Продолжая знакомиться с израильской литературой, я взялся за одного из самых спорных "классиков", Амоса Оза. Сюжет романа сравнительно прост и, вместе с тем, довольно запутан.
Зима 1959-1960 года, Иерусалим. Жизнь увальня-студента Шмуэля Аша катится под откос: его бросила девушка, а диссертация на тему "Иисус глазами евреев" всё никак не складывается. Он уже собирается, в лучших традициях битников, устроиться сторожем на заброшенную стройплощадку (вспомним керуаковский "Биг Сур"), но случайно натыкается на объявление, обещающее студенту-гуманитарию непыльную работу с проживанием и кормежкой: составлять компанию инвалиду.
В итоге Шмуэль ведёт беседы с пожилым интеллектуалом Гершомом Вальдом, влюбляется Аталию, вдову его сына Михи, и пытается разобраться в истории отца Аталии, Шалтиэля Абрабанеля, единственного из руководства сионистов, кто выступил против создания государства Израиль, за что был изгнан со всех постов и заклеймён предателем.
Таким образом, истории Иисуса как "предателя еврейского народа", Иуды как "предателя Иисуса" и Шалтиэля Абрабанеля как "предателя идеи еврейского государства", перекликаются и сливаются в голове Шмуэля, в конце концов также "предающего" свою любовь к старшей его на 20 лет Аталии (кавычки везде неслучайны).
Собственно, центральная мысль о том, что "предатель" может на самом деле быть самым ярым сторонником (идеи, человека и т.д.), "единственным истинно верующим", не нова: в подобном контексте фигуру Иуды рассматривали и Леонид Андреев, и Никос Казандзакис, и даже Эндрю Ллойд Уэббер с Тимом Райсом (хотя мотив всякий раз мог отличаться). Но в самом Израиле, как мне кажется, эта мысль до сих пор вызывает отторжение, несмотря на то, что фигура Иуды, наряду с Агасфером, в консервативных христианских кругах до сих пор считается олицетворением еврея как такового, а значит, обличая Иисуса как предателя народа и религии, средневековым еврейским богословам логичнее было Иуду поддерживать. Впрочем, материя это тёмная, сейчас уже не разберёшься.
Не меньший интерес вызывают взгляды Шалтиэля Абрабанеля, отчасти альтер эго самого Амоса Оза, как известно, выступавшего за мирное сосуществование с арабами и против захвата еврейскими поселенцами территорий Палестины и соседних арабских государств. Их заочная, устами Шмуэля, полемика с Гершомом Вальдом, отцом погибшего ополченца, со временем выходит за рамки "еврейского вопроса" в сторону проблемы самого существования человека.
Однако мне показалось, что этом смысле экзистенциальный финал романа не вытекает из текста. Мне не понятно, почему Шмуэль всё-таки уезжает, причём уезжает, бросив всё. С чисто драматической, даже кинематографической точки зрения это, конечно, эффектный приём, но логикой повествования он не продиктован.
Лично меня постоянные отсылки к священным текстам иудаизма и христианства не смутили, хотя не исключаю, что неподготовленному читателю будет сложно. Но ещё мне подумалось, что через 7 лет Израиль, а с ним как минимум и Шмуэля, ждёт Шестидневная война, затем Война Судного дня. И как изменится мировоззрение героя, как оно пройдёт проверку временем, какие действия он предпримет, - всё это мне очень хотелось бы знать.
#современная проза #имхи_и_омги
