Садовод всегда должен быть во всеоружии. На его пути много соблазнов и искушений, они дурманят голову и вынуждают к необдуманным поступкам. И если садовод - стреляный воробей, то его уже врасплох не застанешь.
Лет шесть - семь назад, когда только началась вся эта моя садово-дачная история, иду я через лес по делам, а там папоротник растет. И выглядит несчастно, одиноко и сиротливо. Явно ко мне в сад просится.
А я же просто иду, совершенно не по папоротники и даже в приличной одежде, хоть и с рюкзаком. Но пройти мимо такой оказии я не могу. Припадаю на колени перед страждущим и буквально пальцами подрываю корневую. Такими бы пальцами корабли в бутылках собирать, а я песок буравлю, стараясь вонзиться как можно глубже, повредив как можно меньше.
Дома я посадила папоротник в какое-то ведерко, вскоре переселила в сад, и с тех пор он там растет и в ус не дует.
Этот случай мало чему меня научил. И позже, когда я оказалась с палаткой в лесу, где на месте просеки теснились нежные пушистые сосенки, я опять оказалась во власти искушения, будучи совершенно неподготовленной. И опять тот же запал, опять вижу себя словно со стороны: одержимая тетка на карачках, рожа красная, нервно сдувает прилипшую ко лбу прядь волос, а руки по локоть в легком лесном песке вперемешку с иголками. Две сосны я тогда откопала в лесу руками. Две эти сосны вымахали уже с меня ростом и светятся сейчас золотым блеском на весеннем солнышке.
Бывало и по-другому. Бывало, что Маруся проявляла-таки находчивость. Так, оказавшись в лесу во время спортивных соревнований моих детей, в то время, когда там было много народа, я нашла какого-то карапуза и, заручившись согласием и его, и его мамы, детским совком отрыла прелестнейшую куртину очень крупнолистного копытеня европейского. На фото выше именно он такими красивыми фестончиками подбивает папоротник.
Но этой весной я, подобно героям Сенкевича, восклицала внутри себя: "Доколе?! Маруся, в конце концов, все эти ботанические пальпации столь же неэффективны, сколь и неизящны, подумай хоть об этом! И наконец, бывает и каменистый грунт."
Вняв уговорам разума, я решила ситуацию в корне изменить. Ходить с совочком, не говоря уж о лопате, тяжело и неудобно. К тому же совок не лезет в мою любимую сумку.
Я придумала заточить ложку. Всполох искр, взмах болгарки - и изящный дамский инструмент готов полезть хоть в плотный каменистый грунт теплотрассы, хоть в элегантный ридикюль. Больше никаких пальцев-плоскорезов, никаких неисполнившихся надежд. Теперь я тертый калач
Ваша Маруся, садовод и стреляный воробей
