Скинул вниз, ещё раз позвал и принялся сам спускаться. А как подле мужика оказался, тронул того за плечо.
- Эй, - снова позвал. Да схватили его руки с силой недюжей так сильно, что захрипел Ефимка. Носом воздух хватает, а тот нейдёт. Обхватил ручищами Пётр мальчишку, у которого усы недавно только расти стали, да душит. Ногами к земле придавил, чует, как сопротивляется тот, а собака сверху лаем исходится. И есть-то Ефиму всего 16 годков отроду...
Начало истории
Предыдущая глава
Андрейка сидел на лавке, стругая ложку. Отец научил. Уж которую сам делает, девять лет всего, а поди ж десять штук выстрогал, не надоело. Так можно потом и сменяться с кем, коли выйдет.
Мать в корыте бельё полощет, ожидая, когда отец с братьями вернётся. Три дня уж по лесу за добычей ходят, поди домой пора. Вдруг будто грудь сдавило. Захрипела, глаза таращит. Опрокинулось корыто, полилась вода по дереву, намочила юбки.
- Мамка, - бросился к женщине Андрейка, - мамочка!
- Сизого клич, - шепчет еле слышно, а у самой сердце заходится, воздуха не хватает.
Бросился мальчишка из избы, пальцы в рот вложил, свистнул так, что птицы с деревьев послетали от испуга. Прислушался. Хрипит мать в избе, кажись, стул обронила. Только ясно сказала, Сизого надобно. Снова вложил пальцы и свистнул, как вдруг – летит волчик прямиком в избу.
Подскочил к хозяйке. Обхватила его морду ладонями баба и в глаза смотрит. И видит она то, что сейчас деется с сынком её – Ефимкой. Смотрит на него сверху глазами собачьими.
- Нет, нет, - качает головой, пужаясь. Кончается воздух, да только не у ней. Чует она дитя своё, да к тому ж чернотой оттуда веет. Гнилью поганой. Непростой мужик, зачернёный. Сам погибнет и сына погубит.
- Земли-земли, - шепчут губы, да принимается собака лапами землю грести, вниз кидать. Сыплет прямо в глаза мужику, а тот закричал, как ошпаренный. Будто не земля-то, а воды святая для чёрта.
Закашлялся Ефим, подняться пытается. А мужик орёт на земле корчась. Смотрит Лушка, и будто знакомое что-то в нём.
- Ищи Назара, - приказывают губы. Запрокидывает голову пёс, принимаясь выть на всю округу.
Плетётся Настасья куда глаза глядят, уж ноги поизранила все. Лес всё гуще, чаще, будто к самой Яге в гости собралась. Да сказки то детские, а правда у Насти такая, что любимого больше нет. Так и жизни ей тоже нет.
Слышала выстрел, а потом будто волк завыл али собака. Неужто люди где-то? Кажись, далеко уж забралась, кто знает, сколько шла, а болота всё нет. Слышит треск, и бежит кто-то. Притаилась за деревом, поди прознай, добрый человек али злой. Помирать в страшных муках не хочется. А никак насильничать начнут. Подождала, пока мимо не пробежали два человека с ружьями: мужчина да мальчик с ним, и дальше своей дорогой пошла.
А тут и почуяла, что на место добралась. Ступнула шаг – мягко. Так мягко, будто в палатах дорогих по коврам хаживает. Слышала сказки те, да сама отродясь в таких не была. Сердце трепещет, одуматься просит. Да только душа разрывается на части по Игнату. С ним погибель обрести должна. Сделала шаг, закачалась под ней земля.
- Стой! - окликнул детский голос.
Обернулась в испуге. Кого нелёгкая принесла?
Стоит перед ней мальчишка светленький, да руку протянул, а глаза голубые-голубые.
- Не ходи, болото, - просит, будто и сама она того не ведает, что топь тут. Потому и пришла.
- Иди, - машет мальчишке, а сама трепещет. Никак не настоящий. Откуда тут взяться тому? Играет с ней лес своими забавами.
Делает навстречу ей мальчишка пару шагов, руку тянет.
- Не надо, - головой качает, будто ведает, чего Настасья с собой сделать пожелала.
Страшно. Впереди чёрт будто с ней шутки шутит, позади трясина. Сделала шаг, от мальчишки отстраняясь, повалилась на землю, а там и не земля вовсе. Тёмная жижа, что в себя затягивает.
Бросился мальчишка к дереву, на ветке повис. Отломить пытается. Силёнок не так много, а Насте вдруг страшно сделалось. Обхватили её холодные объятья болотные, в себя тянут.
- Хватай, - лежит мальчишка на животе, палку девке протянул. – Ну давай, - просит. А у него глаза такие добрые, светлые. Как у самой Настасьи, и видит она в них душу чистую. Схватила за конец палки, чует, уж по горло в жижу болотную вошла.
Тянет на себя мальчишка, вытянуть девицу пытается. Привязал к палке верёвку, что за поясом у него торчала, за дерево забежал и тянуть принялся.
- Крепше держи, крепше, - командует. А и есть ему-то всего тринадцать годков. Только смышлёный. Много отец с матерью обучили.
Бросились они с отцом брату на выручку, только вдруг видит он девку, что к болоту спешит. Сразу понял – беда грядёт. Потом отца догонит, пусть тот брата выручает. Раз волчик воет, не к добру. А он тоже мимо души заблудшей пройти не сможет. Мать часто сказки рассказывала, будто есть ведьмы, что люду земному козни строят. А те потом не ведают, куда себя деть. Мать она тоже знаньями ведает, только добрая она. Научила её баба Марфа всем премудростям. Гордей плохо помнит её, а вот мать часто рассказывала, как она её судьбу нагадала, да с отцом жить оставила.
Нет у них больше родных на земле, только они друг у друга и остались. Мамка, отец да Ефим с Андрейкой. И вся недолга. Потому и живут далеко ото всех, чтобы люди не прознали да плохие вещи чинить не стали.
Напрягся что есть мочи, тянет девку, и будто поддаваться начало. Из сил выбился, а Настасью достал. Лежат они рядом, грудь у обоих вздымается, на небо глядят сквозь дерева. И говорить в ту минуту вовсе не хочется.
Подскочил Назар к яме, глядит – сын за горло держится, а рядом мужик корчится.
- Вылазь, - командует, верёвку подавая.
- Достать надобно, - шипит Ефим, у которого голос почти пропал.
- Кто это?
- Почём знать? Мужик полоумный, - закашлялся от потуги. – Чуть не придушил. Только как его оставить тут? Душа ведь!
Перестал кричать Пётр, повернулся к нему, глядит невидимым взглядом вверх, и будто чудится ему Назар стоит. Сглотнул, проморгался. Рядом паренёк какой-то, и кто ведает, как оказался Петька здесь. Помнит лишь, что из дома вышел, а себя только тут осознал.
- Назар? – прохрипел и увидел, что признал его человек сверху.
- Кто это, отец? – удивился Ефим, держась за верёвку, а потом с удивленьем поглядел на того, кто чуть на тот свет не отправил.
Вот и время пришло свидиться им.
- Знакомься, Ефим, дядька это твой – Пётр.
Продолжение здесь