Как бывшие люди превращались в новых позвоночных.
Эволюционисты традиционно делают ставку на поиски морфологического сходства, а не различий в морфологии разнообразных позвоночных животных, живших в разное время. У, послушавшего их, стороннего читателя может сложиться превратное мнение, что поздние позвоночные животные не сильно отличались от ранних, т.к. являлись их потомками. Такое положение, когда внимание исследователей сосредоточенно на поиске морфологического сходства даже закреплено в Вузовских учебниках для биологов.
Так, в учебнике МГУ в Введении говорится: «…в недрах до-дарвиновского – классификационного – периода… главным считался дифференциальный принцип – «чем одно живое существо (или группа) отличается от другого?. Это принцип сохранял свой приоритет от Аристотеля до Ж.Б. Ламарка… в последарвиновскую эпоху, когда идея непрерывности и преемственности в развитии органического мира стала доминирующей, принципы классификации (систематики) живых организмов сменились на противоположные: «в чем выражается сходство (теперь мы говорим генетическое родство) между разными живыми существами (или группами). Отсюда естественным стало стремление к поиску признаков сходства («родственных черт») между хордовыми и какими-либо группами беспозвоночных животных». Дзержинский Ф. Я., Васильев Б. Д., Малахов В. В. Зоология позвоночных: учебник для студ. учреждений высш. проф. образования — М.: Издательский центр «Академия» , 2013, - 464 с. (сер. Бакалавриат), стр. 5.
Как видим, эволюционисты сами декларируют как базовый принцип – поиск морфологического сходства у разных организмов для выявления родства в соответствии с доктриной эволюции. В этом случае телега ставится впереди лошади. В угоду аксиоме эволюции приносятся факты, которые интерпретируются лишь с позиций эволюционной филогении (историческое развитие видов в процессе эволюции). За признаки родства сплошь и рядом выдаются признаки параллельного развития (конвергенции). Конвергенцией в биологии называют независимое появление сходных признаков (схождение признаков) у неродственных организмов, обитающих в одинаковых или очень близких условиях среды.
Теория инволюции А. Белова позволяет посмотреть на развитие животного мира нашей планеты с иных позиций, нежели на него смотрели до-дарвиновские креационисты, а также и после-дарвиновские эволюционисты.
Согласно этой теории, разумные люди многократно посещали землю в далекие от нашего времени геологические эпохи и периоды. Социальная жизнь у этих древнейших людей возможно приводила к появлению развитых цивилизаций прошлого, может быть и нет. Доказать или опровергнуть мы это не можем, по причине того, что археология оперирует с артефактами гораздо более молодого возраста. Следы разумной человеческой деятельности, попав в землю, неизбежно разрушаются через тысячи лет под воздействием агрессивной почвенной среды.
Куда более надежным фактом существования людей в далеком прошлом являются позвоночные животные – их потомки, дошедшие до нас в ископаемом состоянии. Однако окаменелости образуются в основном в морях и обширных низинных водоемах долин, в приморских озерах и болотах. Древнейшие окаменелости биологических остатков животных так или иначе связаны именно с этими зонами осадконакопления. Плохо образуются окаменелости на вершинах материка из-за недостаточного количества осадков в реках и пресноводных водоемах. Однако те, которые образовались недолговечны, т. к. реки меняют русло, континентальные водоемы постоянно изменяют свою береговую линию, пересыхают, возникают в других местах. Окаменелости, погребенные небольшим количеством осадков, начинают разрушаться вместе с ними под воздействием эрозии. Срок жизни их недолог по масштабам геологического времени.
Иное дело, окаменелости морей, укрытые огромными толщами мелкообломочной окаменевшей осадочной породы, Они сохраняются на гораздо более длительные периоды. Именно поэтому возникает иллюзия эволюции. Палеонтологам 19 века, исследовавших их, казалось, что они имеют дело с фоссилиями древнейших организмов. Им казалось, что жизнь зародилась в воде, а уже затем живые существа мигрировали на сушу.
Живые организмы также подвержены постоянным изменениям. Если мы говорим о позвоночных животных, то можно утверждать, что они появлялись от своих предков – разумных людей, терявших разум, нравственность и этику. Под воздействием инстинктивно-гормонального поведения и тяжелых условий природного существования бывшие люди постоянно пытались увеличить число своих потомков. Это являлось залогом выживания вида. Исходные виды бывших людей разделялись на множество дочерних популяций, которые интенсивно изменялись, активно осваивая новую пищу и приобретая новую стратегию существования.
Так, бывшие люди формировали новые виды растительноядных и хищников; при этом возникали взаимные трофические связи и особенности нового поведения. Организмы потенциальных хищников и их жертв специализировались в разных направлениях биологического изменения и развития.
Исходный морфотип дивергировал – человеческие признаки гипертрофировались и использовались иначе, чем это делает разумный и неразумный прямоходящий человек (условный австралопитек, или хомо хабилис). У предков многих современных хищников, например, львов ногти довольно быстро превращались в острые когти, при помощи которых можно ловко ловить добычу. Их зубы в большей степени специализировались для поимки жертвы (острые большие клыки), и разделки туши (хищные зубы, действующие подобно ножницам, соскребают мясо с костей и разрезают сухожилия). Изменялись также их желудки, для поглощения большого количества мяса.
У предков современных травоядных животных, например, лошадей, также изменялись желудки. Они приспосабливались к поглощению большого количества измельченных растительных кормов. Резцы предназначались для откусывания пучков травы, а коренные и предкоренные зубы превращались в мощную зубную батарею с высокими коронками, перетирающую корм.
Организм изменялся, чтоб быстро бегать, спасаясь от хищников, а шея и морда вытягивались, чтобы есть стоя и быть всегда настороже. Таким образом, тела бывших людей: хищников и их жертв, совместно изменялись, всемерно постегивая и усиливая коинволюцию. Новые виды животных формировали множественные трофические и экологические связи между друг другом.
Одновременно формировались не только новые виды хищников и их потенциальных жертв, но различные животные, искавшие новую среду обитания, позволяющую выжить и процветать (роющие, древесные, прыгающие, водоплавающие и т. д. животные).
Новые, быстро нарождающиеся, виды вместе составляли новую экосистему позвоночных, вытесняющую прежнюю экосистему, состоящую их старых видов позвоночных. Так происходила ротация экосистем, которая в палеонтологической летописи также могла быть зафиксирована в виде внезапного вымирания представителей одной ископаемой фауны с заменой на представителей другой ископаемой фауны.
Надо понимать, что разные животные в разное время формировались сходным образом из видов бывших людей, так как исходный план человеческого организма был един для всех предков позвоночных животных. Кроме того, сходная пищевая стратегия и похожий образ жизни, существование в примерно одинаковых природных условиях, а также наличие сходного климата и географии предопределяло сходство ранних и поздних организмов.
Представители одной экосистемы были похожи на представителей своих предшественников, у которых они многому научились, так как постоянно видели в действии те приспособления и адаптации, которые те имели. Но это вовсе не означает, что одни хорошо приспособленные виды постепенно превращались в другие приспособленные виды, как это утверждают эволюционисты.
Новые виды взрывообразным образом формировались от видов прямоходящего бывшего человека. Вместе с четвероногой позицией они получали массу преимуществ, позволяющих им специализироваться в разных направлениях. Быстрота изменений, небольшая численность особей и локальное проживание быстро изменяющихся популяций, не давало никаких шансов переходным видам сохраниться в ископаемом состоянии.
