А Федор, видя финансовые результаты своей работы, по-детски радовался, ведь вполне возможно, что до поступления в университет он уже сможет оплатить операцию, так как у него еще целых два года впереди. А вот помощница им обоим действительно была нужна, еще немного и девочки, и Леня начнут учиться, да и сама Евгения Михайловна через месяц должна выйти на работу, хотя чувствовала себя еще не очень хорошо, хотя она была совсем молодая для той болезни, что так подкосила ее. Евгении Михайловне было только сорок два года.
Операция на сердце вроде бы прошла успешно, но она панически боялась, что может умереть, и тогда Федор останется на свете один-одинешенек, и это угнетало ее.
Надя понимала, что вряд ли примет Евгения Михайловна ее жертву, ведь она была на своих ногах и чувствовала себя сравнительно неплохо, но вот справляться с коляской Федора ей было тяжеловато. Надя, не имея возможности помочь материально, хотела помочь им тем чем могла: заботой и участием. О своей учебе она мало думала, она давалась ей легко. Надежда была твердо уверена, что в любом случае поступит в университет и станет, как и мечтала, переводчиком.
Когда разногласия между ней и родителями подзабылись, она попросила Ларису приехать к ним в гости, а потом объявила родителям, что поедет на несколько дней в гости к Ларисе, тем более у Ларисы вскоре должен быть день рождения. Когда они приехали к Ларисе, то выложили ее маме свой вариант помощи маленькой семье Федора. Они решили, что Надя, когда начнутся занятия, будет ездить в школу, а оттуда будет возвращаться к Полянским, а ночевать будет у них в семье, вместе с Ларисой, у которой в комнате они решили поставить раскладушку, чтобы Надя рано утром могла приготовить завтрак Евгении Михайловне и Федору, и ехать в школу.
Мама Ларисы сказала, что постарается убедить родителей Нади по телефону. Но те, не дослушав ее до конца, сказали, что сейчас же приедут за дочерью. И тогда Надя просто ушла гулять, чтобы не видеть их. Ее обида разрасталась и разрасталась, она шла вдоль берега реки, вспоминала первую встречу с Ленькой и Федором, и думала о том, как несправедливо устроен мир.
– Ну разве я делаю что-то плохое? Я просто хочу помочь, – объясняла она маме Ларисы, а та думала, что у Нади не просто доброе сердце, а настоящая, правда несколько жертвенная любовь к Федору. Но женщина не разговаривала с самим Федором.
– А вдруг он совсем равнодушен к девушке? – тревожилась она.
Но ни Федор, ни Надя пока не испытывали любовь друг другу, между ними была только дружба. Да и Леня с Ларисой воспринимали свои отношения, как дружбу. В их окружении пока не было ребят, которые бы были влюблены, вероятно время для этого еще не пришло. Но общие интересы, одинаковый взгляд на учебу, на свое будущее, делали их дружбу крепкой, искренней и надежной. Они все ощущали себя в своих классах старше своих одноклассников, чем в принципе, и вызывали к себе уважение.
За два прошедших года Леонида теперь редко называли Ленькой, а все больше Леней. А к Ларисе, которая в девятом классе имела только две четверки за четверть, а остальные были пятерки, все обращались за помощью, как и к Федору. И она с радостью помогала, чувствуя себя нужной. Даже Надя, которая всего лишь два года училась в новом классе, завоевала себе авторитет. Ведь она свободно общалась с учителем английского языка, хотя почти весь их класс относился к этому предмету спустя рукава.
Илья Павлович, узнав о том, что дочь взбунтовалась, и сейчас живет у соседей его брата, рассердился. Взяв жену, он поехал разбираться. Брата дома не оказалось. И Лариса с мамой повели родителей Нади к Полянским.
Дом у них был хороший, покойный отец Федора содержал его в идеальном состоянии. Да и сейчас он еще выглядел отлично. И Илья Павлович позавидовал хозяевам, но когда он увидел Федора в своем кресле и бледную, изможденную только что перенесенной болезнью женщину, он подумал что им, наверное, было бы лучше жить в квартире. Для них частный дом – это дополнительная нагрузка. И он вдруг понял, что дочь не просто так начала с ними войну, он, как и жена его брата, решил, что дочь влюбилась в этого инвалида. Но его такой жених не устраивал.
Когда они вошли, хозяева и Надя разговаривали. Но правда по-английски. Гости растерялись. Но только когда Федор закончил фразу, они перешли на русский:
– Извините, – сказала Евгения Михайловна, – нам надо было закончить диалог. А вот теперь мы вас слушаем. Вы наверное пришли разобраться в ситуации с дочерью? Так мы вовсе и не настаиваем на ее помощи, хотя и рады ей. Это Надежда сама так решила. Мы не стали ей препятствовать, так как чувствовали, что дома у вас напряженно. А то, что Надя поживет у нас некоторое время, только сгладит ситуацию, и сведет на нет все ваши обиды. Меня зовут Евгения Михайловна.
– Меня зовут Илья Павлович, а мою жену – Анна Владимировна, но, извините, мы бы не хотели, чтобы наша дочь была приживалкой в чужом доме.
– А я и не приживалка, – возмутилась Надя, – я также покупаю продукты как и Евгения Михайловна, и готовим мы вместе. Да еще и Федор помогает если не работает. Федя сам, без чьей-либо помощи устроился на работу и получает достаточно много для его квалификации. Федя, озвучь сумму.
– Нет, не буду боюсь сглазить, – засмеялся Федор.
Он уже расслабился и чувствовал себя вполне уверенно, А тут вдруг стукнула входная дверь и вошел Леня, который с удовлетворением посмотрел на Федора, который, на его взгляд, нисколько не стеснялся чужих и спокойно пояснял Анне Владимировне, что они с Надей успешно зарабатывают в интернете, правда каждый в своем направлении.
– Да, у нас получается неплохо, думаю через полгода мы втроем наберем нужную для операции сумму, – спокойно глядя на родителей, проговорила Надя, –сейчас – для нас троих это самый актуальный вопрос.
– А я, можно сказать, уже восстановилась после операции, – произнесла Евгения Михайловна и, работая только в школе, испытываю минимум нагрузки. У нас здесь в частном секторе классы маленькие, да и дети поспокойнее Я очень рада, что мы с Наденькой так тесно общаемся. Иногда мне кажется, что она моя дочка. Она у вас девочка умная, целеустремленная, добрая и чуткая. Дай Бог, чтобы ее жизнь была безоблачной и счастливой. Я рада, что у сына такие хорошие друзья. Они все четверо подобрались, как на подбор. И Леня, и Лариса, и наши с вами дети. Я уверена, что свою дружбу они пронесут через всю свою жизнь, а это дорогого стоит.
– Ох, совсем забыла, мне ваши родственники говорили, что вы хотели дом здесь у нас купить, у то у меня есть на примете один, – вдруг вспомнила хозяйка дома.
– Да, хотелось бы, ну вот уже два года, как мы переехали в ваш город, а здесь, у вас на Новостройке, еще ни один дом за это время не продался.
– Я дам вам адрес и вы можете сходить посмотреть на дом, который будут уже через два дня выставлять на продажу. Его мои дальние родственники продают, а сами живут на Юге, у них шикарный дом у моря. И сюда никто не планирует возвращаться, уже прошло полгода со дня смерти хозяйки дома, они вступили в наследство и поэтому и ставят дом на продажу, сходите, может быть он вас устроит?
– Да-да устроит, непременно устроит, ведь мы планируем новый дом строить и хотим именно здесь, – радостно воскликнул уже отчаявшийся купить дом глава семьи.
– Леня, может быть ты проводишь гостей, это недалеко, минут пятнадцать ходьбы?
– Так мы и доехать можем, машина рядом стоит. Ну а результат нашего визита к хозяевам дома, который продается, мы вам непременно сообщим, так как наш с вами разговор до логического конца мы так и не довели. Поехали, Леонид, – нетерпеливо обратился Илья Павлович к парню.
А сам с нетерпением почти побежал на выход со двора.
А мать обратилась к дочери:
– Наденька может и ты с нами?
– Да-да Надюша, иди и ты с ними. Ум хорошо, а два лучше, – добавила Евгения Михайловна.
И Надежда вместе с матерью пошла в сторону стоящей у дома своего дяди машины.
А через несколько минут они уже стояли перед небольшим, но очень симпатичным домом, который был похож на их, на родительский дом. И вдруг Илья Павлович вспомнил, кому он принадлежал когда-то. Да, Илья Павлович не ошибся, это был дом родителей его лучшего друга Сергея, у которого он в далекой в молодости, и увел свою Анечку, которая сейчас стоит рядом, и с нескрываемым удивлением смотрит на знакомый дом и вспоминает ту давнюю неприятную историю, когда два ее одноклассника, два друга, в одну минуту стали непримиримыми врагами на всю жизнь.
Она видела, что муж растерялся, но ему было стыдно и перед дочерью, и перед фактически незнакомым парнем, вдруг дать “задний ход” и, не заходя во двор, уехать. И Илья Павлович шагнул к воротам.
Читайте на моем канале другие мои рассказы: