Служили они в группе советских войск в Германии в 668 авиационном полку, который дислоцировался в Финове (Эберсвальде). Звено капитана Капустина получило приказ перегнать новые самолеты, прибывшие в воинскую часть, на аэродром под Цербстом и возвратиться на базу. Полёт должен был занять 40 минут. Но через 20 минут после вылета двигатели машины Капустина отказали, и Як-28 начал терять высоту. Пилот Капустин и штурман Янов пытались запустить двигатели с помощью автономного запуска и дополнительной подачи кислорода - не получилось. Через 10 секунд самолёт провалился в облака.
— Юра, прыгай! — скомандовал Капустин Янову.
— Командир! Прыгаем вместе!..
Когда Як-28 пробил облака, внизу появились жилые кварталы Берлина. А самолет был с полными баками авиатоплива. Его надо уводить от жилых кварталов. Впереди и справа зеленел лесок. Капустин направил падающую машину в лесок, но оказалось, что это кладбище, на котором всегда много людей. За кладбищем спасительно блеснула водная гладь озера. Туда! На последних метрах путь самолету преградила высокая дамба. Як-28 прошёл над идущими по шоссе машинами. Выровнять самолёт, чтобы сесть на воду, у Капустина не хватило высоты. Самолет рухнул в озеро. Экипаж погиб. Произошло это на территории Западного Берлина, которую контролировали англичане на глазах у сотен берлинцев. На место падения прибыли советский дипломат Виктор Белецкий и офицер КГБ Георгий Санников. На берегу озера собрались множество жителей. Британский спецназ оцепил место падения самолёта и установил щиты, чтобы не было видно, что происходит. Советский самолёт был оборудован новейшими сверхсекретными приборами наведения на цель и системой автоматического распознавания в воздухе "свой — чужой". На штатных самолётах на такой случай были установлены пиропатроны, которые уничтожали секретное оборудование, но на новом Як-28П их ещё не было. Англичане не обращали внимания на протесты советских представителей, заявлявших, что Як-28П - собственность Советского Союза, и они должны предоставить возможность достать самолёт советским водолазам. В Москве в эти дни шёл очередной пленум ЦК КПСС, и никто из генералов не рискнул отвлечь партийное руководство страны и сообщить о ЧП. Англичане вытащили самолёт, распотрошили его. И на третий день, в торжественной обстановке, под траурный марш Королевского оркестра, передали тела погибших летчиков дипломатам, а самолёт — военным. Уникальные приборы были цивилизованно украдены. Британцы – понятно, охотились за русскими секретами. Однако героизму русских парней воздали должное. В смутные девяностые годы российская «демократическая» пресса объявила, что никакого подвига не было, а Капустин просто закрутил "бочку" и угробил самолёт. Властным господам либералам не нужны были подвиги советских людей. А немцы в день 6 апреля несли к нашему посольству цветы и даже конверты с деньгами. Правительство ФРГ хотело наградить лётчиков за спасение жизней берлинцев и перевести их семьям деньги. Но МИД СССР отказался, ответил, что Россия сама наградит своих героев. Военный лётчик I класса капитан Борис Капустин и военный штурман I класса старший лейтенант Юрий Янов были награждены орденами Красного Знамени посмертно…
Поэт Роберт Рождественский и композитор Оскар Фельцман посвятили их подвигу песню "Огромное небо".
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя!
В одной эскадрилье служили друзья,
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо одно на двоих.
Летали, дружили в небесной дали,
Рукою до звёзд дотянуться могли,
Беда подступила, как слёзы к глазам,
Однажды в полёте, однажды в полёте.
Однажды в полёте мотор отказал…
И надо бы прыгать, не вышел полёт,
Но рухнет на город пустой самолёт,
Пройдёт, не оставив живого следа,
И тысячи жизней, и тысячи жизней
И тысячи жизней прервутся тогда.
Мелькают кварталы. и прыгать нельзя.
Дотянем до леса, решили друзья,
Подальше от города смерть унесём,
Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем,
Пускай мы погибнем, но город спасём…
Стрела самолёта рванулась с небес,
И вздрогнул от взрыва берёзовый лес.
Не скоро поляны травой зарастут,
А город подумал, а город подумал,
А город подумал ученья идут.
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны,
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо. огромное небо,
Огромное небо одно на двоих…
В 1968 году песня прозвучала на фестивале молодежи и студентов в Софии. Спела ее Эдита Пьеха с ансамблем «Дружба» в аранжировке ее тогдашнего мужа, руководителя ансамбля Александра Броневицкого. Песня завоевала три медали: серебряную - за музыку и две золотые - за стихи и исполнение. После Эдиты Пьехи песню Фельцмана - Рождественского исполняли такие корифеи эстрады, как Марк Бернес, Муслим Магомаев и Эдуард Хиль…
Оба летчика похоронены на родине: Борис Капустин - в Ростове-на-Дону, Юрий Янов - в Вязьме. В 2022 году на родине Капустина в Ростове был установлен памятник геройским летчикам. Он представляет собой стилизованную под киль падающего Як-28П стелу, которая возвышается над выполненной в виде карты Берлина площадкой.
