В прошлых двух материалах подробно разобрала мат часть и подходы, которые сегодня существуют в воспитании детей. Сегодня я расскажу о личном опыте. Оговорюсь сразу, что сама продукт разделяющей дисциплины, поэтом автоматизмов этой базы у меня сформировано достаточно.
В своём стиле родительства я использую осознанность. А стремлюсь к формированию надежной привязанности. Но получается это далеко не всегда. Сегодня рассказываю о балансе, который пока нашла для себя, совмещая различные подходы к воспитаю. Специально построила структуру статьи так, чтобы было видно, как использую и к чему стремлюсь. Также важно отметить, что у меня дочка 3,5 лет, а значит она дошкольник. И отсюда вытекает огромное количество особенностей.
Метод последствий
Желаемое – 5%, реальное – 15%
Если честно, я считаю такой подход самым продуктивным для понимания. Но без стрессов он начинает работать только, когда у ребенка начинается интеграция, и он может осознать происходящее. До этого момента метод последствий вызывает много эмоциональных переживаний. Это могут быть и слёзы, и истерики, и агрессия. У каждого ребенка по-своему.
Я, конечно, сама сильно стараюсь не использовать этот метод. Но получается не всегда. Иногда так и подмывает поскорее включить малышку в реальный мир.
Когда последствия проявляются в естественной среде, я стараюсь поддержать. Обнять, сказать, что сочувствую и понимаю, как жаль, что игрушка всё-таки сломалась от того, что дочка бросила её об стенку.
Метод подкреплений
Желаемое – 10%, реальное – 20%
Как-то прочитала книгу «Не рычите на собаку. Книга о дрессировке людей, животных и самого себя». Это прекрасное бихевиористкое произведение, которое раскрывает пользу положительного подкрепления. В принципе, авторы говорят, что и Джон Уотсон, который считается родоначальником бихевиоризма использовал именно положительное подкрепление. А вот его последователи уже исказили модель.
Я активно использую словесное одобрение. Часто говорю ребенку, что люблю её, особенно когда она делает что-то хорошее. Каждый раз говорю себе, что нужно говорить одобрительные слова и в другие моменты, но в эти получается особенно активно и искренне.
Бывает, что не хватает ресурса, я срываюсь и часто перехожу черту. Ругаю её за беспорядок в комнате, и разбросанные мелкие игрушки на полу, о которые я в очередной раз покалечила стопу. Угрожаю, что отдам игрушки другим детям. И на это у меня уходит 5% общего подхода.
Несмотря на отступление от своих установок, я стараюсь заменять такие моменты молчанием. То есть если ресурса убираться нет, стараюсь отвлечь себя, чтобы не кричать на ребенка. В более мелких деталях просто замолкаю и не говорю ничего. Не думаю, что такой подход достоин подражания. Но он мягче моего крика и срывов.
Разделяющая дисциплина
Желаемое – 0%, реальное – 15%
О, я думаю, что об этом я могу написать сама отдельную книгу. У меня до сих под перед глазами пример разделяющей дисциплины, не способный взять ответственность за отношения с ребенком и всё ещё занимающих ведомую позицию. При этом она считает, что я по умолчанию должна её уважать, слушать и прислушиваться. Я про свою маму.
И даже несмотря на то, что я не ставлю свою дочь в угол, не говорю ей слова: «иди в свою комнату и подумай об этом», я всё-таки убегаю от неё в ванну, когда не выдерживаю инцидента. И она плачет, ревет под дверью и не понимает, почему я от неё ушла. Даже это для неё чересчур…
А я три года старательно, очень медленно меняю эту модель поведения. И вот каких результатов я добилась. Я решила, что нужно уходить чуть раньше инцидента. То есть, когда я уже понимаю, что скоро перейду черту. Нужно уйти так, чтобы у ребенка не выстроилась ассоциация с собой и своим поведением. Где-то читала, как мужчина говорил детям: «ой, я кое-что забыл в машине». И уходит туда минут на 15-20, пока не приходит в себя. Вот я иду к такому принципу.
Огромным своим достижением я считаю, что не говорю ей фразы типа: «и в кого же ты у нас такая плюгавенькая», «все дети, как дети только ты орешь на улице», «а смотри как мальчик себя хорошо ведет, а ты…», «я в детстве такой не была».
Просто не говорить этого, уже огромное достижение для формирования надежной привязанности. Когда же прохожие начинают вмешиваться в её поведение, я иногда отрываюсь на них. А что он хотел принести пользу тем, что влез в ситуацию, вот получай мою агрессию, контейнируй её. Всё лучше, чем разрушать хрупкое существо своими неусместными замечаниями. Хотя если я в ресурсе, то мягко прошу не вмешиваться.
Подход диагнозов
Желаемое – 0%, реальное – 0%
Вот тут я не просто не поддерживаю или что-то использую для понимания причин «некорректного поведения», а, скорее, наоборот. В 3 месяца моей дочке поставили СПНРВ. Я вникла в суть этого диагноза, поняла, что дальше ей поставят СДВГ. Наверняка законают меня всякими задержками развития и тд.
Поэтому на приёме я длительно разговаривала с заведующей отделением невралгии и объяснила ей, что на базе только одного симптома – мраморной коже при рождении – нельзя сразу ставить диагноз.
Чуть позже я разобралась, что синдром повышенной нервно-рефлекторной возбудимости – это что иное, как скоростная реакция нервной системы на внешние возбудители, которая является высокой чувствительностью человека.
Вот с высокочувствительным ребенком я и живу. И никакие диагнозы при надежном формировании привязанности мне больше не нужны, да и не помогут он мне в формировании устойчивой личности.
Подход привязанности
Желаемое – 85%, реальное – 50%
Это комплексный подход к формированию. Сложно этот подход назвать воспитанием, потому что его база находится в сфере выстраивания крепких отношений с маленьким ребенком.
Например, первый год выстраивается на серьезном физическом контакте: грудном вскармливании, совместном сне, высаживании, ношении в слинге. Ребенок 95% времени проводит с мамой. Особенно эти цифры актуальны в первые 5 месяцев. И я хочу сказать, что этой напитки моей дочке хватило на ещё один год. То есть до двух лет я практически не знала никаких скачков развития. Они были максимально плавными.
После двух лет префронтальная кора развивается, включается способность к избирательности и это ведёт к новой форме взаимоотношений. К трём года эта форма настолько трансформируется, что физический контакт и близость составляют только 30% всего взаимодействия.
Со стороны ребенка приходят противление, агрессия, желание к самостоятельности, фрустрация и адаптация к тщетности. Со стороны родителя включаются такие регуляторы как завладевание, перекрывание расставания, сватовство, и главное – игра. Об этом ещё обязательно буду рассказывать отдельно.
Подход интеграции
Есть прекрасная книга называется «12 стратегий развития вашего ребенка». Она базируется на подходе интеграции мозга. Но работать этот подход начинает только, когда развивается префронтальная кора и у ребенка появляется много возможностей: держать два и более чувств в один момент времени, осознавать происходящее.
В среднем это возраст 6-7 лет. У высокочувствительных детей 9-10. Поэтому я жду и тренируюсь в других подходах воспитания без нарушения отношений.
