай?), спрашивает Бога о своей королеве, тот отвечает: «Зови. Красивые шляпки и здесь обожают». Словом, мужчины – сложные личности с характерами, а женщины – это красивые шляпки.)
Так или иначе, возникает вопрос: насколько получилось оживить эту хроникальную документальность? Действительно ли мы увидели живых людей, а не тени умерших, призраки, видения? Их монотонные речи, пусть и тщательно скомпонованные из реальных фраз и придуманных шуток, – становятся ли они живыми?
То, что Сокуров называет характерами, внешне проявляется в виде эмоций героев фильма из архивных кадров. Сталин посмеивается в усы, Гитлер обозлённо бормочет, стиснув зубы, Черчилль хитро щурится. Но в чём тут характеры, да и что вообще такое эти ваши характеры, не говоря уже о том, насколько они реально предопределили то, что произошло в истории? Кстати, то, что каждый герой представлен в фильме в нескольких «экземплярах» (в одном кадре может быть до трёх, четырёх или даже больше Гитлеров или Сталиных), объясняется просто: это они в разных возрастах, ведь, по мысли Сокурова, характер меняется с возрастом. В общем, этот эссенциализм режиссёра, приписывание каких-то твёрдых, устойчивых качеств и свойств историческим личностям, — само по себе спорное, так на него ещё накладывается сомнительность «сборки» этих качеств из фрагментов кинохроники.
Характерологией диктаторов фильм вроде бы не исчерпывается. Простор для поисков смыслов тут имеется. Обращает на себя внимание, разумеется, фигура Христа, которого мы застаём в муках, очевидно, в момент после распятия и до воскресения. Он находится в одном пространстве с политиками и ожидает вместе с ними. Напрашиваются также параллели с «Божественной комедией» Данте, а чтобы наверняка ни у кого не осталось сомнений, Муссолини цитирует начальные строки из неё на итальянском. Есть и другие культурные отсылки, как, например, вот этот грешник из «Страшного суда» Микеланджело (на иллюстрации выше). В архитектуре загробного мира замечают сходство с гравюрами Пиранези, и так далее. Впрочем, далеко ли мы тут можем зайти?
Топографии загробного мира, хоть как-то приближающейся к дантовскому масштабу и подробности, в фильме нет. И, наверное, такой задачи не ставилось. Мы даже не можем с уверенностью сказать, что это за пространство (лимб? чистилище?), неясно, куда ведёт дверь, перед которой толкутся герои, чего они ждут и в чём состоит высшее решение. Эта неопределённость как будто намеренная. Тот голос из-за двери, который говорит с героями, в титрах назван просто Высшей силой. Его слова звучат обтекаемо: Черчиллю он сообщает, что забирает его «к себе» (не говорится, что в рай, скажем), а остальных, говорит, «отправлю вниз, они скоро там опять будут нужны». Вниз – это на землю? Такое ощущение, что проработка этой части фильма, его религиозной и философской основы, интересовала режиссёра гораздо меньше, чем «лепка» образов самих исторических деятелей.
Фильм стал важным событием, и общественным, и художественным, но честно могу признаться, что полноценного контакта с этой картиной у меня не получилось, да и в целом Сокурова не могу назвать близким себе режиссёром. Кому-то наверняка повезёт больше (если так случится, пишите в комментариях или оставляйте ссылку на свой пост; интересно будет почитать).
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив свой лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Можете подписаться также на телеграм-канал автора.
Что ещё интересного в этом блоге:
