- Яви того, кто заклятье моё снять хочет, - сызнова приказывает, водя по зеркалу перышком. Как видит, проступает что-то. Вглядывается в темноту. Кажись, баба. Волосья светлые в косу уложены, не молодая, не знает таких Марьяна. И будто знакомое что-то, кажись, похожа на кого.
Токмо отчего Петру помочь хочет? Или дура вовсе, или смерти не страшится.
Поднялась Марьяна и пошла куклу Петрушину делать, не отпустит так просто того, и поплатится за то баба, что решилась супротив ей пойти.
Начало истории
Предыдущая глава
Сам не свой нынче Зосим, поедом себя ест, и кажется, будто призрак Назара повсюду за ним следует. Витает над домом, хочет счастье увесть. Утром встал разбитый, не спал ночью, на жену глядел, думу думал, как жить теперича, когда прошлое в окно стучится? Сидит за столом в каше ложкой ковыряется.
- Случилось чего? – вопрошает Ульяна, а сама Ваське косы заплетает. Сидит Варвара подле отца, яйцо уминает. А тому кусок в горло не лезет.
- Об Настасье размышляю, - говорит, да не там мысли. Поглядывают супруги друг на друга, про Назара думают, а Настасьей прикрываются. И никак встреча та из головы нейдёт. Кажется ему, поджидает где-то Ульяну Назар, а она сбежать с ним хочет. Тады удержал Рябой, так и теперича не отдаст никому.
- Мне намедни сон снился, будто жива дочка, - решилась на рассказ Ульяна. – Будто идёт она лесом да знает куда. Повертается ко мне и говорит: не печалься, вернусь скоро.
- Так сон-то, - тихо ответил Зосим.
- Думаешь, сгинула?
- Не буду я дитя своё раньше времени хоронить. Чую, жива.
- Дай-то Бог, - кивает Ульяна.
Косы лентами завязала, дочку к столу пригласила.
- Ты кады на поля пойдёшь? Небось, без тебя там работники расхлябились.
- А ты чего так интересуешься? – прищуривается вопросом.
- О делах забочусь. Чай, супружники, обоим думать об том надобно.
- А дочку искать?
- Оно конечно, - кивает Ульяна. – Токмо верю, что сон в руку. Загадала, чтоб она привиделась – вот как вышло. Ты ступай на поле, мужикам приказы отдай, а я с Анной сама пойду покличу, мож свезёт.
- В лес никак собралась?
- И чего? – не понимает Ульяна. – Раньше ходила, теперича нельзя?
Пожевал губы.
- Ладно, - кивнул, а сам следить за ней вздумал. – Девок тож возьми.
- Зачем это? А вдруг и они стеряются? Матери отведу.
Ничего на это не ответил. Картуз надел и вышел из дома. Поймал мальчонку, приплатил, чтоб последил за Ульяной. Выдал полтину да ещё пообещал, как с новостями придёт.
И как только дверь закрылась за Рябым, глянула в окно Ульяна. Вышел тот да двинулся к полю. И чего ж лошадь не взял – непонятно.
Выбралась с девками, к Анне зашла. А у ней Мария в гостях, восемнадцать девке, замуж выскочила, уж скоро родит. Поцеловались, парой слов перекинулись.
- Сходишь со мной? – в сторонку Ульяна Анну отводит да спрашивает. Сызнова из дома взяла пригоршню монет, всё, что нашла. Чай Зосим не доглядит, сколько не хватает. Она ж просто должна одним глазком глянуть да отпустить Назара из сердца. Как запомнила того, молодого, а теперича кто знает, как изменился. Мож, любит она прежнего, а этот вовсе для ней чужой.
- Оно тебе надобно?
- Ни об чём думать не могу, - призналась Ульяна. – Токмо об нём.
Вздохнула Анна, платок накинула, распрощалась с дочкой, что согласилась детей к бабке отвесть, да пошли они вдвоём. А мальчонка за ними. Савка, Демидов сын. Тот ещё прохвост. Таится, а кто за ним следить будет? Не видно, мож, играет пацанёнок во что.
Подошли к лесу и дальше. А тот за травой кроется. Обернутся бабы, глянуть, нет ли кого позади, тот шмыг и в траве сидит – не видно даже макушки.
Так и добрался с бабами до самой заимки незамеченным. За деревами скрывался, а коли ветка хрустнет, приглядятся, нет никого, лишь Савка птичьими голосами переговаривается.
У избы никого не было. Видать, отлучились сторожа, подперев с этой стороны поленом. Встала, как вкопанная, пред дверью Ульяна, шагу сделать не может. Вдруг не признает? Вдруг изменилась так, обабилась, что противна вовсе? Шаг ступила, а потом назад.
- Не могу, - головой качает.
- Да неужто затем шли столько, чтоб струсила? – ахнула Анна. – Иди уж, гляди правде в глаза, авось, ничего и чувствовать не будешь, лекарство там твоё.
- А ежели сердце пуще прежнего забьётся?
- Уж сама у него вопрошай, я в таких делах не стану говорить. С Петрушей столько лет в счастье да радости. Уж знаю, каково с нелюбимым жить. Был Степан, Бог упас от него.
Собралась с духом Ульяна, кулаки сжала и сбила колоду, хватаясь за дверцу.
Обомлела, как увидала его. И впрямь Назар, и сразу показалось, будто не было меж ними никакого времени. Будто молодые они да к свадьбе готовятся.
- Улюшка, - выдохнул он, на лавке сидя. Не верит глазам своим от счастья такого. Никак пригрезилась. Лоб потрогал, не горит ли? Мож, жар, а ему всё кажется. – Настоящая.
Стоит Ульяна в дверях, чует, как сердце чечётку бьёт в груди, вырваться да ускакать хочет. И не знает, что дальше делать. И свои они друг другу, и чужие. Хочется ближе подойти, глянуть в глаза, что никогда не забывала, а стоит, как неживая.
- Пришла, - вновь шёпот мужской. – Ко мне пришла.
И радостно на сердце у Назара. Сколь страдал, бежал от ней, а она теперича вот – пред ним стоит, краса ненаглядная. Значится, так надо?
- Как поживаешь? – всё ж себя пересилила и внутрь зашла. А ежели токмо она до сих пор любит, а он уж и позабыл, какими сладкими поцелуи бывают?
- Ногой маюсь, - признался честно. – Анна сказала про меня?
- Она, - кивнула Ульяна. – А что ж жена твоя думает, коли ты домой не воротился?
- Ждёт, - не хотелось ему про жену речи весть с ней, будто предали они Ульяну вместе с Лушей. Будто нарочно подстроено было всё. Но не ведает, как в груди горело, как жить не хотелось, как дала она ему снадобье забытное, от которого он хотя б дышать смог да думать, что нельзя на себя руки накладывать.
- А чего ж никогда домой к матери да отцу не захаживал? – интересуется Ульяна.
- Так ищут меня.
- Много лет прошло, никто и не спрашивал.
- А чего в деревне делать? – ответил честно. – Не схотела со мной уйти, так и нет туда больше дороги.
Затрепетала от слов его, дрогнули уста. Хотела улыбку выдавить, а не может. Душа слезами обливается, как вспомнила, что прощалась с ним навсегда. Выходит, теперича, что на время. Токмо нынче сызнова душу разбередят – да разойдутся по разным сторонам.
- Добрая жена тебе досталась? – опять вопрошает Ульяна и чует, будто ревность какая в ней подымается к женщине незнакомой, что детей любимому подарила.
- Добрая, - согласно кивает Назар. - Жизнью ей обязан.
- Али спасла тебя?
Кивнул он, и самому грустно сделалось, как вспомнил, что Луша его дома дожидается.
- Без неё меня б не было.
Горько слушать, да не мог не сказать о женщине, что ради него семью оставила. И камень на сердце лежит. Поведать надобно, кто такая, да язык не повертается, будто время ещё не пришло.
Делает Ульяна ещё два шага к нему, и признанье само выскакивает.
- Скучала, Назарушка, как есть скучала.
Голову потупила, зажмурилась, будто от слов ейных чего случится может.
Сорвался он с места, не поглядел, что нога больная. Хватил ручищами в объятья да к себе прижал, чтоб не передумать. Обвила руками его Ульяна, к себе прислушиваясь, а сердечко сызнова, будто любимого учуяло, тает да трепещет.
- Никогда любить не переставал, - и Назар признался, и тошно стало ему от признанья своего. Мерзко, будто родную душу кристальную предаёт. И надо ж такому выйти, что полюбил двух сестёр, токмо не сам участь свою выбирал. Жизни хотел.
Сжал зубы, Ульяну от себя не отстраняя, боясь, как бы губы его её не нашли, и тогда не будет возврата. Предатель он станет для себя навеки, как есть предатель.
- Написано на роду мне без тебя, Назарушка. Но сердце нет-нет да и вопрошает: где ж любимый твой?
- Ежели б тады ушла со мной, иначе всё было.
Отстранился всё ж и сразу спиной обернулся. Сжимает губы, силится плоть свою утихомирить, а Ульяна себе о другом думает. Противна ему, обнял токмо из-за жалостливых слов, что сказаны были ей.
- Не могла я, - отвечает, а в голосе столько страданья. – Ребятёнок народился.
- Дочка. Помню, как же. Зосимова дочка, - покачал головой, говоря со злобой.
«Твоя, Назарушка», - хотелось сказать Ульяне. Да столько лет тайну хранит, ни к чему и теперь бередить сердце.
- Сынки у тебя?
- Трое, - отвечает Назар. – А что с твоими детками?
- Девки все.
Заслышали разговоры какие-то, а потом выстрел грянул.
Испужалась Ульяна, дверь рванула. Стоит Анна, а рядом с ней Трифон с ружьём.
- Сбежал, гадёныш, - говорит Трифон.
- Кто? – не поймёт Ульяна.
- Савка, Демидов сын, за нами увязался, видать, приплатил кто.
И сдавило сердце Ульяны. Знала она, кто не пожалел деньги за такое. Неровен час сюды Зосим придёт, и тогда несдобровать Назару.
Продолжение здесь
Другие истории канала