Начало:
Пролетели пятидесятые, подходили к концу шестидесятые, и сбылась давняя мечта Анны. Своя квартира. Настоящая, казавшаяся огромной, двухкомнатная кооперативная квартира, в новеньком девятиэтажном доме на последнем этаже, а потому светлая и просторная. Ириша, юная студентка педагогического института, не могла прийти в себя от восторга. «Мама… да здесь кухня, как наша комната, где мы жили, когда я маленькая была. А из окна, смотри, Останкинскую башню видно». Она ходила по 46-метровой квартире, словно по дворцу. Да она им всем и казалась дворцом. Напротив росли новые дома. Странные, зеленые, ещё выше их дома, но на тонких ножках-колоннах. Во дворе алел красным кирпичом новенький детский сад, а чуть поодаль – школа. Везде только-только посадили молоденькие берёзки и тополя, а вокруг садика густо росли оставшиеся от старых деревенских угодий вишни и яблони. А совсем рядом ещё остались маленькие домики, какие-то уже выселенные, но некоторые ещё обитаемые, жители которых, кто с тоской, кто с надеждой, ждали переселения в новые, благоустроенные квартиры. Ириша с оптимизмом смотрела в будущее, а Анна была до краёв наполнена гордостью за себя. «Я это сделала! Я заработала! Я сама купила!». Чуть свысока она поглядывала на мужа и дочь. Вон сколько она для них сделала! Ох, как они должны быть ей благодарны!
Но за квартиру надо было выплачивать пай. Да и жить хотелось, ни в чём себе не отказывая. И потянулись вереницы нерадивых учеников в квартиру на севере Москвы. Студенты и школьники, мальчики и девочки – шли и шли в надежде получить сокровенные знания от мудрой Анны Ивановны.
***
Конечно, Анна знала, что рано или поздно это произойдёт. Но тщательно гнала от себя эту мысль. Чем только ЭТОТ смог покорить её послушную умницу-дочку? Он вернулся после службы в армии и оказался с Иришей в одной группе. Стройный, красивый брюнет с озорными зелёными глазами и соблазнительными пухлыми губами. В такого могла влюбиться любая вертихвостка, но никак не её дочь. Анна невзлюбила его сразу. Имя избранника дочери никак не шло у неё с языка, и она звала его просто Он. Хотя, безусловно, имя у него было. Амбициозное и стильное: Вадим. Весёлый, уверенный любимец всех девчонок, Вадим должен был быть золотым мальчиком. Однако, судьба распорядилась так, что он стал поздним ребёнком в небогатой семье лесничего и работницы железной дороги, где, кроме него, были ещё две старшие сестры, к счастью, уже взрослые. Одна из них жила с мужем в Куйбышеве, а пенсионерка-мать, давно овдовев, коротала дни в Подмосковном доме, где в пристройке обитала и вторая сестра. Вадим, с детства живя в бедности, был непривередлив в еде и одежде, весь его студенческий рацион состоял из батона с молоком и, в лучшем случае, мороженого. Но это не мешало ему активно и оптимистично смотреть на жизнь, строить глазки молоденьким студенткам и беспечно шагать по шпалам, как в известной песне, опоздав на электричку. Но Анна нутром почувствовала его сильный характер, а второго лидера в семью принять она была не готова. Она чувствовала, что Ира всё больше отдаляется от неё, отдавая сердце своему возлюбленному. Но Иришка ведь её! ЕЁ доченька! ЕЁ девочка! Анна знает все о её мечтах, желаниях, потребностях! И вдруг Он! Как из-под земли возникший нежданно-негадано в «девчачьем» пединституте.
На свадьбе Анне было грустно. Она познакомилась со своими новыми родственниками: сухонькой старообразной матушкой, своей тёзкой, двумя упрямыми сестрицами – Ириной и Галиной, и не пришла в восторг. Куда она отдает свою кровиночку? А Ириша, почувствовав отношение матери к жениху, сразу заявила, что будет жить у него, в подмосковном Кратово. И ведь сдержала слово! И в пять утра вставала к утренней электричке, и кашки свекрови научилась варить, и к следующему лету клубнику на участке посадила, а ведь уже беременная была.
Анна и Женя, как могли, старались наладить контакт с новыми родственниками. Евгений Петрович – более открыто, с шутками-прибаутками, называя зятя барином за то, что Ирочка порхала вокруг него, как хлопотливая пчёлка. А Анна Ивановна немного сквозь зубы. Замечала она и замашки баловня Вадима, и недобрые взгляды его старшей сестры Ирины, что жила там же, в пристроенном флигельке. Однако исправно привозила московские продукты в небогатую семью дочери, и не забывала бутылочку сладкого вина, чтобы на пару «уговорить» её со сватьей.
Так и жили. Вроде притерпелась Анна, хотя и знала, что не пара этот Вадим её доченьке, а тут как раз и внучка родилась. Крупненькая, вроде здоровенькая, а потом как начала в весе терять, судороги какие-то появились. Ириша сразу всполошилась, побежала врачам рассказывать об отцовской эпилепсии. Её успокоили, что та болезнь была не врождённая, а приобретённая в результате травмы, поэтому по наследству передаваться не должна. Но поволноваться девочка заставила. Вадим этот в командировке был, в Минске. Анна и понимала вроде, что не виноват он, что не может быть рядом с женой в этот важный момент, но всё равно злилась. Иришка нервничает, плачет, домой просится, а её из-за ребенка не выписывают. Уж и Новый год скоро. Приехал Вадим. Хлопнул ладонь по столу: «Я сказал, сколько надо, столько и будешь лежать!» Иришка и присмирела. Как обычно перед ним, словно овечка робкая. К счастью, внучка на поправку пошла – Новый год уже дома встречали.
***
Тёща никак не унималась. Ира плакала, не в силах достучаться до разума матери. Вадиму казалось, что он сам сходит с ума. Анна Ивановна неотступно следовала за дочерью и ныла: «Когда мы будем есть? А где мои тапочки? Когда мы поедем домой?» Эти завывания длились уже полдня, и Вадиму было нигде от них не укрыться. Наконец, он сорвался.
- Анна Ивановна! Если вы сейчас не замолчите, я ка-а-ак возьму ружьё и застрелю вас. Поняли?
Тёща сразу замерла. Глаза её расширились. В них отразился такой откровенный ужас, что Вадиму стало стыдно. Но Анна Ивановна замолчала. Значит, подействовало.
- Вези её завтра в Москву, - распорядился он. – Светка возвращается из Анапы, присмотрит за ней.
- Но ей ведь работать, - робко возразила Ира.
- Мне тоже, - отрезал Вадим.
Продолжение: