Легко не красть. Тем более – не убивать. Легко не вожделеть жены своего ближнего. Куда труднее – не судить. Может быть, это и есть самое трудное в христианстве. Именно потому, что греховность тут неощутима. Подумаешь – не суди! А между тем, «не суди» – это целая философия. (С. Довлатов)
Дарья Игоревна медленно обходила двор, заглядывая в каждый закуток, поднимая упавшие инструменты, прислоняя их к забору или стене дома. Помечала внутренним взором что необходимо сделать в первую очередь, что подождёт. Смотрела, как на яблонях облетают последние цветы и думала, что урожай в этом году должен быть хорошим, надо придумать что делать с ним. Хотя до сбора яблок ещё несколько месяцев, поэтому это точно не то, о чём стоит думать сейчас. А клубнику надо обработать, и, пожалуй, это то, чем она займётся в ближайшее время.
Год назад женщина стала полноправной хозяйкой небольшого бревенчатого дома, прилегающего к нему огорода, дощатого сарайчика и низенькой бани. Всё это досталось Дарье Игоревне в наследство от родителей: в январе прошлого года она похоронила мать, а спустя два месяца отца. Они как два лебедя из песни — не смогли долго друг без друга.
Дарье Игоревне было шестьдесят. Хотя никто не давал ей этого возраста, говоря чаще: «пятьдесят с хвостиком». Длину «хвостика» она не уточняла: выглядеть моложе уже приятно, так зачем задавать лишние вопросы. Возможно, причина «молодости» была в профессии женщины — всю жизнь она проработала учителем в школе. Отсюда и привычка следить за собой: всё время ведь на виду. А ещё говорят, что те, кто работает с детьми, подпитываются их чистой энергией, пьют её как эликсир молодости и оттого, выглядят моложе. Так ли это неизвестно, но то, что Дарья Игоревна выглядела моложе своих лет факт неоспоримый.
После смерти родителей она была здесь не так уж и часто. Прошлым летом приезжала, поддерживала порядок в доме и во дворе, но надолго не задерживалась. Родители не успели вырастить рассаду, а ей садовыми делами заниматься не хотелось — грустно было в родительском доме без родителей. Она больше наводила порядок внутри дома, разбирала вещи. Зимой вовсе была всего три раза — просто приезжала проверить отопление. Ночевать не оставалась.
И даже сейчас, спустя год после ухода родителей, тишина казалась неестественной. Никто не хлопочет на кухне, не бегают по двору куры (она в прошлом году отдала их соседям), не ходит по двору отец. Дарья Игоревна заметила, что чем старше становились родители, тем они были громче. Привычные движения с каждым днём давались труднее. Мама ставила чайник, и если этого не знать, то кажется будто на кухне как минимум два человека, и каждый что-то делает. Когда живёшь вместе — не замечаешь. Обращаешь внимание только тогда, когда не видишь каждый день. Она старалась приезжать как можно чаще и иногда даже после недельного перерыва замечала, как стареют родители.
Старый, что малый — говорят в народе. Так оно и есть: никогда человек так быстро и заметно не меняется, как в детстве и в старости. Только в детстве с каждым днём ребёнок обретает новые навыки, а в старости теряет.
Дарья Игоревна благодарила бога за то, что родителям уже за восемьдесят, а они оба были живы, вели хозяйство, поддерживали друг друга. Мама старалась приготовить «любимые Игорёшины пирожки с ливером», а отец не разрешал ей поднимать тяжёлые вёдра с водой. Именно такой представлялась женщине фраза «пока смерть не разлучит нас».
Сейчас модно говорить, что человек копирует жизненный сценарий родителей, или одного из них. Обходя двор, Дарья Игоревна думала, что ничегошеньки от родительского сценария в её жизни нет. Муж ушёл от неё, когда ей едва исполнилось тридцать четыре. Ушёл к её подруге. Не сказать, что лучшей, но всё же той, что она доверяла. Расставались некрасиво: с мелочным дележом имущества, со взаимными упрёками и желанием ужалить другого в незащищённое место. Как обычно в таких ситуациях больше всего страдали дети, а их в семье было трое. Они не понимали, что происходит. Плакали, когда родители ругались. Переживали, когда отец уходил, собрав вещи в старый чемодан и хозяйственные сумки. Господи, они даже из-за этих сумок умудрялись поругаться! Стыдно вспомнить...
К чести бывшего мужа стоит отметить, что детей он не бросил. Каждый месяц приносил деньги, по выходным гулял с ними, интересовался успехами в школе. Ей советовали подать на алименты, но она, подумав, решила, что не станет этого делать. Бывший муж большим доходом похвастаться не мог, да и в новой семье у него уже ожидалось прибавление. Поддерживает детей — уже хорошо. То, что он не стал делить квартиру, а безоговорочно оставил ей и детям, смягчало приговор. Делёж остального имущества был результатом эмоционального всплеска, как результат неготовности к шокирующей новости.
И вот сейчас дети выросли, обзавелись семьями, у каждого уже по двое детей. А она так и не нашла спутника жизни, хотя мужчины обращали на неё внимание. Но каждый раз что-то шло не так.
Переехать в родительский дом она решила из-за детей. Времена сейчас сложные, квартирный вопрос у многих стоит настолько остро, что ежемесячно делает брешь в кошельке. Прошла та эпоха, когда давали жильё от предприятия. Сейчас каждый как может, так и выкручивается. Дарья Игоревна видела, что детям тяжело, что ипотечные взносы тянут последние жилы и решила продать двухкомнатную квартиру и переехать в деревню. Дети отговаривали, мол непривычная ты к сельской жизни, дом требует мужских рук и денежных вливаний. Но Дарья Игоревна слушать никого не стала. Подумала, взвесила, прикинула и решила.
Совместными усилиями сделали косметический ремонт в квартире, выкинули лишнее, нужное перевезли в деревню и продали. Большую часть Дарья Игоревна отдала детям на решение жилищных вопросов. Себе оставила небольшую долю, чтобы подремонтировать то, что не терпит отлагательств. Хозяйство у родителей было добротное — отец до последнего вздоха поддерживал родной дом в порядке.
Но не только желание помочь детям руководило Дарьей Игоревной. Она и сама не отдавала себе отчёта, что душа её требует перемен. Этот еле заметный зов привёл к размышлениям о продаже квартиры. Три года она была на пенсии. Пенсия была долгожданной — устала. Но, с другой стороны, привычный мир изменился — никуда не надо идти, нет планов-отчётов, родительских собраний, некуда надеть костюм. Женщина действительно наслаждалась заслуженным отдыхом. Но душе что-то требовалось. Эмоции? Новизна? Перемены? Кто же у неё, у души, спрашивает?
Дарья Игоревна уже давно жила одна. С тех пор как женился младший сын и переехал в родной город жены. Старшая дочь и средний сын жили в том же городе что и она, но в других районах. Ездили к друг другу редко, в основном созванивались. Поэтому к одиночеству женщина была привычная, не тяготилась им. Да и некогда было скучать — в деревне всегда работы невпроворот. Хотя она решила в этом году осмотреться и не совершать огородных подвигов. Правда, соседи всё равно отдали ей излишки рассады. Сама она высадила зелень, да по грядке лука с морковью. В общем, волей-неволей, но огорода избежать не удалось.
Она ведь выросла на земле. Только волей случая вышло так, что большая часть жизни прошла в городе. Но руки всё помнят, и из недр памяти всплывает информация о том, как сажать помидоры, когда лучше пропалывать морковь. А ещё в деревне было достаточно знакомых: одноклассники, друзья. Оттого, что жила она одна, к ней чаще, чем к другим забегали на чай приятельницы. У всех дома шум-суета, а у неё островок спокойствия. Поэтому Дарья Игоревна одинокой себя не чувствовала.
— Таня, мне электрик нужен. В сарае что-то искрит, когда свет включаешь, я опасаюсь. Есть в Кузнецово хорошие электрики?
Приятельница задумалась.
— Здесь что-то никого не припомню, в Ново-Кузнецово был один, он Степновым проводил всю электрику в новом доме. Спрошу номер.
— Да, спроси, пожалуйста. Боюсь, когда так искрит.
Вечером Таня прислала Дарье номер телефона, подписав «Михаил электрик Ново-Кузнецово».
Он пришёл через неделю. Дарья Игоревна возмущалась про себя: неужели так сложно прийти и посмотреть и хотя бы оценить объём работ. Она привыкла, что в городе такие вопросы решаются быстро — звонком в соответствующую службу. А если у тебя есть возможность заплатить мастеру, то это упрощает задачу во много раз. Она уже стала спрашивать у детей есть ли у них знакомые, готовые помочь с электрикой.
Но в назначенный день возле ворот остановилась старенькая машина отечественного производства, и к дому подошёл мужчина.
— Здравствуйте. Миша, — представился он. — Показывайте, что стряслось.
Отчего-то мужчина не понравился Дарье Игоревне. Была в нём какая-то отрешённость от мира, незаинтересованность. А ей, как педагогу импонировали люди с пытливым умом, с интересом в глазах. А у этого мужчины, похоже, не было интереса к своей работе, не говоря уж о других аспектах жизни.
— У меня в сарае искрит проводка. Идите за мной.
Она наблюдала за ним, пока он осматривал провода, щитки и делал пометки в блокноте, который выудил из кармана объёмной джинсовой жилетки. Примерно её возраста. Невысокого роста, сгорбленный, словно несёт за спиной тяжёлый рюкзак. Смуглая кожа, которая бывает у людей много работающих на улице. На лбу глубокие борозды морщин, нижние веки отёкшие. Тонкие губы поджаты в нить, уголки опущены. Если бы Дарье Игоревне предложили описать мужчину одним словом она сказала бы: запертый.
Именно таким казался ей мужчина. Закрытым. Бывают молчаливые люди, но при этом чувствуется, что они открыты для общения. Но Михаил был из тех, кто не пускает чужих в свой храм.
Десять минут он осматривал сарай. Потом пошёл к общему щитку, прошёл по двору. И всё это молча. Дарья Игоревна ходила за ним следом и тоже молчала. Наконец, он остановился и прокомментировал:
— Видно, что проводку делали своими руками. Местами совсем хлипкая. В сарае искрит провод на входе автоматического выключателя. Скорее всего, проводка начала плавится при большой нагрузке, потому что сечение и автомат не подходят друг другу по параметрам...
— Подождите! — перебила его Дарья Игоревна. — Мне тонкости не важны. Мне надо знать, что делать и сколько это будет стоить.
Михаил пожал плечами, мол хозяин — барин, задумался, прикидывая что-то в голове, а потом озвучил стоимость. Теперь задумалась Дарья Игоревна. Она не знала, сколько могут стоить подобные работы, но сумма, которую назвал электрик укладывалась в её критерии «нормально», поэтому она решила согласиться.
— Хорошо. А когда сможете сделать?
— Около двух недель буду занят. После пятнадцатого приеду.
— А раньше никак? Я боюсь в сарае свет включать.
— Раньше никак. Я днём работаю, по вечерам на шабашках.
— Понятно, — раздосадованно ответила Дарья Игоревна. Ну пусть будет так. Мне что-то купить нужно?
— Нет, я принесу всё необходимое, — коротко ответил он и направился к воротам. — На вашем месте я бы и дома поменял проводку.
Дарья Игоревна ничего не ответила. Михаил уже подходил к машине, взялся за ручку, когда она спохватилась:
— А у вас соответствующее образование-то есть? А то вдруг вы тоже самоучка как мой папа?
— Пятый разряд вас устроит? — буркнул он.
— Вполне... — ответила женщина. — Спасибо, что приехали. До свидания. Жду вас на следующей неделе.
— До свидания.
~~~~~~
Продолжение ЗДЕСЬ
